Современное производство характерно высокой специализацией и разделением труда. Обособленные товаропроизводители только через рынок обнаруживают взаимную связь и там обмениваются продуктами своего труда. Так всякий продукт труда становится товаром. В век товарного производства естественной эволюцией социальной системы является капитализм. Товарно-денежные отношения поглощают не только феодализм, но и социализм, который через полвека существования, отрицающего главенство товарно-денежных отношений, естественным путём проигрывает соревнование капитализму - прежде всего в показателях уровня общественного благосостояния и массового потребления. При этом бывает разная степень социальной защищённости граждан, но это уже есть продукт развития капитализма в каждой конкретной стране. Там, где классовая борьба носит организованный характер, уровень социальных завоеваний выше, чем там, где она слаба.
А поскольку капитализм сейчас – главенствующая социальная система, естественным образом вытекающая из товарно-денежной природы производства, то всякое развитое общество есть общество капиталистическое. Капитализм при этом бывает зрелый или в стадии становления, но это строй, где обладание деньгами является причиной власти. Понятно, что знатность происхождения при этом утрачивает всякое значение. Монарх становится такой же марионеткой капитала, как любой другой аристократ. Бедные дворяне могут как угодно презирать богатых простолюдинов, но социальная пирамида переворачивается и буржуазия становится правящим классом. При этом внутри буржуазии формируется отдельная группа ростовщиков, которая через деньги захватывает власть и над королём, и над прочей буржуазией, и над всем государством.
Возникает пирамида власти, носящая причудливый характер. Внутри капиталистического общества существуют сложные социальные отношения: многоукладная экономика, многопартийная демократия, сложные институты согласования и управления, разделение властей и власть писаного закона. На другом этаже социальной пирамиды, там, где обитает власть – это не только руководство бизнесом, но и государственными институтами – господствуют феодальные отношения.
БУДЬТЕ В КУРСЕ
- 12.09.18 Неадекватность элиты задачам страны - самое страшное открытие масс
- 07.09.18 Татария не поставит русскоязычных «на колени»
- 06.09.18 Очень больно: асимметричный ответ России США в Сирии
- 06.09.18 Как либералы саботируют реформы Владимира Путина
Всякий, кто строит карьеру в любой пирамиде власти, принимает на себя согласие следовать феодальным принципам отношений «Сеньор – вассал». В России этот принцип выражен в шутливой аксиоме: «Я начальник – ты дурак, ты начальник – я дурак». Однако эта аксиома не российская, а общечеловеческая. Во всём мире во власть входят на принципах личной унии, лояльности лидерам и отношениям вассалитета и сеньоража. Иным путём к власти не пробиваются, потому что борьба за власть – групповое дело, а в группе всегда иерархия.
На том этаже, где обитают ростовщики, командующие феодалами власти, и вовсе господствуют родоплеменные отношения. Этот принцип высказал Михаил Хазин, и это наблюдение является поистине революционным для наших представлений о природе современной власти.
Таким причудливым образом устроен нынешний капиталистический мир: внизу капитализм, посередине феодализм, наверху – родоплеменной строй. Ничего не исчезает из истории, а лишь переходит на глубинный уровень. Абсолютизация классовой темы в учении Карла Маркса существенно снизила её познавательные возможности. Да, обладание собственностью позволяет выделить особый класс в обществе, но неверно считать, что этот класс, пропитав капиталистическими отношениями весь общественный пирог, устранил тем самым его слоёную сущность. Аристократия существует наряду с олигархией, порой сливаясь с ней, порой неслиянно, ибо не всякий аристократ – олигарх, как и не всякий олигарх – аристократ, но чем выше по лестнице власти, тем меньше там олигархов и тем больше старых аристократов. Просто они не любят саморекламу.
Традиционно в обществе существуют три полюса: народ, царь и знать. Между ними весьма непростые взаимоотношения. Знать всегда высокомерна, прежде всего, по отношению к народу. Царь понимает это и видит здесь угрозу общественного конфликта, ослабляющего государство. Потому царь считает необходимым всяческое обуздание знати, что бы там ни говорили всякие теоретики революции, выставляющее царя заединщиком со знатью. Тут они или врут намеренно, или по глупости. Царь и знать вовсе не едины во всех без исключения интересах. Наглость знати – большая проблема для любого царя.
Царь стремится не допустить прямого столкновения знати и народа. Но царь строит свои собственные отношения как с народом, так и со знатью. Ни с кем из них царь не хочет ссоры. И потому, защищая их друг от друга, царь стремится не выглядеть в глазах народа защитником знати, а в глазах знати – защитником народа. При этом царь стремится оградить знать от ненависти народа, а народ – от ненависти знати. Проводя такую политику, совершенно невозможно не стать врагом как тем, так и другим.
Цари искали выход из такого положения. Выход был найден. Произошло разделение властей. Возник третейский суд – судебная власть стала отделяться от Верховной. Конституция лежала в основе или прецедентное право – не имеет значения. Царь не вмешивается в споры подданных, решение их претензий – дело третейского суда. Наряду с формированием судебной власти как ветви от власти Верховной стали формироваться и две другие ветви – законодательная и исполнительная. Так Верховная царская власть вывела себя из-под удара необходимости лично вставать на чью-то сторону в споре сословий. Царь делегировал свои полномочия и остался арбитром, а не абсолютным правителем. Это было лучше для устойчивости государственного правления.
Капитализм не был причиной демократии, но он был её катализатором, ускорителем. Капиталистические отношения породили слишком много конфликтов и конфликтующих групп. Управлять всем этим стало возможно только при разделении властей на ветви. Общество, запаздывающее с демократизацией, не поспевало за оптимизацией управления и потому в нём накапливались неразрешённые конфликты. Так общественные трансформации власти и собственности привели к превращению царя в президента, а монархии в республику.
Так как при капитализме власть находится в руках тех, у кого деньги, то понятное дело, что именно владельцы денег определяют структуру и состав власти вплоть до состава претендентов на высший пост. Тот, кто выходит на выборы президента, перед этим уже был выбран административными и бизнес-элитами – правящим классом. Он назначает глав государства всегда – от совета старейшин племени до тайного совещания представителей элитных кланов.
Кандидатура, прежде чем её вынесут на голосование, обсуждается с зарубежными элитами – никто не выставит на выборы того, с кем не захотят работать элиты стран – торговых партнёров. И только после этого кастинга о кандидате в президенты узнают избиратели. Так устроен этот мир. Советский вариант выбора главы государства был точно таким же.
Всякий президент, ставший туда, где раньше стоял царь, сталкивается с теми же задачами – не допустить заговора и сохранить целостность управления. Президент не может все вопросы знати решать через суд – он вынужден в закрытых спорах лично быть арбитром. То есть это значит, что кто-то всегда будет недоволен. От заговора царя или президента спасают две вещи: популярность в народе и риски для заговорщиков. Если заговорщики пойдут против популярного царя, разгневанный народ их уничтожит. Разумеется, под управлением той части элиты, которая не поддерживает заговор.
Но сама организация заговора смертельно опасна. Заговор требует расширения круга участников. А любой привлечённый недовольный, будучи посвящён в тайну заговора, может предать и, получив награду, превратиться в довольного. Гарантия безопасности заговорщика возникает лишь при очень узком круге участников – это или совершенно злейшие враги государя, или ближайшие друзья заговорщиков. Но такой круг заговор не потянет.
С древних времён цари, понявшие необходимость разделения властей, дела, неугодные подданным, стараются возлагать на других, а угодные исполнять сами. Непременной для правителя является тактика уважения интересов знати и стремление не вызывать ненависти в народе. Уважение интересов знати есть явление обязательное для всякой власти. Это вовсе не феодальное и капиталистическое явление. Социализму это так же было свойственно.
Всем известно выражение Сталина «Проклятая каста», когда он запретил в куйбышевской эвакуации детям партийных работников ходить в отдельные школы. Запретил, но наказывать не стал – опасался вызывать недовольство, с которым боялся уже не справиться. Сталин чувствовал пределы возможного. Брежневские и горбачёвские времена показали, что коррупция на самой партийной верхушке стала возможной только потому, что Генсек не давал хода расследованиям. Причина та же – уважение интересов знати. Это можно назвать и другими словами, но суть от этого не меняется. В любом ведомстве не выносят сор из избы именно по этой причине.
Мы имеем дело с универсальным законом управления, а не с несовершенством человеческой природы. Природа человека реагирует на ситуацию так, как кажется наиболее рациональным в данной ситуации. Эта рациональность не имеет нечего общего с моральными оценками. Есть ситуация, когда требуется что-то обещать – и правитель обещает. Есть ситуация, когда всё изменилось и надо нарушать обещание – и правитель его нарушает.
Если правитель не будет этого делать, то он не сможет решать проблемы управления. Точнее, он загубит управляемый объект. Ни один правитель не может избежать ненависти кого-либо из подданных. Но он должен стремиться уклоняться от ненависти тех, кто сильнее и не вызывать всеобщей ненависти. Всякий, на кого упадёт власть, обязан вести себя именно так. Потому что в случае неудачи погибнет не только он один – погибнет царство с людьми, его населяющими.
Потому в России, стране становящегося капитализма, президент - кем бы он ни был – будет демократом. То есть он будет поддерживать разделение властей и в какой-то степени он будет либералом. Сторонником свобод и гуманности. Это совсем не то, что принято сейчас понимать под словом «либерал». Монархом, единовластным правителем не смог быть и Сталин. Никак не могли ими быть поздние генсеки. Тем более ими не будут нынешние российские президенты. Следует подчеркнуть – это не апологетика высказанных принципов. Они открыты ещё Макиавелли, а сложились и вовсе задолго до него. Это объективная реальность, данная нам, как известно, в ощущениях.
Протестовать против объективной природы реальности так же глупо, как протестовать против того, что огонь горячий, а лёд холодный. Нравится или нет – так есть. Понимая это, украинский народ не попал бы в ловушку Майдана и не поменял бы Януковича на Порошенко. Советский народ не развалил бы СССР. Российский народ не маялся бы под игом глобальных либералов, ища от отчаянья выхода в очередном Майдане со сносом всей государственности вместо её капитального ремонта. Много бед удалось бы избежать, понимая то, как устроена и действует власть.
Но понимание это не может быть доступно всем. Именно по этой причине исчезают царства из истории, которая, как известно, ничему не учит. В России идёт крайне болезненный процесс становления новой формации. Глава государства в этом процессе не может играть роль монарха, тем более самодержавного или абсолютного. Это обусловлено рыночными основаниями существующего строя, на который накладываются все особенности предыдущих общественно-политических формаций. Нравится это современному обывателю или нет, но это так и ничего другого быть не может.
Халдей Александр
Комментарии читателей (0):