На днях в Китае с визитом побывала председатель Совета Федерации Валентина Матвиенко. Официальное приглашение ей последовало от председателя Постоянного комитета (ПК) Всекитайского собрания народных представителей (ВСНП) Ли Чжаньшу. Вместе они провели в Пекине 4-е заседание российско-китайской межпарламентской комиссии по сотрудничеству, а также заседание круглого стола по законодательству и региональному взаимодействию. Еще в преддверие визита российский спикер обмолвилась, что согласование работы парламентов двух стран среди многих задач, которые перед ними ставятся, включает еще и создание механизмов законодательного сотрудничества между парламентариями стран-участниц ШОС.
И поскольку цивилизационные различия между ними никто не отменял, а с учетом этого об унификации их законодательств речи идти не может, то межпарламентская координация в ШОС в общественном, а тем более аналитическом восприятии сразу же связывается с еще одним пунктом программы поездки главы Совфеда. А именно: с сопряжением китайской инициативы «Одного пояса и одного пути» со строительством Евразийского экономического союза (ЕАЭС). В конечном счете, все предпринимаемые в двусторонних отношениях шаги направлены на создание соединяемого этой инициативой Большого Евроазиатского партнерства, о котором в свое время упомянул российский президент, связав с ним планы расширения ЕАЭС.
Ли Чжаньшу, который в первом сроке у власти китайского лидера Си Цзиньпина занимал пост главы Канцелярии (Секретариата) ЦК КПК, хорошо известен как один из ключевых архитекторов особых российско-китайских отношений. Принимая Валентину Матвиенко, главный парламентарий КНР, являющийся членом Посткома Политбюро ЦК, подчеркнул две главных особенности российско-китайского взаимодействия: их позитивное влияние на «сложную и изменчивую» международную обстановку, а также связь с «Поясом и путем» и приграничным и, в целом, межрегиональным взаимодействием.
В ответ Валентина Матвиенко подчеркнула «образцовый» характер отношений Москвы и Пекина, которые, по ее словам, основаны на «неприсоединении к блокам» и «не направлены против третьих стран». Также, что важно, она повторила тезис Ли Чжаньшу об «углублении сотрудничества между регионами» двух стран. Спектр возможных сфер достаточно широк: цифровая экономика, инфраструктурные и транспортно-логистические проекты, взаимодействие государства и бизнеса.
БУДЬТЕ В КУРСЕ
- 11.09.18 Проиграла ли Матвиенко Ыну?
- 25.08.18 Геополитическая альтернатива, «план Маршалла» или «Петля Анаконды»?
- 24.08.18 Си Цзиньпин обнаружил рост уровня жизни на Украине
- 22.08.18 Китай готовится к новой экспансии в Африку
Следует подчеркнуть, что региональное сотрудничество – это достаточно новый важнейший тренд в двусторонних отношениях, запущенный лидерами двух стран – Владимиром Путиным и Си Цзиньпином. Текущий 2018-й и будущий 2019 годы объявлены годами межрегиональных обменов и сотрудничества России и Китая. А с 9 по 12 июля, сразу после возвращения Валентины Матвиенко из Пекина, в Екатеринбурге, в рамках российско-китайской выставки ЭКСПО, пройдет первый форум по такому сотрудничеству. Китайские коллеги даже планируют посвятить ему специальный фильм, который выйдет в будущем году и включит интервью с рядом глав российских приграничных регионов, где они расскажут о возможных льготах и преференциях для китайских инвесторов.
Отвлекаясь от российско-китайской темы, необходимо отметить, что в пользу приоритетности вопроса, который оказался в центре внимания обоих спикеров, говорят и итоги предварявшей приезд в Пекин поездки Валентины Матвиенко в Забайкальский край. Там она подвергла жесткой критике власти этого субъекта Федерации за запущенность центра региональной столицы – города Читы, в котором практически нечего показать и нечем заинтересовать иностранцев. Автор этих строк, прослуживший в тех местах практически все 80-е годы, не сомневается как в справедливости этих претензий, так и в отсутствии там с тех давних пор серьезных перемен.
Важность визита Валентины Матвиенко в дружественный Китай как нельзя лучше характеризуется встречей с ней Си Цзиньпина, которому спикер российского Совета Федерации передала послание Владимира Путина. Помимо двустороннего сотрудничества и ожидаемого графика встреч наших государственных лидеров, как минимум двух в этом году – на саммите БРИКС в Йоханнесбурге, в конце июля, и в сентябре на владивостокском Восточном экономическом форуме, ожидаемо поднимался и вопрос о ситуации на Корейском полуострове. Валентина Матвиенко сообщила Си Цзиньпину, что уже получила приглашение посетить КНДР и собирается в Пхеньян осенью.
Лидер КНР же со своей стороны выразил удовлетворение как самим ходом урегулирования, так и тем, что оно развивается в духе основных пунктов российско-китайской «дорожной карты». При этом он не преминул возможностью попенять Вашингтону (а кому ж еще?), что процесс денуклеаризации быстрым не будет, рассчитывать на это американцам не стоит. Скорее всего, за этим стоит еще и напоминание США об их собственном ядерном оружии, возможно расквартированном в Южной Корее, а также о значении термина «всеобъемлющий» применительно к денуклеаризации и к Корейскому полуострову. Если нельзя КНДР, то с какой радости останется можно США, тем более что уже и учения с Югом Кореи они вынужденно приостановили!
Что можно увидеть между строк всей этой протокольно-телеграфной информации?
Первое. При всех разговорах о «не направленности» российско-китайских отношений против США, которые и подразумеваются под «третьими странами», координация действий Москвы и Пекина на антиамериканском фронте налицо. Это вытекает из сказанного и Си Цзиньпином, и Ли Чжаньшу, и самой Валентиной Матвиенко, которая связала укрепление двустороннего сотрудничества с недопустимостью «очевидных попыток говорить с нами языком силы, а не с позиций международного права».
Кроме того, визит совпал с передачей Пекином «привета» Дональду Трампу в виде ответных тарифных ограничений на торговлю с США и прошел в преддверие российско-американской встречи в верхах, намеченной на 16 июля в Хельсинки. То же самое одновременно проделала и Россия, подняв пошлины на импортные американские товары и оборудование, аналоги которых производятся в нашей стране. Очень похоже как на «сверку часов», так и на демонстрацию единства Москвы и Пекина. Тем более что вскоре после переговоров Владимира Путина и Дональда Трампа, российский президент прилетит в южноафриканский Йоханнесбург, где на полях очередного ежегодного саммита БРИКС встретится с Си Цзиньпином.
Упоминание об этой предстоящей встрече на прошедших переговорах очень характерно: если сейчас, до Хельсинки, «сверяем время» и позиции, то после обсудим, как реагировать на предложения Вашингтона, адресованные России, которые, несомненно, последуют. И которые, тоже, несомненно, будут в определенном смысле наделены антикитайским подтекстом: запуск «черного кота» между Москвой и Пекином – излюбленное занятие американских стратегов еще с начала 70-х годов. То есть визит Валентины Матвиенко – еще и сигнал Белому дому, чтобы на «разводки» не рассчитывали и не тратили зря время, а разговаривали по существу наиболее волнующих Москву пунктов повестки – Сирии и Украины.
Второе. Характер обсуждения вопросов российско-китайской повестки показывает, что между нашими столицами существует разделение сфер ответственности по различным ТВД, за которые они «отвечают». Именно поэтому российский спикер, имеющая, напомним, немалый дипломатический опыт, в том числе, работы в должности Чрезвычайного и Полномочного Посла, и заговорила с председателем Си о посещении Пхеньяна.
Это абсолютно нормальная практика, как и то, что в информации СМИ о проведенных в Пекине встречах показательно отсутствовало упоминание, скажем, о той же Украине и той же Сирии. Тем более, что в тематике, связанной с последним из этих пунктов, обнаружился щекотливый нюанс в виде сближения России с Израилем на фоне предельного обострения отношений Тель-Авива с Тегераном, который является партнером и союзником Китая, а в Сирии – еще и России. Если в кулуарах переговоров эта тема и обсуждалась, то надо полагать, исключительно в контексте переданного Си Цзиньпину устного послания от Владимира Путина.
Итак, КНДР и Корейский полуостров в целом – сфера влияния (и ответственности) КНР; сирийский же фланг Черноморского ТВД в том его виде, как он нарисован американцами, - прерогатива России. То же самое относится и к Украине, и показательно, что Китай в последние месяцы не склонен нажимать на двусторонние проекты с киевским режимом. Подчеркнутая политкорректность Москвы и Пекина друг к другу, продуманность шагов и действий, чтобы ни в коем случае не навредить продолжающемуся сближению, налицо. Если кроме взаимного интереса двух столиц, это не очередной, далеко идущий «месседж» Вашингтону, то тогда что?
И третье. С одной стороны, «Пояс и путь», как неоднократно приходилось отмечать, - сложный проект, ибо его конфигурация повторяет геополитический вектор антироссийской британской «Большой Игры» XIX века. Смысл той исторической вендетты – в оттеснении России от южных границ на Север и выдавливании ее как минимум в некомфортную, а, по сути, в неприспособленную для жизни полярную и околополярную природную зону. Пекин прочертил этот вектор в обратном направлении – с Востока на Запад, развернув его против Запада, но как говорится, мало ли что?
С другой же стороны, с учетом того, что в этом проекте китайская инициатива «Пояса и пути» встретилась с российским планом Большого Евроазиатского партнерства, существует понимание, что в настоящий момент сумма этих проектов – это альтернатива Транстихоокеанскому партнерству США со странами АСЕАН. А также с Гонконгом, являющимся частью КНР, и Тайванем, который Пекин таковой небезосновательно считает. А с этой альтернативой «большое партнерство» – это инструмент противостояния и новой «картине мира», формируемой этим и другим западным партнерством – Трансатлантическим. И неважно, подписаны они с США или нет, и как официальный Вашингтон к ним относится на словах. Важны только суть, а также дела.
«Под общим руководством председателя Си Цзиньпина и президента Владимира Путина всеобъемлющее стратегическое партнерство России и Китая приняло законченную форму, стабилизировалось и укрепилось. Китайская сторона готова совместно с Советом Федерации претворять в жизнь соглашения, достигнутые главами государств, укреплять согласованное взаимодействие законодательных органов, законодательно обеспечить благоприятную обстановку для развития инициативы “Один пояс - один путь”», - это из слов первого зама Ли Чжаньшу в ПК ВСНП – Ван Чэня, которые он произнес в беседе с Валентиной Матвиенко (перевод Виктории Сухомлиновой. – В.П.).
Кто считает будущие итоги встречи Владимира Путина и Дональда Трампа «достоянием» лишь двух участников этих переговоров – тот не до конца представляет себе геополитических реалий современности. Другое дело, что очень большой вопрос заключается в том, к чему приведет участие России в этих играх без преувеличения глобальной высшей лиги без соответствующего идеологического обеспечения. Варианта - три.
Первый: «ввяжемся в бой – а там посмотрим». Второй: «куда кривая вывезет» (без ввязывания в бой) и третий: «земля обетованная» для человечества. Точнее, для его так называемых «сливок». То есть капитуляция: еще Макиавелли учил, что приглашение государем на свою территорию равновеликого государя – фатальная ошибка. Для подлинного спасения человечества западные элиты, давно уже ставшие врагом остального мира, должны потерпеть крах, сопоставимый по масштабам и оглушительности с крахом Третьего рейха. Только это «отпускает» их грехи перед историей, одновременно лишая элитного статуса и удаляя на глубокую периферию будущего.
Есть и четвертый вариант: спасительная идеология проявится по мере ввязывания в бой. Только вот если такая, вырастающая исподтишка, идеология окажется повторением навязших в зубах либеральных догм, представляющих собой программу реванша ликвидационной команды a-la Gaydar & his comprador Co, то этот четвертый вариант ничем не отличится от третьего. И никакого спасения нам не сулит.
Комментарии читателей (0):