Кто в сирийской армии станет местным аналогом рядового Егорова и младшего сержанта Кантарии мы наверное так и не узнаем. Впрочем, как не увидим их Знамени Победы над главным зданием последнего города "черных бармалеев" в Сирии. Да это и не так важно, уже окончательно сирийские войска взяли тот Абу-Кемаль или бои в нем все еще продолжаются. В любом случае окончательное поражение исламских радикалов в Сирии уже однозначно. Мы победили? Да. И не только мы. И не только там. Но достигнутая победа далеко не полная и точно не окончательная.
Фактически сегодня решена только задача первого этапа - прекращения открытого вооруженного противостояния конфликтующих сторон, в то время как причины, вызвавшие эскалацию все еще продолжают тлеть. Более того, победа их только обострила.
Говоря о Сирии в категории "мы" и "наши" на протяжении последних двух лет обычно не особенно выделялось - мы это конкретно кто? С бармалеями "на земле" воевали иранские добровольцы и экспедиционные части КСИР, отряды ливанского движения Хезболла, части сирийской армии, подконтрольные Дамаску местные добровольческие формирования, племенное ополчение. С воздуха их прикрывали и поддерживали российская авиация и флот. Это не считая нашего спецназа "на земле" и подразделений частных военных компаний. Пока перед всеми стояла общая глобальная угроза экспансии "черных знамен", все внутренние расхождения во взглядах и интересах между союзниками находились далеко на втором, а местами даже и третьем плане. Сейчас их актуальность вернулась.
Пожалуй самой простой частью вопроса являются цели Башара Асада, олицетворяющего собой сирийское государство, что прежде всего определяет и сами цели. Правительство воевало в первую очередь за сохранение территориальной целостности и сохранение устойчивого контроля над страной. Важно понимать, бармалеи всех степеней умеренности, не смотря на известное внешнее влияние суннитских монархий Залива, США, Израиля и ряда европейских стран, прежде всего являлись жителями самой Сирии. Зачастую наступление ИГИЛ (организация, деятельность которой запрещена в РФ), особенно на начальном этапе войны в 2011 - 2013 годах, даже близко не походили на рывок танковой группы Германа Гота или полевых армий фон Бока. В большинстве своем местные власти отдельных территорий сами, в смысле - по собственной инициативе, подымали у себя черные знамена и присягали на верность Исламскому государству (организация, деятельность которой запрещена в РФ), эмиссары, политработники и деньги которого там появлялись уже потом. Многие из них сегодня просто переобулись в прыжке, но своих претензий на переустройство властной модели государства не оставили. Они лишь признали силу победившей стороны, но и только. Асаду еще предстоит добиться формирования новой модели социального договора, способной стать прочным фундаментом сирийского государства в целом.
БУДЬТЕ В КУРСЕ
Куда обширнее и сложнее в конфликте выглядят цели Ирана, для которого Сирия является важной, но все же только составной, а в ряде моментов даже чисто технической стороной вопроса глобального противостояния шиитов и суннитов на Ближнем Востоке. Фактически, защищая Асада, Тегеран в первую очередь строит "шиитский полумесяц" - большую "шиитскую дугу" от Ирана, через Сирию до Ливана включительно.
Победа в Сирии должна поднять иранский международный авторитет в регионе выше аналогичного показателя Саудовской Аравии. Учитывая наличие глубоких и застарелых принципиальных религиозно-культурых трений между двумя основными течениями ислама во всех ближневосточных государствах, это позволит Ирану приблизится к распространению своего доминирующего влияния на все страны Залива.
В политическом смысле успех проекта позволит выдавить из региона влияние США и в долгосрочной перспективе вернуться к замороженному пока категорическому неприятию Ираном самого факта существования государства Израиль. Впрочем, сегодня он почти полностью утратил былой идейный смысл и выливается в острую экономическую конкуренцию. Прежде всего за контроль над нефтегазовым экспортом, где Израиль "слишком часто" выступает в роли перекупщика местами даже иранских нефтяных поставок с их последующей перепродажей в Европу и Китай. Чему существенно способствовало многолетнее американское нефтяное эмбарго.
Повышение своего религиозно-политического авторитета по "итогам" сирийской войны Тегеран намерен конвертировать в контроль за реализацией нефтегазовых, и, шире, вообще сырьевых, проектов на Ближнем Востоке. В идеале - самостоятельно, в худшем случае - стать ключевым посредником в процессе возврата в регион российского бизнеса. Учитывая высокую степень иранского влияния в Ираке и его "прокси" - движения Хезболла, в Ливане, иранские претензии имеют под собой не столь уж и малые основания.
Кроме того, успехи хуситов в Йемене еще хорошо выполняют функцию рекламы иранского оружия. Западное или российское для большинства местных группировок чрезмерно дорого и доступно весьма ограниченно, в то время как Иран выглядит существенно более дешевым и привычным "своим" поставщиком. К тому же еще и производителем, что в регионе вообще большая редкость. А общая емкость ближневостояного рынка оружия оценивается более чем в 20 млрд. долл., так что стремление Ирана получить достойный кусок этого пирога в целом понятно.
Следом за Ираном по масштабу претензий и целей стоит Турция. Хотя в последнее время ее и удалось "привести к стандартному виду" так что Эрдоган буквально зачастил в Москву, в целом Анкара по прежнему остается в регионе игроком активным и достаточно самостоятельным, хотя при этом четкой геополитической стратегии не имеющим. Попытка актуализировать имперские замашки с прицелом на возврат времен Блистательной Порты фатально разбилась о сильно изменившуюся с тех пор геополитическую реальность.
Тем не менее Турция, не без оснований, продолжает претендовать на статус экономического коридора между Ближним Востоком и Европой, важность которого признается даже Россией ("Турецкий поток"), не говоря уже про другие страны, включая Иран, так как все "альтернативные энергетические проекты" неизбежно вынуждены проходить через турецкую территорию чисто географически. В свою очередь, вопросом национальной безопасности для Эрдогана является "проблема курдов", что вынуждает Анкару проявлять активность на курдских территориях в северной части Сирии. Включая прямое военное вторжение туда.
Что касается курдов, то они в этом конфликте уже проиграли. Причем глобально. Попытка усидеть на всех стульях сразу и взять всю "помощь", кто бы и за что ее ни предлагал, в конечном итоге раскололи и без того далекий от монолитной сплоченности народ. А исполнение роли американской пехоты "на сирийской земле" в конечном счете развалили "курдский проект" на местами уже прямо между собой враждующие части. На первый взгляд, по сравнению с довоенными временами, сегодня курдские формирования контролируют значительно большую территорию, явно выходящую за пределы их традиционного ареала. Да, подталкиваемые американцами их вооруженные отряды устроили с сирийской армией "гонку" к Дейр-аз-Зору, а точнее к захвату контроля над нефтяными полями к юго-востоку от него на восточном берегу Евфрата. И формально как бы даже преуспели. Но США в регионе потерпели фатальное геополитическое поражение и уходят, фактически бросая своих бывших союзников на произвол судьбы. А удержать захваченное самостоятельно у курдов нет ни сил, ни ресурсов, ни возможности.
Так что им предстоит большое отступление на север. Вопрос лишь в его форме. По итогам компромиссных переговоров или под ударами сирийской армии и проиранских отрядов. Это же ставит жирный крест на их мечтах не то что о собственном Курдистане, но даже на расширении прав, как автономии. Хотя на некоторые уступки по сравнению с довоенным порядком Асаду все же наверняка придется пойти, но очень вряд ли они будут значительными.
А вот кто в этой войне уже выиграл, так это движение Хезболла. Как потому, что из некоей маргинальной, "чисто палестинской" группировки в Ливане, одной из многих там, оно, пусть и только медийно, тем не менее обрело международное признание как полноправная и существенная сила. Да, в решительной степени проиранская, то есть не полностью самостоятельная. Но по сравнению с временами даже десятилетней давности разница колоссальна. И ее движение уже превращает в политические победы в Ливане, где премьер-министр страны Саад Харири срочно подал в отставку. Точнее, он сначала бежал в Саудовскую Аравию, креатурой и проводником влияния которой являлся, а уже оттуда прислал уведомление о своей отставке. Это еще не означает получение Хезболлой полной власти над Ливаном, но на пути к тому сделан огромный шаг, предвещающий скорые и фундаментальные перемены там. Кроме всего прочего не исключающие повторения израильского военного вторжения в Ливан, так как этот регион для Тель-Авива остается источником перманентной и глобальной угрозы.
И вот весь этот сложный клубок противоречий теперь предстоит решать Москве. Потому что без достижения политического урегулирования восстановление прочного мира, как только в Сирии, так и на всем Ближнем Востоке невозможно. За истекшие два года Россия доказала на это свое право и продемонстрировала свою к тому способность. В том числе и тем, как нам удалось усадить за один стол переговоров все ключевые противоборствующие сирийские группировки в Астане, где прошел уже шестой раунд переговоров по межсирийскому урегулированию. Достигнутый там прогресс значительно превосходит успехи альтернативного западного варианта переговоров в Женеве. Как именно процесс пойдет дальше, какими темпами и в каком направлении, сегодня говорить преждевременно. Слишком велики различия во взглядах, подходах и целях участников процесса. Однако в настоящее время свое согласие отказаться от вооруженного противостояния в пользу разрешения конфликта политическим путем прямо подтверждает их абсолютное большинство.
Что касается США, то история со срывом встречи президентов России и США в Дананге наглядно показывает степень утраты Америкой своих позиций не только в Сирии, но и во всем ближневосточном регионе. Дело даже не в принципиальности разницы российской и американской позиций по абсолютному большинству международных вопросов или даже подходов к их оценке. На данный момент, кроме претензий в несправедливости происходящего, особенно в экономическом плане, учитывая хроническое отрицательное внешнеторговое сальдо, Вашингтону просто откровенно нечего предложить миру. Ни сам Трамп, ни политические силы, стоящие за ним, ни те, кто в Америке стоят против него, не могут внятно сформулировать, зачем ближневосточным странам следует соглашаться на американские предложения и что такого существенного они от американского варианта выиграют для себя, своих государств и своих народов.
Хотя конечно это вовсе не означает согласие американских элит сдаться без боя. Тем или иным образом сопротивляться они будут и некоторые к тому возможности они имеют. Не говоря уже о еще пока сохраняющимися за США значительными финансовыми ресурсами. Однако пример резкой смены курса Катаром и откровенно антиамериканский дворцовый переворот в Саудовской Аравии, показывает, что деньги значат многое, но уже решают далеко не все.
Впрочем, партия в большой геополитической игре на Ближнем Востоке еще далека от завершения и в ней возможны самые разные повороты. Включая далеко не очевидные.
Комментарии читателей (1):