Мировым православием нельзя управлять из исламской страны

Британская католическая газета Catholic Herald посвятила свою публикацию проблеме взаимоотношений Константинопольского и Московского патриархата. Надо сказать, что эта тема сегодня активно освещается католическими изданиями в различных странах мира. И вот как это видит британское издание.

«На протяжении веков константинопольские архиепископы могли обоснованно претендовать на роль «вселенского патриарха», — сообщает газета. — Их видение было взглядом «нового Рима», центра ойкумены, «обитаемого мира». Сегодня их преемник, патриарх Варфоломей, выглядит осажденным. Наличие охранников вокруг его резиденции в стамбульском квартале Фанар отражают находящуюся под угрозами его позицию во все более исламизированной Турции. Но теперь он, похоже, готов приобрести и других могущественных врагов, на этот раз в самой Православной церкви, в одностороннем порядке признав Украинскую православную церковь независимой от Москвы».

Издание напоминает, что в древности патриархатами признавались пять важнейших престолов. Раскол между Востоком и Западом послужил тому, что Константинополь — Новый Рим — взял себе мантию Рима как «первого среди равных, имея приоритет чести, но не юрисдикции». Однако после того как «мусульманские завоевания уменьшили значение других древних патриархатов — Александрии, Антиохии и Иерусалима — в славянских странах под эгидой Константинополя возникли новые Церкви», которые, «как только Византийская империя исчезла», получили автокефалию.

В заключении делается следующий вывод: «Мы тоже должны молиться о сохранении православного единства. Константинополь и его союзники в целом более открыты для экуменизма, чем Москва, но надежды на единство не имеют ничего общего с православными разделениями. Поляризованный мир вынуждает христиан объединиться вокруг Христа, а не этнических или конфессиональных идентификаций». В этих утверждениях содержатся определенные нюансы, требующие пояснений.

Несмотря на великий раскол 1054 года в целом католическому миру и православному немного легче общаться друг с другом, чем католическому и протестантскому. И память Католической церкви о разделении внутри себя, апофеозом которого стал 1517 год, объясняет повышенное внимание и острую реакцию католиков на нынешнюю ситуацию в мировом православии. В конце концов, это затрагивает не только православный мир. В странах Запада с католическим большинством, не всех, конечно, но во многих, где есть православные общины разных Церквей возможное противостояние Московского и Константинопольских неизбежно будет дискредитировать все христианство в целом.

На эту опасность намекает старший редактор американского журнала The American Conservative Род Дреер, когда пишет, что «мир православия может разделиться на тех, кто верен Вселенскому патриарху, и на тех, кто стоит на стороне России. Это будет страшная рана на теле православия, которая отражает его величайший недостаток: отсутствие единства» и приводит «мнение одного православного читателя из США на этот скандал», которое «хорошо отражает характер той войны, которая началась между православными сверхдержавами».

В частности этот «православный читатель» замечает: «У католиков все плохо, это так. Но в наши времена, когда близится конец света, номинальные лидеры корпорации под названием Православие так же суетны, обмирщены и далеки от Христа, как и Франциск со своей компанией». Мы же со своей стороны хотели бы обратить внимание на еще один аспект, который не имеет отношение к духовности, а связан с геополитикой. Эта «православная война» может привести к тому, что мировое православие будет как минимум зависеть, а как максимум —управляться из страны, чуждой христианству, — той самой «все более исламизированной Турции», которая не в первый раз сталкивает христиан друг с другом.

В конце концов, именно на руку Османской империи был раскол католического мира в 1517 году, когда Мартин Лютер, признававший «неотразимое обаяние и величие османов», утверждал, что многие европейцы «требуют прихода турок и их управления». По одной из версий, манифест немецкого проповедника стал результатом грамотно спланированной операции Османской империи, которая запустила «бумеранг» в сторону своего, пожалуй, самого ожесточенного и непримиримого врага — Римской курии — не простившей потерю Константинополя.

В конце XVI — начале XVII веков распря между католической Речью Посполитой и православной Россией надолго отложила в сторону проект формирования великой коалиции христианских (и, кстати, мусульманской Персидской империи) государств, планировавших выступить против Стамбула. Очевидно, что не случайно так и не решился изгнать Константинопольский патриархат из страны основатель Турецкой республики Кемаль Ататюрк, хотя такие планы после интриг Фанара у ангорских турок были. И сегодня, как предполагают некоторые эксперты, Анкара очень хотела бы выступить посредником между Киевом и Москвой в деле украинской церковной автокефалии.

Однако это бы означало, что Православные церкви двух стран отныне будут зависеть от благорасположения исламского государства, в одном из городов которого расположена резиденция константинопольских патриархов. Представим себе, что Ватикан вот так вдруг бы оказался не в католической Италии, а в какой-нибудь мусульманской стране, власти которой «управляли» бы миллиардом с тремястами миллионов католиков.

Что касается Русской православной церкви, то ее управляющие структуры все-таки находятся в христианском государстве. Это не означает, что Московский патриархат должен претендовать на роль центра мирового православия, на наш взгляд, Иерусалимский патриархат более достоин выступать в качестве арбитра. Но точно и не Фанару можно сегодня решать, чем должен дышать православный мир, пока Константинопольский патриархат вынужден считаться с «турецкими султанами» и его чиновниками-муфтиями.