После победы Дональда Трампа на президентских выборах, в США началась кардинальная ломка десятилетиями устоявшихся принципов формирования руководства органами государственной власти, поскольку впервые за эти десятилетия президентом США стал не просто человек без своей политической команды, как таковой, ввиду того, что до президентской кампании он, собственно, и политиком-то не являлся, но и человек против которого, несмотря на его победу на президентских выборах, ополчилась едва ли не большая часть его же родной Республиканской партии.
Для самого Трампа, это большой минус, поскольку вместо того, чтобы во главе сплочённой команды единомышленников хотя бы по основным вопросам, начать продуктивную работу по реализации озвученных в ходе избирательной кампании целей прямо с самого начала своего вступления в должность, он вынужден до настоящего времени с большим трудом и постоянными пробуксовками формировать руководство важнейшими государственными институтами США и отнюдь не только из своих приверженцев. Другими словами, редчайший случай и не только для США, когда сформированное президентом руководство важнейшими государственными органами страны, членами его «команды» преимущественно не является?! Для Трампа это означает, что с каждым из них он должен выстраивать сугубо индивидуальные отношения и исключительно на основе и в рамках действующего законодательства без примеси партийной принадлежности или личных отношений.
Для США в целом это большой плюс, поскольку в результате сложившейся ситуации в настоящее время руководителями государственных органов назначаются лица не исключительно по принципу политической преданности президенту и партии, как это особенно наглядно проявилось во времена президентства Барака Обамы, а преимущественно по профессиональным критериям и личным качествам. В принципе, для Трампа это тоже неплохо, поскольку любой чиновник, который будет профессионально и непредвзято выполнять свои функциональные обязанности в конечном итоге будет способствовать укреплению авторитета Трампа, как президента, и реализации его основной цели по усилению США, но факторы времени, отсутствия не только единства, но и элементарной согласованности действий назначенных им чиновников играют против него.
К таким назначениям вполне можно отнести и утверждение 2 августа 2017 года Сенатом США Кристофера Рэя (Christopher Wray) новым руководителем Федерального бюро расследований (ФБР), вместо уволенного Трампом 9 мая с.г. Джеймсв Коми (James Comey), которого Трамп обвинил в служебном подлоге за прекращение расследования в отношении экс-госсекретаря и экс-кандидата в президенты США Хиллари Клинтон (Hillary Clinton), касавшееся использования её личной электронной почты для передачи сведений, составлявших государственную тайну. За кандидатуру Рэя проголосовали 92 сенатора из 100, пятеро сенаторов (все демократы) выступили против, что показывает высокий степень доверия к Рэю даже со стороны демократов, поскольку в Сенате 54 сенатора-республиканца. Вполне возможно, что на поддержку кандидатуры Рэя сенаторами-демократами оказала влияние его поддержка такими известными и авторитетными демократами, как экс-генеральный прокурор США Эрик Холдер (Eric Holder) и экс-заместитель генерального прокурора Салли Йейтс (Sally Yates), которые работали при президенте Бараке Обаме, что может свидетельствовать о объективности и профессионализме Рэя на предыдущих местах работы в министерстве юстиции и генеральной прокуратуре США.
Трамп предложил кандидатуру Рэя ещё 7 июня, назвав его при этом «безукоризненно квалифицированным человеком», который будет служить «жёстким опекуном закона», а 20 июля с.г. в комитете по судебным делам Сената США Рэя единогласно поддержали все 20 его членов. Председатель комитета Чак Грассли (Charles «Chuck» Grassley) при этом особо подчеркнул приверженность Рэя к независимости, что «жизненно важно» на посту директора ФБР. В связи с тем, что Коми на слушаниях в этом комитете ранее утверждал, что Трамп требовал от него личной лояльности, а также оказывал на него давление добиваясь прекращения расследования против Майкла Флинна (Michael Flynn), которого Трамп назначил своим советником по национальной безопасности прямо в день инаугурации, Рэй заявил членам комитета в ходе слушаний: «Моя клятва верности, – конституции, власти закона и миссии ФБР. Никто не просил меня принести клятву верности, и я уж точно никому не предлагал принять ее», и добавил, что если президент потребует от него совершить противоправное действие и отговорить его не удастся, то он сразу же подаст в отставку.
Кроме того, Рэй далеко не бедный человек и согласно официальной информации раскрытой во время слушаний в Сенате при его назначении, он только за прошлый год заработал $9,2 млн в качестве партнера в международной юридической фирме King & Spalding, где он работал для таких клиентов, как Credit Suisse Group и Wells Fargo, ряда крупных международных корпораций, включая Johnson & Johnson, Huntington Ingalls Industries, Georgia-Pacific и SunTrust Banks, а также губернатора Нью-Джерси Криса Кристи (Christopher «Chris» Christie). А при расставании с фирмой после его утверждения на пост директора ФБР, он должен получить от фирмы ещё несколько миллионов долларов. У Рэя сейчас также есть 90 дней для того, чтобы распорядиться своими активами стоимостью в несколько миллионов долларов, которыми он владеет в фирмах, начиная от Apple Inc и American Airlines до Wal-Mart и Exxon Mobil. А это тоже немаловажный фактор независимости нового директора ФБР, в данном случае финансовой.
Бесспорно, Рэй является квалифицированным специалистом самого высокого класса, к тому же широкого профиля, поучаствовав ранее в расследованиях финансового мошенничества в крупных корпорациях, в политических расследованиях и даже занимаясь расследованиями и гособвинением по делам о теракте 11 сентября 2001 года, что безусловно поможет ему разобраться в специфике расследований вверенного ему ведомства. Кроме того, положительным фактором быстрейшего вхождения в свои новые обязанности может стать его близкое знакомство с Коми, с которым они вместе работали в начале 2000-х годов и с нынешним специальным прокурором по расследованию подозрений о возможном сговоре членов предвыборного штаба Дональда Трампа с российскими спецслужбами, экс-директором ФБР Робертом Мюллером (Robert Mueller III), с которым Рэй пересекался по работе в то же время.
Естественно, что в биографии Рэя никак не обошлось без ставшего традиционным «российского следа», поскольку среди клиентов King & Spalding были «Роснефть» и «Газпром», например, на сайте известного американского агентства Energy Intelligence есть информация о том, что в августе 2015 года King & Spalding выиграла тендер и стала консультантом «Роснефти» по проектам добычи и производства сжиженного природного газа. До декабря 2016 года была отметка о работе Рэя по защите «президента энергетической компании в уголовном расследовании, которое вели российские власти» и в официальной биографии Рэя на сайте King & Spalding, но в январе 2017 она исчезла, а название этой «энергетической компании» или имя её президента фирма назвать отказалась, так же, как и ответить на вопрос, - занимался ли лично Рэй делами российских компаний. Но, как показало голосование в Сенате, эта информация не только не стала препятствием для назначения Рэя на должность директора ФБР, но даже не оказала существенного влияния на голосование за его кандидатуру.
Что касается начала его работы на должности директора ФБР, то Рэю можно только посочувствовать, поскольку вместо того, чтобы под прикрытием секретности ловить шпионов и террористов, ему придётся в первую очередь заняться доставшимися ему в наследство от Коми публичными политическими расследованиями, которые находятся в центре внимания не только американской, но и мировой общественности и не сулят лавров победителя при любых результатах этих расследований, поскольку они в любом случае будут по разному восприняты разными группами американского общества в зависимости от их политических и личностных симпатий.
В первую очередь, это касается расследования широко анонсированного вмешательства Кремля в американские президентские выборы 2016 года, в отношении которого в ходе слушаний его кандидатуры в Сенате Рэй сказал, что «нет оснований сомневаться», что оно было, однако подчеркнул при этом, что его мнение основано исключительно на публичной информации из СМИ. Он также не согласился со словами Трампа, который назвал расследование предполагаемого вмешательства Кремля в президентские выборы «охотой на ведьм», но от более детальных комментариев этого расследования отказался. Такая уклончивость в ответах Рэя вполне объяснима его нежеланием быть обвинённым в предвзятости по окончанию расследования вне зависимости от его окончательных результатов, поскольку политическая подоплёка этого расследования более, чем очевидна, а вот с фактами, подтверждающими предполагаемое вмешательство Кремля в президентские выборы, как-то не складывается. На такое отсутствие реальных фактов указывает и то, что в случае их наличия в спецслужбах США должны были бы отстранены десятки, если не сотни сотрудников, которые допустили такое вмешательство, но этого нет и это тоже объяснимо В случае увольнения за халатность, повлекшую вмешательство Кремля в президентские выборы, эти сотрудники незамедлительно обратятся в суды, в которые спецслужбам во избежание скандалов, возвратов обратно на службу и финансовых компенсаций надо будет в обязательном порядке представлять реальные доказательства и халатности, и вмешательства, а не статьи из газет. А поскольку реальных фактов вмешательства, тем более таких, которые бы повлекли изменение результатов голосования нет, то и наказывать некого и не за что.
Есть, правда, вариант заявления, что вмешательство Кремля в президентские выборы было, но не повлекло изменения результатов голосования вследствие доблестного и профессионального противодействия соответствующих американских спецслужб, но тогда должны быть десятки сотрудников этих спецслужб, награждённых за локализацию вмешательства Кремля в президентские выборы, но этого тоже нет. Вполне возможно, что именно с целью поиска «доказательств» или точнее поимки граждан РФ, которые могли бы хотя бы косвенно подтвердить возможность такого вмешательства, ФБР организовала охоту на российских программистов, чему может служить подтверждением, например, арест в январе с.г. в Испании российского программиста Станислава Лисова, которого в июле с.г. испанский суд постановил экстрадировать в США.
И то, что Лисов арестован совсем по другому основанию, абсолютно не исключает того, что в ходе следствия выяснится, что у него есть знакомые компьютерщики, которые слышали от своих знакомых, что у них есть знакомые, знакомые которых знают тех, кто готовил российское вмешательство в американские президентские выборы 2016 года. Для США этого будет вполне достаточно, чтобы посчитать вмешательства Кремля в президентские выборы абсолютно доказанным. Вопрос только смогут ли вынудить на дачу таких показаний самого Лисова. Те, кто сомневаются в возможности такого сценария, могут ознакомиться с американскими доказательствами причастности сирийских правительственных войск к применению химического в Хан-Шейхуне, которые послужили официальным основанием для нанесения для ракетного удара ВМС США по авиабазе Эш-Шайрат. Они ещё нелепее.
Не менее скандальным является и расследование использования Хиллари Клинтон её личной электронной почты для передачи сведений, составлявших государственную тайну, которое единолично прекратил Коми, за что и поплатился должностью директора ФБР. И абсолютно не потому, что он такой безвольный! Коми стал известен своей бескомпромиссностью ещё в 2004 году, когда, занимая пост заместителя генерального прокурора США, категорически отказался выполнить требование администрации Белого дома возобновить действие программы слежки за телефонами и электронной почтой граждан без санкции суда и не изменил своего мнения. Можно себе только представить, какое давление было на него в случае с «делом Хиллари Клинтон», если он по утверждению заместителя генерального прокурора США Род Розенстайн (Rod Rosenstein), даже несмотря на свой прокурорский опыт: «ошибочно узурпировал власть генерального прокурора 5 июля 2016 года, объявив о своем заключении, что дело должно быть закрыто без уголовного преследования. Он допустил серьезные ошибки в работе, отказался их признать и не способен их исправить». Естественно, что нисколько не легче будет в этом расследовании и Рэю.
И, естественно, расследование «украинского следа» в президентских выборах США 2016 года, который, в отличие от российского, просто лежит на поверхности, поскольку материалы, послужившие основанием для отставки руководителя избирательного штаба Трампа Пола Манафорта появились именно на Украине. И в данном случае Рэю должно быть гораздо легче, поскольку как раз накануне, 29 июня 2017 года начальник отдела уголовного подразделения ФБР Мэтью Мун (Matthew Moon) и директор национального антикоррупционного бюро Украины(НАБУ) Артем Сытник подписали Меморандум о взаимопонимании между НАБУ и ФБР, на основании которого они будут сотрудничать в течение следующих двух лет.
А для того, чтобы разобраться в этом «следе», надо в первую очередь допросить тех, кто в мае 2016 года практически одновременно обнародовал данные так называемой «амбарной книги» Партии регионов, – экс-первого заместителя председателя-начальника Главного управления «К» Службы безопасности Украины генерала Виктора Трепака и бывшего журналиста, а ныне депутата Верховной Рады Украины Сергея Лещенко. Причём согласованность их действий и распределение ролей видна невооружённым взглядом, – Трепак передачей записей «амбарной книги» в НАБУ обеспечил подтверждение их достоверности, а Лещенко занялся информационной раскруткой этих записей. Но вот как НАБУ будет содействовать ФБР в расследовании «украинского следа» в президентских выборах США и будет ли содействовать вообще, учитывая определённую причастность самого НАБУ к этому «следу», это уже вопрос желания и/или компетентности самого Рэя.
Как быстро Рэй сможет объявить общественности хоть о каких-то результатах в этих расследованиях безусловно покажет время, но пристальное внимание к этим расследованиям со стороны американской общественности, активно подогреваемое СМИ, его будут постоянно подгонять. К тому же Рэю незамедлительно нужно будет решить, пожалуй, самую главную проблему, доставшуюся в наследство от Коми, которая может определить его дальнейшую судьбу на посту директора ФБР, – прекратить утечки секретной информации из ФБР в СМИ.
Комментарии читателей (0):