Народное восстание в Иране взбудоражило уже членов Совета Безопасности ООН. На открытом заседании эти люди со скучающими взглядами размышляли на тему, нужно ли им отвлекаться от привычных жизненных услад и тратить время на какие-то беспорядки в Иране. Представительница США Никки Хейли говорила в самом начале, и, возможно, поэтому взгляд ее был не совсем потухшим, а интонации — не полностью пропитаны запахом непроветренной конторы.
Это было толковище по запросу американцев: надо помочь народу Ирана избавиться от тирании, надо требовать от властей соблюдения прав человека. Тегеранский посланец же протвердил что-то о вмешательстве извне. То есть сами они уважают и чтут права собственного народа, но есть в их среде товарищи, которые отнюдь не товарищи. Российский представитель ответил ударами по американским позициям: не будем заниматься внутренними делами других, не будем ворошить и разжигать. Постпред России Василий Небензя не сказал, что у них негров линчуют, но отметил жесткость действий американской полиции в некоторых случаях.
Было заметно, что все выступавшие имели смутное представление о происходящем в Иране или делали вид, что не смыслят ни бельмеса. Жаль, что не читали нашу предыдущую статью в ИА REGNUM о происходящем в Иране, где всё было точно изложено.
1. Переросшие в восстание беспорядки не были спровоцированы никем извне, а застали врасплох все спецслужбы мира.
2. Протесты не носят пока прозападного характера: в них участвуют ультраортодоксальные исламисты в одних местах и поборники дискотек и миниюбок — в других. Люди вышли против власти, но с разными дальнейшими целями.
В словах Никки Хейли звучали знакомые отзвуки их веры в стремление людей Ближнего Востока приблизиться к американским стандартам свободы и демократии. При умелом дальнейшем поведении американцы смогут влиять на ход восстания в Иране, но первая неделя волнений прошла не по их инициативе и без их участия. Демонстранты вышли на улицы с целью свалить ненавистную им власть, не позаботившуюся нисколь об их благосостоянии после соглашения о постепенном снятии санкций. Нет ничего более опасного для власти, нежели широкое разочарование после взметания уровня ожиданий и надежд до высот чувственного экстаза.
БУДЬТЕ В КУРСЕ
- 12.01.18 Подоплека волнений в Иране – экономические версии
- 12.01.18 Турция, Иран, Армения – главные цели Запада на Ближнем Востоке и Кавказе
- 05.01.18 Пересадка силовой стадии Майдана: Уроки иранских беспорядков для России
- 04.01.18 США перешли в Сирии к диверсионной войне против России
Однако российское противление и спорование тоже имело рискованный перехлест. Тотальное противоположение американской инициативе воспринимается как принятие роли подставки и укрепы правящего режима. А тут уместно вопросить: зачем Москве такое тотальное слияние с нынешним Тегераном? Какая польза и льгота России от безраздельной ассоциации с теми, кто правит там сегодня и едва ли будет там править через год-полтора.
Тут и полный пропагандистский провал. Желание представить выступления «цветной революцией» столкнулось с реальными фактами. Одним из важных и влиятельных фигурантов протестного движения оказался ультраортодоксальный Ахмадинежад — бывший президент Ирана. Очень трудно объяснить его активную позицию ориентацией на Вашингтон или Брюссель…
Всем глашатаям нерушимого союза с Ираном вопреки цифры и факты рассказывают нам о ничтожно низком уровне реальных отношений между Москвой и Тегераном. Рекордный торговый оборот в прошлом году достиг всего лишь 155 миллионов долларов. Как это ни удивительно, но торговый оборот с Саудовской Аравией у России почти в три раза больше, с Турцией — почти 16 миллиардов долларов после падения. Даже с Израилем у России торговый оборот переваливает за два миллиарда долларов.
Приведенные цифры наполняются гневным красным цветом, если принять во внимание важную роль России в соглашении по отмене антииранских санкций. Ни одно из обещаний Тегерана по нефтяным, газовым, авиационным и военным контрактам не было выполнено. Все усилия иранцев после снятия удавки были направлены на Запад.
Российские политики и политологи не любят это вспоминать, но Москва остается для Тегерана «малым сатаной». Никто не отменял там сего вопиюще оскорбительного определения. И тогда возникает вещий вопрос: так за что же так любят Иран российские комментаторы, телеведущие и политики? Мы не обсуждаем аксиоматично важное место Ирана на Ближнем Востоке и не ставим под сомнение надобу с ним считаться. Но откуда такое широкое рвение души?
Несомненно, в Сирии имело место полезное тактическое сотрудничество с внедрившимися туда силами Ирана, Хезболлы и шиитских формирований из Афганистана. Однако те же иранцы так же координировали свои действия с американцами в Иране. А ныне в Сирии они откровенно мешают России продвигать переговоры в направлении федерализации и мирного урегулирования. На сегодняшний день Иран уже не друг и не союзник Москвы в Сирии, а — конкурент.
Выходит, Россия оказалась в непростом положении. Ее заделы внутри Ирана остаются мелкими. Ее влияние в ультраконсервативной и либеральной среде почти нулевое. И это в то время, когда американцы начинают выстраивать схему влияния.
Как известно, около пяти миллионов иранцев проживают в эмиграции. Возможности их влияния на положение дел в Иране будут использованы ЦРУ и их западными союзниками.
Что может им противопоставить Россия? На протяжении последних пяти лет я активно пытался убедить руководство России в том, что она может и должна сыграть активную роль в сближении между Израилем и нынешним руководством Ирана. Это могло бы стать серьезнейшей базой для российского участия в самых важных ближневосточных процессах. Такого рода прорыв был бы и сейчас фронтальным успехом. Но едва ли кто-то готов в Москве к таким гамбитным комбинациям.
Впрочем, мы забежали вперед. Начать надо с реалистичной оценки происходящего. Далее стоит умерить пыл комментаторов и кликуш. И начать подготовку новых планов и чертежей, в которых интересы России будут отправной точкой.
Комментарии читателей (0):