Блеск и нищета дипломатии США

Поездку по дальневосточным столицам – от Токио до Пекина, с давно ожидавшимся, но отложенным заездом 7 октября в Пхеньян и, разумеется, сразу после этого в Сеул, совершил госсекретарь США Майкл Помпео. Главный итог посещения северокорейской столицы, где Помпео был принят верховным лидером КНДР Ким Чен Ыном, - объявление о предстоящем втором саммите в верхах КНДР-США. Объявлено, что для этого будет создана и в ближайшее время заработает совместная консультативная рабочая группа.

При этом Ким пригласил американских инспекторов лично убедиться в уничтожении ядерного полигона Пхунгери, взрыв которого в присутствии лишь журналистов в свое время породил немало спекуляций, а также благожелательно отзывался о Дональде Трампе. Подчеркнув, что северокорейско-американский диалог зиждется на «надежном доверии глав двух государств», лидер Севера положительно оценил совместные усилия по реализации своего сингапурского заявления с Трампом (от 12 июня текущего года).

Надо отметить, что первая информация об итогах этой встречи поступила не из Пхеньяна, а из Сеула, куда Помпео прибыл из северокорейской столицы и рассказал подробности встречи с Ыном южнокорейскому президенту Мун Чжэ Ину. А тот пообещал американскому гостю приложить все усилия для поддержания диалога между КНДР и США. И только почти через сутки, уже 8 октября, с развернутым и предельно благожелательным комментарием выступил северокорейский официоз – информационное агентство ЦТАК.

В нем было подчеркнуто, что стороны, выразив уверенность в решении вопросов, вызывающих «глобальную озабоченность», достигли единства мнений о скорейшем проведении рабочих консультаций по подготовке ко второму саммиту КНДР-США, а также обсудили соответствующие вопросы.

Специалисты особо отмечают отсутствие в заявлении ЦТАК конфронтационной антиамериканской риторики, но при этом подчеркивают, что такое отношение демонстрируется лично к Трампу и не распространяется на американскую политическую систему, к которой в КНДР по понятным причинам испытывают глубокое недоверие.

После Пхеньяна и Сеула Помпео отправился в Пекин, и здесь информационная картинка оказалась противоположной. Собеседники госсекретаря, которыми выступили глава МИД КНР Ван И и руководитель международного отдела ЦК КПК, экс-министр и экс-посол в США Ян Цзечи, не скрывали раздражения политикой Вашингтона на китайском направлении.

Смысл сказанного руководителем китайской дипломатии своему американскому коллеге сводится к трем основным пунктам. Прежде всего, к торговой войне, развязанной Вашингтоном против Пекина под предлогом «восстановления паритета» в торговом балансе. Еще к провокационным маневрам США в тайваньском вопросе, включая не просто поставку на остров вооружений, но и официальное включение Тайваня в перечень получателей военной помощи США из бюджета Пентагона.

Всем этим откровенно ставится под вопрос американская приверженность политике «одного Китая». А также к тем обвинениям в адрес Пекина, прежде всего, о якобы вмешательстве КНР в предстоящие через месяц американские выборы, которые тиражируются Вашингтоном параллельно с обвинениями Москвы в таком же вмешательстве в прошедшие президентские выборы, выигранные Трампом.

Ян Цзечи, многоопытный политик с серьезным влиянием в правящих кругах США еще со времен пребывания послом в этой стране в 2001-2004 годах, повернул разговор в русло американского выбора между дальнейшей конфронтацией (ибо Пекин «продолжит принимать меры для решительной защиты своего суверенитета, безопасности и интересов развития») и движением навстречу друг другу, которое позволит двум сторонам отыскать совместный ответ на стоящие перед ними вызовы. Он добавил к списку спорных вопросов ситуацию в Южно-Китайском море, где США противостоят Китаю, используя территориальные споры с ним Вьетнама и Филиппин.

Помпео был вынужден оправдываться, подтвердив приверженность политике «одного Китая» и выразив готовность расширять координацию с КНР по региональным и международным вопросам.

Все перечисленное, как говорится, «матчасть», подтвержденная информационным официозом Южной Кореи, КНДР и КНР, а также соответствующими комментариями в «Твиттере» самого Майкла Помпео. Теперь о том, что может означать такой поворот событий.

Прежде всего, полезно будет вспомнить «дорожную карту» урегулирования на Корейском полуострове, которую год назад выдвинул российский МИД, а затем поддержала китайская дипломатия. Как помним, план состоит из трех этапов. На первом этапе предлагалась так называемая «двойная заморозка». КНДР прекращает ракетные пуски и отказывается от ядерных испытаний. США же и Южная Корея больше не проводят у границ КНДР масштабных военных учений, очень походящих на репетицию или даже начало вторжения на Север, как это имело место осенью 2017 года, как раз в канун появления «дорожной карты».

Второй этап российско-китайского плана предусматривал налаживание прямого «мирного» (в смысле ведущего к прекращению состояния войны на полуострове) диалога между Пхеньяном и Вашингтоном, а также начало межкорейского диалога Севера и Юга.

Третий этап предполагал начало многосторонних переговоров по вопросам мира и безопасности во всей северо-восточной Азии. Именно сюда, в этот этап, и были упакованы вопросы денуклеаризации Корейского полуострова. Причем, предполагалось, что за ней последует и его демилитаризация, что на практике означает вывод с Юга американского контингента, желание сохранить который во что бы то ни стало Пхеньян уже ставил Вашингтону в упрек в августе, когда Трамп отменил состоявшийся только сейчас визит Помпео.

Итак, первое, что обращает внимание на этом фоне, - что первый этап в этом плане уже пройден, а вот второй, стартовав серией встреч лидеров Севера и Юга, подготовивших сингапурскую встречу Кима и Трампа, затормозил на отметке преодоления последствий Корейской войны 1950-1953 годов. Мира на полуострове как не было, так и нет; сам же второй этап продолжается, о чем и говорит договоренность о новой встрече на высшем уровне между главами КНДР и США.

А теперь о сути разногласий между ними. США требуют от Пхеньяна опережающей денуклеаризации, ответом на которую-де станет мирный договор и связанные с ним гарантии безопасности. Ким Чен Ын же понимает, что стоит ему разоружиться без гарантий, то вместо них он получит противоположные гарантии скорой агрессии США. Конечно, успешно сопротивляться американскому давлению в этом вопросе КНДР в состоянии только при поддержке Пекина, а также Москвы.

Таким образом, американская дипломатия вбивает клин между КНДР и КНР давно известным методом «кнута и пряника», предлагая Киму «пряник», а Китаю – «кнут» в расчете на то, что в КНДР поведутся на связи с Вашингтоном в ущерб стратегическому союзу с Пекином. Банальная разводка, казалось бы, но сколько раз мы уже становились свидетелями того, как с другими партнерами, превращенными в итоге в вассалов, у США этот номер проходил.

Кроме того, в Вашингтоне надеются развести между собой еще и Москву и Пекин. Ведь если очередность шагов в «дорожной карте» будет нарушена, то у США появляется надежда, что в двух главных евразийских столицах по-разному на это отреагируют, и возникнут противоречия, на которых отчего ж не поиграть. Это, разумеется, в дополнение к достаточно дешевым с дипломатической точки зрения заходам, что вызов Москвы по «вмешательству в выборы» – лишь тень китайского вызова и прочее.

Но возвращаясь к «дорожной карте», нельзя не отметить и третью разводку американской дипломатии, которой в этом российско-китайском плане буквально «занозой» мешает связать на третьем этапе денуклеаризацию с демилитаризацией Корейского полуострова. Проведя параллели с известным советским мультфильмом о том, как мужик с медведем занимались земледелием, нетрудно убедиться, что США хотят получить «вершки» отдельно от «корешков», одарив последними всех остальных своих партнеров по региону – и Москву, и Пекин, и Сеул, да и Пхеньян тоже. Оторвать денуклеаризацию от демилитаризации, вытащить первую в современный этап, привязав ее к американским мирным гарантиям КНДР, а вторую – просто «позабыть», сохранить на Юге Кореи американских военных. И оказавшись «в дамках», оставить всех «с носом». То есть «и рыбку съесть, и косточкой не подавиться».

Это фирменный почерк не только американской, но и всей англосаксонской и, шире, всей западной дипломатии, концептуальные центры и «говорящие головы» которой всегда считали себя умнее остальных, которые должны им уступать только потому, что на глобальном «скотном дворе» «все звери равны». Но некоторые (у Оруэлла, напомним, речь шла о свиньях) – «более равные, чем остальные».

Однако в политике, наряду с объективным фактором – возможностями, всегда действует и субъективный – намерения. И если первые можно просто посчитать, то второе – продукт интеллектуальных и просто умственных способностей тех или иных лидеров. Нет сомнений, что у Вашингтона многое могло получиться, не подберись в противостоящем ему лагере такого мощного тандема, который представляет собой заключенный еще в 2009 году альянс Владимира Путина с Си Цзиньпином. А также такого «крепкого орешка» как «железный» Ким, способный с помощью намерений из минимума возможностей извлекать очевидный максимум результатов.

Поэтому новое «потепление» между Вашингтоном и Пхеньяном, которое вроде бы ознаменовал визит Помпео, неизбежно обернется очередным похолоданием. Вне зависимости от того, кто выиграет ноябрьские выборы – республиканцы или противостоящие Трампу демократы. Стороны находятся в цугцванге, и кто первым сделает следующий ход и пойдет на реальные уступки, тот проиграет.

Что-то подсказывает, что проигравшим здесь в итоге окажется Трамп, что произойдет в случае, если на уступки не пойдет никто. Придет время, и он очень пожалеет, что поставил свое политическое реноме именно на кон судьбы северокорейской ядерной программы. Вместе с Трампом же канет в Лету единственный вариант глобального развития, альтернативного плавному, но все более неотвратимому сползанию к войне.

В АТР продолжается формирование классической предвоенной расстановки сил, которая с предполагаемым присоединением Великобритании к почти умершему было Транстихоокеанскому партнерству (ТТП), переходит в стадию уже блоковой политики. И здравицы по поводу этого возможного шага Лондона, которые сразу же зазвучали из Токио, - яркое свидетельство того, формирование какого именно блока и с какими целями здесь ожидается.