Как Ницше взывал когда-то к новой морали, так и сейчас хочется воззвать к новой науке. Говоря о политике, мы часто конструируем различные абстрактные концепты, опирающиеся скорее на интерпретации исходящих сигналов, нежели на источник этих сигналов. К любому действию или бездействию, явлению или событию нам обязательно нужно приписать прилагательное «политическое». Этакий способ пометить границы семантическими феромонами: здесь начинается моя исследовательская область. Но может ли такой дисциплинарный «трайбализм» привести к получению цельного знания?
Если мыслить в контексте куновских парадигм, то сегодня на лицо тенденции формирования синергетической парадигмы. Но это не просто мэйнстрим, движение к междисциплинарности – закономерность развития научного знания. Не все явления мы можем объективно трактовать в рамках одной области. И, пожалуй, главным объектом исследований, разрушающим дисциплинарные границы, является человек. Именно поэтому политологи не должны игнорировать знания из других наук. Да, политология в основе своей междисциплинарна, но эта междисциплинарность по большей части лежит в горизонтальной плоскости гуманитарного ландшафта. Да, методология политологии довольно широка, и в её инструментарии найдутся методы из математики, статистики, социологии и так далее. Да, политология испытывала в своё время влияние бихевиорализма и позитивизма.
Но так получилось, что человек – животное, представитель рода homo. Мы точно так же формировались под влиянием эволюционных процессов. «Невидимая рука» естественного отбора тысячелетиями направляла вектор нашего развития, оставив глубокий отпечаток в нашей природе. И основой эволюции была идея размножения: особь всегда заинтересована в сохранении и репликации своих генов. Это фактор эгоистического поведения человека. Однако генотип, схожий с вашим есть и у ваших родственников, и чем они ближе, тем больше похожих генов будет у вас. Поэтому в индивидуальный отбор органично вплетается кин-отбор («селекция» на основе родственных связей): эволюция отбирает тех, кто помогает своим родственникам. Один из авторов теории родственного отбора, Джон Холдейн, однажды так охарактеризовал его суть: «Я бы отдал жизнь за двух братьев или восьмерых кузенов». Проявление этих процессов мы можем наблюдать в архаичных обществах с их приматом семейных связей.
Человек – многогранен, и не заканчивается на эгоизме и родственных связях. Нам присуще альтруистичное поведение, которое было основой для совместного сосуществования. Социальность – другой необходимый компонент выживания и передачи своих генов потомкам. Именно альтруизм играет важную роль в сохранении статуса-кво в социуме. Однако подобное поведение построено отнюдь не на чистом добросердечии: причины всё также кроются в отборе. Есть несколько основных сценариев, запускающих альтруизм. Один из них основан на родственных связях: особи выгоднее помочь родичам, чтобы увеличить шансы выживания собственных генов. Другой сценарий построен на взаимной выгоде. Скооперировавшись, мы можем получить доступ к бóльшим ресурсам. Кооперация предполагает объединение усилий, и есть такие варианты, когда приложенные особями силы не равны: кто-то вложился больше, кто-то меньше, а кто-то вообще не пошевелился. Такое «читерство», приводящее к неэквивалентному соотношению выгода/затраты, конечно встречается в природе, потому что каждому хотелось бы получить свою долю «пирога», не приложив при этом сил. Конкуренция стратегий сотрудничества и «жульничества» вырабатывают подозрительность и чувство справедливости, непрерывно находясь в динамическом балансе. Но кроме взаимной выгоды мирное сосуществование в группе обусловлено осознанием необходимости паритета сторон: «Если я могу проявить агрессию по отношению к соседу, то что остановит других от агрессии в отношении меня?». Именно это заложило основы конформизма.
Помимо перечисленного на поведение человека напрямую влияют его биологические особенности. Тот же алкоголизм четко ассоциирован с мутациями в определенном гене (Gabrb1). Изменения в других генах может приводить, например, к развитию эмоциональной нестабильности, агрессивному поведению. Путем контролируемой мутации в гене моноаминоксидазы А ученые на порядок увеличили агрессивность испытуемых мышей. Наш генотип, безусловно, влияет на поведение, но это не однонаправленный процесс. В течение жизни наши гены меняются под воздействием внешних факторов.
Человеческая жизнедеятельность не ограничивается ДНК. Большое количество вопросов в политологии связано с мыслительными процессами. Поэтому без исследований мозга обойтись нельзя. Например, кальций напрямую участвует в работе нейромедиаторов, и в условиях его недостатка затрудняется процесс высвобождения нейротрансмиттеров, что приводит к стрессу, потере концентрации, ухудшению памяти, утомляемости. И среди нейромедиаторов можно выделить дофамин. Это очень важный гормон, отвечающий за «вознаграждения» – основной инструмент обучения. Со снижением уровня дофамина может снижаться обучаемость – человек хуже будет учиться на своих ошибках. Уровень этого гормона и плотность его рецепторов напрямую коррелируют с социальным статусом: чем выше плотность, тем выше был статус исследуемых.
Можно ещё долго приводить примеры того, как биологическое проникает и влияет на гуманитарное представление о человеке. Но в этом нет необходимости, чтобы уже сейчас сделать очень важный вывод: социальные, политические и другие гуманитарные исследования индивида не должны игнорировать наш организм. Вопрос первичности духа и материи по-прежнему остается нерешенным только в философии. Естественные науки давно дали однозначный ответ. Поэтому мы не можем пренебрегать материальной стороной человеческого. Да, общество совершило невероятную трансформацию по сравнению с началом нашей истории, структура и связи в социуме многократно усложнились; мы не просто гоминиды, зависшие в одном состоянии, мы сложны и эмерджентны. Именно поэтому нельзя скатываться в сугубо абстрактные поля, равно как и в грубый редукционизм. Открывшиеся данные из разных областей наук, так или иначе затрагивающих человека, показывают необходимость междисциплинарного исследования вопросов, связанных с его деятельностью.
Альберт Изоньяров – бакалавр кафедры Новой истории и мировой политики Тюменского государственного университета, специально для REX
Комментарии читателей (0):