КНР проигрывает США борьбу за информационное поле Туркестана

Информация о так называемых «лагерях перевоспитания» для мусульман в Китае появилась несколько лет назад. Об этом вскользь упоминали российские и иностранные СМИ. Подробностей журналисты не называли, ссылаясь на собственные источники. В общих чертах проблема описывалась так:

«Вокруг учреждений «перевоспитания» строятся огромные трехметровые заборы, чтобы снаружи не было видно, что происходит внутри».

По рассказам людей, якобы побывавших в таких лагерях — их заставляли «учить китайский язык, законы, политику коммунистической партии и периодически пытали».

Официальный Пекин эту информацию опровергал и только недавно, осенью 2018 года, признал существование подобных инструментов работы с нелояльным населением в СУАР. Их назвали «центрами профессионального обучения и повышения квалификации».

Сейчас, по данным ООН, в лагерях содержится до миллиона человек. Большая часть из них — уйгуры. По некоторой информации, среди них есть этнические киргизы и казахи. Данные о количестве задержанных разнятся.

Например, представители Комитета защиты киргизов в КНР (организация была создана в конце ноября 2018 года — прим. ИА REGNUM ) утверждают, что «только в одном районе Китая около 22 тысяч человек отправили в лагеря перевоспитания». Казахстанские активисты заявили уже о «50 тысячах киргизов». Источников активисты не называют, подтверждений озвученных цифр — не представляют.

Первые сообщения, касающиеся этнических казахов, проживающих в СУАР, появились в прошлом году. Их распространяли в казахстанском сегменте социальных сетей и уже летом 2017 года озвучили президенту Казахстана Нурсултану Назарбаеву.

Проблема получила широкую огласку после появления в СМИ истории этнической казашки и гражданки КНР Сайрагуль Сауытбай. Ее задержали за незаконное пересечение китайско-казахской границы. Женщина заявила, что бежала из Китая для «воссоединения с семьей, проживающей в Алма-Атинской области», и попросила политического убежища в Казахстане.

«Китайские власти вынудили ее обучать инструкторов для «лагерей политического перевоспитания». […] Сайрагуль Сауытбай сказала, что власти Китая не выпускали ее из страны, поскольку она была госслужащей и была знакома с положением дел в «лагерях политического перевоспитания». Женщина заявляла, что в случае депортации в Китай ее там ждут пытки», — сообщал тогда в материале Радио «Азаттык».

Процесс длился около двух месяцев. Женщину признали виновной в незаконном пересечении границы и приговорили к пробационному контролю сроком на шесть месяцев. Параллельно с освещением ее истории в прессе появлялись сообщения о задержании этнических казахов в Китае «за получение двойного гражданства» или вовсе «без объяснения причин».

Сейчас похожая картина описывается и в СМИ Киргизии.

«Это культурный геноцид. Задерживают киргизскую интеллигенцию. Моего брата журналиста, поэта Нурманбета Осмон уулу задержали в 2016 году. Потом удалось узнать, что его по обвинению в терроризме осудили на 13 лет тюрьмы. […]», — считает киргизстанец Алманбет Осмон уулу.

На фоне заявлений активистов, которые называют себя борцами за права этнических меньшинств в Китае, появляются свидетельства людей, побывавших в подобных лагерях в КНР.

Этническая уйгурка Мехригуль Турсун, которую не выпускали из КНР три года и неоднократно арестовывали, рассказала об условиях содержания и пытках «в лагерях перевоспитания».

«Меня поместили в подземную камеру без окон. По ночам 10−15 из нас вынуждены были стоять, чтобы другие могли поспать, лежа бок о бок. Мы менялись каждые два часа. Перед завтраком, который состоял из воды и небольшого количества риса, мы должны были петь песни, прославляющие коммунистическую партию Китая», — рассказала она, выступая в Конгрессе США.

В подобные истории, с учетом количества пострадавших и описанных ими подробностей, сложно не поверить. Однако ряд характерных признаков в освещении темы прав этнических меньшинств в Китае указывают на то, что в Туркестане идет реализация информационной кампании.

Информационные войны для Казахстана и Киргизии: заказчики, исполнители и потребители

У целенаправленного и последовательного освещения в СМИ определенной темы, с целью формирования общественного мнения наблюдается ряд признаков. Среди них можно выделить:

• Выбор площадки для распространения информации. Первоисточниками сообщений о нарушении прав этнических меньшинств в СУАР из СМИ являются филиалы Радио «Свобода» в Туркестане, телеканал «Настоящее время» (проект радио «Свобода» и «Голоса Америки») и ряд региональных площадок, получающих финансирование от международных доноров;
• Поддержка в социальных сетях. Новостные материалы и сообщения от анонимных пользователей распространяются через сеть аккаунтов, аффилированных с иностранными СМИ, прозападного окраса;
• Поддержание актуальности темы через регулярное обновление информационных поводов — проведение мероприятий, организацию митингов, появление спикеров — экспертов, активистов, пострадавших и т.д.;
• Попытки повысить значимость темы через подключение к теме лидеров общественного мнения (например, написание прямых обращений к президентам Нурсултану Назарбаеву и Сооронбаю Жээнбекову);
• Подключение к освещению вопроса международных СМИ и вывод проблемы на региональный уровень.

Проверить достоверность информации в силу множества причин довольно сложно.

Первая причина — ограниченное количество источников информации. С одной стороны — спикеры в СМИ рассказывают про пытки и нечеловеческие условия содержания в лагерях перевоспитания. С другой — официальный Пекин, который хранит молчание или сухо отрицает случаи ущемление прав этнических меньшинств в СУАР. Независимых наблюдателей из международных организаций или журналистов в подобные места предсказуемо не допускают.

«СМИ не могут быть объективны на 100% даже при освещении отдельно взятого вопроса. Но для общества принципиально важно, чтобы было несколько каналов информации. Их нужно обязательно соотносить друг с другом и с наблюдаемой реальностью, иначе рискуешь попасть в волшебный мир политической пропаганды», — считает востоковед, старший преподаватель Уральского федерального университета Дмитрий Желобов.

Вторая причина — отсутствие заинтересованности в освещении этой проблемы со стороны третьих лиц. Например, официальные структуры Казахстана и Киргизии избегают критических оценок происходящих событий.

Отсутствие достоверной, взвешенной информации и непредвзятых оценок событий оставляет широкое поле для манипуляций — от заведомо ложной оценки количества попавших в «лагеря перевоспитания» человек до свободных трактовок мотивов Пекина, который якобы поощряет подобные действия в отношении части населения СУАР.

Вместе с тем тема защиты прав этнических меньшинств в Китае благоприятна для проведения информационных атак по нескольким моментам:

• существование базового страха перед Китаем у части населения Туркестана;
• эмоциональная подача темы. Видео с плачущими детьми, которые просят вернуть им маму или папу, привлекают больше внимания, чем сухие заявления чиновников или оценки экспертов;
• ощущение сопричастности. В материалах подчеркивается этническая принадлежность пострадавших, видеоинтервью снимаются на фоне национальных символов. Эти приемы должны вызвать у аудитории эмоциональных отклик и мысли о том, что «наших бьют».

Информационную кампанию такого уровня можно разделить на несколько этапов:

• Вброс — первое появление информации о событии в прессе;
• Поддержание темы — искусственное создание инфоповодов нужного характера;
• Постепенное изменение оценок происходящего — от нейтральных до категоричных и менее информативных. Применимо в теме прав этнических меньшинств в КНР — это использование таких терминов, как «геноцид», «массовое притеснение» и т.д. Они не дают точной информации о проблеме, но вызывает предсказуемые чувства у аудитории;
• Расширение повестки. Вместе с сообщениями об ущемлении прав мусульман в СУАР транслируются новости о проектах КНР в регионе. Таким образом, даже нейтральные события трактуются в негативном ключе.

Текущая ситуация:

Тема «китайских лагерей» выведена в актуальную повестку стран Туркестана. При этом инициаторы кампании пока не смогли добиться значимой реакции от властей региона. Местные чиновники предпочитают избегать какого-либо участия в антикитайской информационной кампании. Государственные СМИ Киргизии и Казахстана избегают упоминания данной темы.

Активная фаза информационной кампании перекинулась из Казахстана в Киргизию. СМИ подхватывают сообщения о «задержанных или пропавших без вести» этнических киргизах в Китае. КНР проигрывает борьбу за информационное поле Туркестана. Однако скептики обращают внимание, что при ее экономическом доминировании в регионе данная проблема не является наиболее актуальной.

Прогноз:

Проведение подобных информационных кампаний будет продолжаться. Этому будут способствовать ряд факторов:

• Интерес заказчиков. Рост напряжения в американо-китайских отношениях будет способствовать увеличению объемов критики в адрес КНР на контролируемых США информационных площадках.
• Наличие поводов. КНР проводит активную политику в Синьцзянь-Уйгурском автономном районе по китаизации местного населения, приспосабливая религию «к нормам социалистического общества».
• Беспокойство части региональных элит, связанное с усилением роли КНР в Туркестане.

Выводы:

• Освещение темы прав этнических меньшинств в СУАР имеет признаки информационной кампании;

• В отсутствии планомерной и качественной разъяснительной работы со стороны государственных органов и СМИ негативное отношение к сотрудничеству с Китаем будет нарастать;

• Цель кампании — закрепление негативной оценки у граждан Туркестана в отношении Пекина, создание у КНР образа «токсичного партнера». В идеале — блокирование реализуемых Китаем проектов в регионе, а также усиление социальной базы на приграничных с Китаем территориях для распространения сепаратистских настроений на западе КНР.