Правосудие: цели явные и неявные

Явные цели

Российская Конституция провозглашает права и свободы человека и гражданина не только непосредственно действующими, но и определяющими смысл, содержание и применение законов, деятельность законодательной и исполнительной власти, а также местного самоуправления. Эти права и свободы и обеспечивает правосудие (ст. 18).

В России нет места для дискуссий?

20 апреля 2007 года, будучи спикером государственной Думы РФ, Борис Грызлов заявил о том, что «парламент – не место для дискуссий». А где-то им все-таки есть место?

Темы для обсуждения

Нам есть-таки что обсуждать. Это, например, юридические проблемы. Нет, я не стану критиковать Конституционный суд, который, отменив решение ЕСПЧ по делу акционеров Юкоса, продемонстрировал нам образец законопослушания. Поговорим о более прозаических вещах.

Законность недостижима?

Моя цель в качестве правозащитника проста и очевидна. Это содействие тем, кто стремится к законности. Этому как ни странно, нередко противодействует… суд. Складывается впечатление, что он пытается убедить российское народонаселение в том, что в нашей стране законность… недостижима.

Дело Игнатьева

В 2011 году судья Кировского районного суда Казани Эдуард Каминский – ныне судья Верховного суда Республики Татарстан (РТ) принял на веру декларацию трижды сидельца РФ Ирека Каюмова о том, что он является-таки сыном Николая Игнатьева, ныне покойного.

На этом зыбком «основании» судья Каминский принял бесчеловечное решение: г-на Каюмова с только что народившейся дочерью в муниципальную квартиру, нанимателем которой был Игнатьев, вселить. А его законную супругу – Гюльнару Зиннатуллину, которая до конца дней Игнатьева осуществлявшую за ним постоянный внешний уход, из этой квартиры выселить. В основу «непорочного» судебного решения легла упомянутая декларация, из которой следовало, что г-н Каюмов является членом семьи Игнатьева, которого «сынок» вогнал-таки в гроб.

Игнатьев, остаток жизни которого был отравлен судебными тяжбами, так и умер, не дождавшись законности. А г-н Каюмов на горбу безногого «отца» въехал в благоустроенную муниципальную квартиру, на которую не имел ровным счетом никакого права.

Республиканскую Госжилинспекцию автор этих строк уведомил о том, что Комитет ЖКХ исполкома Казани, попирая ЖК РФ, заключил договор социального найма с г-ном Каюмовым. Но ГЖИ пришла к заключению, что правозащитник – специальный корреспондент ИА REX обратился не по адресу...

Об отрицательном юридическом факте

Судья Каминский, походя упомянув о том, что г-н Каюмов является членом семьи Игнатьева, посчитал, что установил юридически значимый, факт. Однако такие факты устанавливаются в особом порядке. И поскольку от прямого ответа на мой запрос о таком порядке Верховный суд Республики Татарстан (РТ) уклонился, сошлюсь на Президиум Высшего Арбитражного Суда РФ.

В своем Постановлении от 29 января 2013 г. N 11524/12 он указывает, что в условиях, когда не существует объективной возможности доказать факт отсутствия правоотношений между сторонами, бремя доказывания обратного (наличие какого-либо правового основания) необходимо возлагать на ответчика (ст. 65 АПК РФ).

О самоуправстве районного Управления ПФР

Решив, что автор этих строк – неработающий пенсионер что-то там ему задолжал, УПФР Кировского района Казани не стало ничего доказывать. Пренебрегая судебным порядком, опираясь только на «право» сильного, из моей пенсии по старости это учреждение удержало около 50 тысяч рублей.

Попустительствуя этому самоуправству, Арбитражный суд РТ (АС РТ) отказался устанавливать очевидный юридический факт, заключающийся в том, что хозяйствующий субъект, долг которого УПФР шьет пенсионеру, прекратил свое существование в порядке ликвидации, то есть без правопреемства.

Для этого АС РТ применил незамысловатую уловку: заявленный предмет обращения в арбитражный суд, он лукаво заменил ни на что не годным, «установив», что таковым послужил… спор пенсионера с УПФР.

И еще уловка, которую как бы не заметили вышестоящие судебные инстанции. Приняв мое заявление в производство (и вынеся об этом соответствующее определение), АС РТ по просьбе УПФР это производство прекратил. Ну, прямо детский сад...

Дело Такаева

Нарушению конституционных прав жителя Казани Рамиля Такаева был посвящен один из выпусков Отдела судебной аналитики (ОСА) информационного агентства REX. Это нарушение стало возможным, потому что в РТ изъятие частной собственности допускается во внесудебном порядке, а это грубейшим образом нарушает российскую Конституцию (п. 3 ст. 35).

Надо полагать, что для Верховного Суда РТ набольший приоритет имеет республиканская Конституция, а она, заметим, запрета на внесудебное изъятие частной собственности не содержит. Ничем иным тот вопиющий факт, рассмотрев апелляцию г-на Такаева на решение судьи Вахитовского районного суда Казани Ильи Сычева, Судебная Коллегия ВС РТ проигнорировала единственный ее довод – о недопустимости нарушения Конституции РФ, объяснить невозможно.

Допустимы ли разночтения региональных Конституций и Основного Закона РФ? Какой именно Конституцией должны руководствоваться суды, если свои решения они принимают именем Российской Федерации? Должны ли судьи нести ответственность за то, что они пренебрегают Конституцией РФ?

Все эти вопросы я адресовал Генеральной прокуратуре. Привожу ответ, поступивший за подписью заместителя начальника управления по обеспечению участия прокуроров в гражданском и арбитражном процессе г-н Селезнева (письмо №8-2171-2016 от 10.11.2016 года), как он есть.

Ваша жалоба от 26.10.2016 (ГО 1246020), поступившая на сайт Генеральной прокуратуры Российской Федерации, не может быть рассмотрена по существу, поскольку из ее содержания не ясно какие судебные постановления, действия должностных лиц и по каким мотивам Вами обжалуются.

Разъясняю, что жалоба должна быть мотивированной, в ней должны содержаться сведения о допущенных нарушениях прав, свобод или законных интересов заявителей и иных представляемых ими лиц.

В случае обращения с жалобой в интересах какого-либо лица, полномочие на совершение данного действия должно быть подтверждено доверенностью, оформленной в установленном законом порядке.

Также обращаю внимание, что действующие Гражданский процессуальный кодекс Российской Федерации, Кодекс административного судопроизводства Российской Федерации ограничивают право прокурора на участие в процессе определенными категориями дел, перечисленных в ст. 45 ГПК РФ, ст. 39 КАС РФ.

Надзор за деятельностью судов органы прокуратуры не осуществляют. Разъяснения по применению действующего законодательства органы прокуратуры не дают. И что же, генеральную прокуратуру не обеспокоило то, что в суверенном Татарстане частную собственность изымают без суда и следствия или, иными словами, во внесудебном порядке!

К делу Такаева по рекомендации автора этих строк подключился молодой юрист – Нияз М. Подготовленное им сообщение о преступлении г-н Такаев направил прокурору Советского района Казани старшему советнику юстиции Модесту Фатыхову. К этому сообщению он приложил следующее извлечение из публикации, содержащей информацию о преступлении.

У жителя Казани Рамиля Такаева за долг, насчитывающий примерно четыре миллиона рублей, судебный пристав-исполнитель арестовала 4 (четыре) коттеджа + 5 (пять) земельных участков. После чего, не заручившись судебным решением, в нарушение п. 3 ст. 35 российской Конституции арестованное имущество она отправила на торги.

Это имущество, оценивавшееся примерно в 50 миллионов, ушло за 6 миллионов рублей. При этом сдачу в два с лишним миллиона г-ну Такаеву никто так и не вернул. И вот теперь, будучи неработающим пенсионером, он мыкается по судам.

Складывается впечатление, что имущество Такаева приглянулось нечистому на руку приставу-исполнителю, но она вышла-таки сухой из воды, предположительно – пусть с этим разбираются следственные органы – «подняв» ни один десяток миллионов рублей.

Аналогичное заявление Советская прокуратура уже пересылала в Следственный отдел СУ СК РФ по РТ. Откуда пришло пояснение о некоем г-не Юнусове, никакого отношения к делу Такаева не имеющем.

Основываясь на п. 2 ст. 144 УПК РФ г-н Такаев попросил районного прокурора поручить органам дознания провести проверку фактов, изложенных в прилагаемой публикации, по результатам которой принять соответствующие меры.

Дело Малхаза

И еще об одном выпуске Осы. Этот выпуск был посвящен делу Малхаза К., проблемы у которого возникли из-за судьи Советского районного суда Казани Анфисы Шайдуллиной. В своем решении судья Шайдуллина переступила положение о преюдиции. Однако никакой возможности исправить допущенное судьей переступление (или все-таки преступление?) действующее законодательство не предусматривает. Посмотрим, однако, какое заключение по делу Малхаза дадут «народные» судьи…

О пересмотре вступивших в силу судебных актов

Приведенные здесь примеры негативной судебной практики свидетельствуют о невысоком качестве названных (и неназванных) судебных решений. Однако ни одно из них пересмотреть невозможно, поскольку сделать это по инициативе зарегистрированных субъектов общественного контроля процессуальный закон не позволяет.

Между тем, способ устранения этого недостатка существует. Напомню о нем еще раз: ст. 392 ГПК РФ «Основания для пересмотра судебных постановлений, вступивших в законную силу» следовало бы дополнить упомянутой инициативой. Это и обеспечило бы эффективность общественного контроля над качеством судебных актов.

Об ОСИ и эксперименте

Итак, способ профилактики судебного произвола в принципе существует. Но пойдут ли на реализацию этого способа депутаты Государственной Думы, «удачно» заменившей Верховный Совет РФ? Существует и институт общественных судебных инспекторов (ОСИ), однако его эффективность оставляет желать лучшего. Чтобы ее повысить, ОСИ следовало бы наделить правом инициировать пересмотр судебных решений, не представляющихся достаточно законными и обоснованными (ст. 195 ГПК РФ). Апробировать эту новеллу в порядке эксперимента можно, например, в Татарстане.

Согласятся ли на это депутаты?

Комитет Госдумы по развитию гражданского общества готовит поправки к закону «Об основах общественного контроля в РФ», а это не может не радовать. Однако «народные» судьи к перспективе принятия таких поправок отнеслись пессимистично. На вопрос автора этих строк: «Поддержат ли депутаты инициативу по дополнению ст. 392 ГПК РФ» 67% опрошенных «судей» ответило отрицательно; 21% – положительно и еще 12% посчитали, что, быть может, поддержат.

О государственных интересах

Поверьте мне на слово: никто по своей доброй воле не станет делать ничего такого, что противоречило бы его интересам. Государство – не исключение. Сказанное касается, в частности, общественного контроля над судебной системой. Очевидно, что такой контроль не соответствует интересам государства, поскольку он чреват устранением произвола. Государство, по-видимому, не нуждается в общественном контроле. И, следовательно, постарается сделать все от него зависящее, чтобы сохранить независимость суда. От общества, естественно.

О независимости

Независимость суда от государства – это такой же оксюморон, как, например, живой мертвец. Ну, как суд, будучи органом государства, может сохранять независимость от государства? Это невозможно уж потому, что органов, независимых от организма, в природе не существует. За исключением разве что фантастической головы бедолаги Доуэля, которого придумал Александр Беляев.

С чем не стоит мириться

Суд не может не зависеть от государства. И это нормально, ведь он содержится на средства государственного бюджета. Не нормально то, что государство все свои органы защищает от общественного контроля. И суд здесь не исключение. Вот с этим-то и не стоит мириться…

По какому праву государство указывает обществу?!

Российская Федерация наделила нас законом об общественном контроле. Это очень хороший перспективный закон. Плохо то, что посредством этого закона главное отечественное учреждение пытается указывать нам – членам российского общества, каким образом им следует контролировать это учреждение.

Что скажет Минюст

В связи с открытым вопросом президенту РФ Владимиру Путину автор этих строк обратился в Аппарат Президента РФ (АП РФ). Речь, напомню, шла о такой поправке к закону об общественном контроле, которая позволяла бы зарегистрированным субъектам общественного контроля инициировать пересмотр сомнительных, с их точки зрения, судебных решений. Это обращение АП РФ переадресовал Министерству юстиции РФ. Ну, что же, посмотрим, как Минюст отреагирует на вопрос главе государства…

Об идее круглого стола

Ответ Минюста, каким бы тот ни был, можно обсудить за круглым столом, направив его резолюцию в ГД РФ. Не исключено, впрочем, что российский парламент упомянутую поправку отклонит, поскольку она угрожает «законному праву» служителей Фемиды игнорировать закон. И тем самым «единственному источнику» парламент даст повод усомниться в том, что тот источает что-то еще, кроме пессимизма…

Об изменении существующего порядка

Адвокат Ч. поинтересовался, не желает ли автор этих строк изменить порядок осуществления правосудия?! Ну, да, именно об этом я и веду речь. Соглашусь с адвокатом, считающим, что для реализации этой идеи потребуются определенные изменения и дополнения действующего законодательства. И не факт, что государство на это пойдет. С одной стороны, общественный контроль ему – как нож острый, а с другой – «единственному источнику» российской государственной власти нужны только две вещи. Это хлеб и зрелища. Не напрасно же в свое время был построен гигантский цирк – Колизей.

Неявная цель правосудия

Эта цель, на мой взгляд, сводится к укреплению и процветанию… правового нигилизма. Государству это удается в полной мере, потому что народ, как об этом в Борисе Годунове писал еще Александр Сергеевич, безмолвствует…

Кто нам поможет?

Означает ли сказанное, что никто не поможет нашей бедной богатой стране? Нет, конечно. Ей может наш Спаситель – Иисус Христос, крещение Которого отмечается 19 января. Если, конечно, Его об этом попросить...