Российская система образования стала огромным полем боя в революции 1905 года. Имели место многочисленные конфликты между правительством и студентами, профессорами, доцентами, учителями. Шли конфликты внутри самой молодежи. Без преувеличения, можно охарактеризовать положение дел в системе образования, как гражданскую войну, которой не было европейских странах того времени. Университетские, вузовские и школьные волнения во многом предшествовали общеевропейскому молодежному бунту 1968 года.
Все чаще левая политическая ориентация характеризовала российское студенческое движение между 1899 и 1905 годами. По контрасту, студенческие и молодежные движения в Германии проявляли все чаще правую политическую ориентацию[1].
Несколько примеров хватит чтобы показать масштабность брожения в образовательной системе. Волнения в университетах и других вузах были вершиной этой особенной гражданской войны в 1905 году.
В гимназиях и других средних учебных заведениях, ученики преследовали одноклассников, обвиненных в членстве в патриотических и монархических организациях, сотрудничестве с администрацией, отказе участвовать в школьных забастовках. [2, 177]. Многие несовершеннолетние из разных слоев участвовали в актах политического и экономического терроризме (например, убийства, ограбление, вымогательство). Криминализация и радикализация молодежи, итак, шли рука об руку.
Война в системе образования имела свои особенности в Царстве Польском по национальному направлению. До революции 1905, польские националисты, особенно женщины организовали нелегальные школы и даже «летучий университет» в протесте против русификации системы образования. В январе, 1905 году, студенты и школьники, поддерживаемые родителями и польскими учителями, провозгласили бойкот русских вузов и школ. Требовали преподавание на польском языке, отмену полицейского надзора над школами, отмену процентных норм по этнической и религиозной идентичности, участие родителей в найме учителей, и т.д. Даже дети в начальных школах участвовали в бойкоте. Бойкот продолжался за три года, но поляки получили мало уступок от правительства. Получали право открыть частные средние учебные заведения с преподаванием на польском языке, но русский языке остался язык преподавания в вузах и гимназиях. [3]
Представители учащихся молодежи не были единственные молодые участники в революции 1905 года. Из-за омоложения населения, сотни тысячи молодых крестьян, рабочих, служащих, представителей других слоев, людей из этнических меньшинств, солдат и матросов приняли участие в забастовках, восстаниях, мятежах и других массовых насильственных выступлениях.
Российское студенчество приобрело весьма заметную роль в общественных движениях политических классов от всеимперской университетской забастовки в 1899 году до революции 1905 года. Всеимперская университетская забастовка от февраля до апреля 1899 года возникла, когда милиционеры в Петербурге избили студентов при праздновании столетие открытие Петербургского университета. Возмущенные студенты рассмотрели милиционерские действия нарушением человеческого достоинства и требовали установление следственной комиссии от правительства. Студенты вышли на забастовку и убеждали коллег в других университетах и вузах забастовать. Итак, требования сразу приняли политическую окраску. Комиссия признала, что студенты были недовольны университетском порядком, но не проводили реформы. Совсем невозможно говорить, что студенческое движение было аполитичным. Требование о правительственном признании человеческого достоинства был политическом актом.
Шли постоянные споры среди студентов о роли студенчества в отношениях с правительством и обществом. Ответы студентов на свои вопросы неизбежно приобретали политическую окраску. "Академисты"-студенты выступающие за чисто студенческие требования – обычно ожидали реформы сверху от правительства и академисты отражали ожидания многих российских либералов и консерваторов. Но общее разочарование либералов и консерваторов в правительстве агентом реформ связано с выводом многих академистов что правительство было главным виновником в положении дел в вузах и других отраслей жизни. Проводить перемены не мог правительство, заключили многие студенты и взрослые, только великие перемены могут изменить правительственную систему.
Среди "политиков"--студенты выступающие за участие студенчества в общественных движениях--шли конфликты по марксистским (социал-демократы) и народническим (социалисты-революционеры, эсеры) направлениям. Эсеры признали, что трудовой народ включало пролетариат, крестьянство и трудовую интеллигенцию и что студенчество былo частью трудовой интеллигенции. Марксисты отрицали особенной роли студенчества в классовой борьбе и провозгласили что студенты могли достать освобождения только в союзе с пролетариатом. В лучшем случае, признали марксисты, студенты были самой активной частью буржуазии и могли толкать буржуазию на более решительную оппозицию к правительству. [4, 89-108]
Ведь марксисты всех мастей в России признали, что предстоящая революция будет буржуазной с последствиями долгого этапа капиталистического развития. Капитализм и политическая свобода приготовили бы условия для социалистической революции. Однако, русские марксисты тоже выдвинули концепцию о гегемонии пролетариата в предстоящей буржуазной революции. В отличие от революционной французской буржуазии в 1789 году, русская буржуазия не была способна идти дальше чем делать сделку с правительством о умеренных реформах. Чтобы делать буржуазную революцию по французскому образу в России, пролетариат в союзе с другими классами и слоями (в том числе студенты) должен было толкать буржуазию на более радикальный курс, направленный на свержение самодержавия и установление радикального правительства чем-то вроде якобинцы во Франции в 1793 году. Итак, последовало бы сокращение периода капитализма и ускорение пришествия социалистической революции. Концепция гегемонии пролетариатом была не более чем марксистская формулировка особенного пути русского социализма--прыгнуть почти непосредственно от феодализма к социализму. Американский исследователь Самуэль Кассава не обратил должного внимания на сложности марксистских концепций о студенчествах. Получается, что марксисты действительно смотрели на студенчество как союзник в ускорении революционного процесса.
Накануне революции 1905 года, положение дел в университетах и других вузах стало сложнее. Многие профессора спорили между собой о роли профессуры служителями государства или общества. Конфликты между профессоров и доцентов обострились и многие доценты пришли к выводу что только перемены в правительственной системе могут положить начало перемен в вузах. Рядом с социал-демократами и эсерами, левые либерали из Союза Освобождения (партии Кадетов, организована в 1905 году) хотели использовать студенческое движение для своих целей. Представители Союза Освобождения и другие либералы задали профессорам вопрос <<с нами или против нас?>>. Интересно, потому что критики называли кадетскую партию профессорской партией из-за преобладания профессоров в руководящих органах. [5, 184, 193, 198-199, 217]
Наступила революция 1905 года. В году массовых политических забастовок, в том числе октябрьская всероссийская забастовка, самой продолжительной была всеимперская вузовая забастовка от февраля до сентября. На волне событий Кровавого воскресенья, студенты во всех вузах голосовали бастовать до сентября и требовали установление учредительного собрания. Закрылись вузы и профессора отклонили просьбы от правительства открывать вузы и возобновить занятия. Многие профессора и доценты организовали Академический союз которые выдвинули требования за перемены в политической системе. Тоже они требовали восстановление прав в управлении университетов. Университетский статут 1863 года дала право совету профессоров избрать ректора; статут 1884 года отнял это право и ректора назначались правительством. Союз был менее радикален чем союзы адвокатов, врачей, учителей и других профессионалов, организованных в Союзе Союзов.
В попытке кончить забастовку, правительство издало временные правила 27 августа для всех вузов до проведения в жизнь нового статута. Итак, советы профессоров были восстановлены в правах избрать ректоров и проводить надзор над дисциплиной студентов. Правительство никогда не проводил в жизнь новый статут и статут 1884 года остался в силе до февральской революции. Студенты вернулись в вузы в раннем сентябре и голосовали приостановить забастовку. Но возобновление занятий сопровождалось превращением вузов в центры сплочения оппозиционных и революционных движений.
Уже летом, меньшевистская газета «Искра» призывала студентам кончить забастовку и превратить вузы в центры политических собраний и митингов. Когда студенты приостановили забастовку, они пригласили сторонников всех оппозиционных и революционных партий и движений собраться в вузы и дискутировать злободневные вопросы. Из-за боязни насилия, профессора отказали призывать к помощи от полиции и армии. Бурные митинги имели место рядом с конфликтами между студентами кадетских, правых, эсеровских и социал-демократических организаций. Имели место конфликты профессорами и доцентами о демократизации управлении вузов. В вузах проводилась подготовка октябрьской всероссийской забастовки. Результатом этой забастовки был провозглашением Манифеста семнадцатого октября о созыве Государственной Думы и о даровании политических свобод. Но правительство и советы профессоров закрыли вузы до сентября 1906 года. [6, 209-292]
Итак, российская система образования стала огромным полем боев в 1905 году. Радикализация и политизация учащихся молодежи не имели параллели в европейских странах того времени. Вузы стали центрами сплочения оппозиционных и революционных сил. Это явление повторилось в Западной Европе в 1968 году и еще имеет огромное актуальность для России и Европы. Студенческое движение в России шло особенным путем тогда в отличии от Европы, но предшествовало многим событиям и течениям в современном мире студенчества и вузов.
Продолжение следует…
Тони Рокки – магистр в области исторических наук (Торонто, Канада), специально для ИА REX
Примечания
1.Laquer, Walter. Young Germany: a history of the German youth movement. London: Routledge & Paul, 1962.
2.Geifman: Anna. Thou shalt kill: revolutionary terrorism in Russia, 1894-1917. Princeton NJ: Princeton University Press, 1993.
3.Strajki szkolne 1905 roku. http://www.sztetl.org.pl/en/term/526,school-strike-in-1905/
4.Kassow, Samuel D. Students, Professors, and the State in Tsarist Russia. Berkeley CA; Los Angeles; Oxford UK: University of California Press, 1989.
5.Kassow
6.Kassow
Комментарии читателей (0):