А какая разница в какое место целовалане целовала президента бабушка Алексеева? Что это вообще меняет? На мой вкус интереснее, что она у него попросила. Освободить приговоренного за убийства и подготовку террористических актов крупного регионального административного предпринимателя. Других проблем для правозащиты, понятное дело, нет.
Некоторое время назад во время встречи с широкими общественными кругами - тоже формат, где уважаемый человек может любую тему поднять - один дядечка из крупных и авторитетных докторов - попросил содействовать развитию въездного (!) медицинского (!) туризма (!!!). В логике наше здравоохранение добилось таких потрясающе блестящих результатов, что грешно не пользоваться этим в том числе и как инструментом равно развития «мягкой силы» и зарабатывания денег. В этот день по ТВ показывали, как самолет МЧС вез девушку из Апатитов в Москву, символизируя, по-видимому, и туризм, и развитие здравоохранения одновременно.
На т.н. «дебатах» Стрелкова и Навального тяжущиеся стороны демонстрировали уровень адекватности и связности с повесткой и проблемами страны полностью соответствующий уважаемым лояльным общественникам, только, с другой стороны. Какие-то разделенные народы, 1917 год, Ельцин, монархия, то ли он украл, то ли у него украли, кто больший националист и прочая ерунда. Это вообще про что? Я не знаю ни одного человека, для которого все это было бы интересным и значимым.
Проекты вроде реализованного «Подари жизнь» драматического изменения в российской детской онкогематологии в прошлом. Работают - и ладно. На встречах президента спрашивают про что угодно, кроме масштабных дел очевидной общественной пользы. И просят чего угодно, кроме как эту самую пользу. Где новая Чулпан Хаматова. Нет ее. Оппозиция – неважно парламентская или непарламентская – обсуждает все что угодно, кроме того, что значимо для людей. В том числе, для физического выживания этих самых людей.
В этой ситуации мы опять видим, что государство – федеральная его часть – действительно у нас «единственный европеец». Из этого можно сделать выводы конспирологические – всех от Гиркина до АЛексеевой «привлекли», чтобы подчеркивать это дело. А можно и реалистический.
Пока общество не может сформулировать свои претензии и предложения вне рамок «все украли»«вернем границы 1914»«освободим Изместьева» «спасем трехлетнего Мишеньку или 30 летнего инвалида Мамаева от ...», государство не может быть другим. Оно в силу необходимости «работать на земле» будет адекватнее этого самого общества, более приземленным и более заботящимся в том числе и о его интересах.
Если запрос не оформлен, если реального давления на государство в любом направлении изменений – от здравоохранения до пенитенциарной системы, и от судебной системы до налогообложения физических лиц нет-то государство неизбежно обречено двигаться по пути наименьшего сопротивления. Решать благодаря своему сверхресурсному статусу проблему одного человека на хайп-волне, а не отрасли в целом.
Плохо это или хорошо, не важно. Важно, что система сложилась. Другого общества у власти нет. И другой власти для общества быть не может. Потому что оно само ничего другого не хочет. Возможны ли изменения?
Возможны. Но вряд ли быстрые. Хайпа того самого на обсуждении изменений партийной системы, реформирования судопроизводства, развития муниципалитетов или обеспечения равного доступа к дорогим лекарствам – не сорвать. А значит все это опять же ложится на плечи государства и власти. Они и займутся этим. Когда-нибудь. Может быть.
Глеб Кузнецов – политолог, член совета директоров Экспертного института социальных исследований
Комментарии читателей (1):