Дмитрий Ковалёв: «Будь проклят тот из сыновей, кто не отцам, а лжи о них поверит»

На днях в редакцию REX обратился доктор физико-математических наук, профессор Механико-математического факультета МГУ им. М.В. Ломоносова Михаил Ковалёв. Будучи человеком творческим, которому не чужда поэзия, Михаил Дмитриевич говорил, однако, не о себе, а впоминал отца - известного советского поэта Дмитрия Михайловича Ковалёва (1915 - 1977), прошедшего все тяготы Великой Отечественной войны.

С разрешения Михаила Дмитриевича REX публикует часть стихотворений поэта.

ПОКОЛЕНИЕ

Воспитаны,

Испытаны —

При нем.

Дух не покорности,

А — покоренья.

Ты над враньем,

Как лес прореженный над вороньем,

Высокое, прямое поколенье.

Не знавшее о многом до седин,

Ты верило —

И смерть встречало смело.

Да усомнись ты хоть на миг один —

Ты Родину спасти бы не сумело...

Нет вечных истин ничего новей

Ни за чертой небытия,

Ни перед.

Будь проклят

Тот из сыновей,

Кто не отцам,

А лжи о них

Поверит.

ПОТЕРИ

Они сошли в Полярном.

В полдень.

С бота.

Как уцелел он?

Как дошел сюда?..

Что там теперь?..

Туда ушла пехота.

Слыхать:

Бомбили по пути суда.

Шинели,

Ржавые на всех от крови,

Пожухли,

Коробом стоят.

И только взгляды

Скорбь потерь откроют,

Но, как позор свой,

Ужас затаят.

От всей заставы

Пятеро осталось.

И не сознанье подвига —

Вина.

В глазах —

Тысячелетняя усталость,

А

Только-только

Началась война.

7 НОЯБРЯ 1941 ГОДА

А на душе у всех

Был сущий ад...

У нас ряды заметно поредели.

Измотанные,

На пределе,

Мы ждали,

Состоится ли в Москве парад.

Оглохли жерла у ледовых глыб...

Вдруг онемел утес в снегу по пояс:

Пугающую тишь нарушил хрип —

И вот мы все

Его узнали голос.

Уже одно:

Что это он, что жив...

Не так парадно,

Но равнялись цепи.

Казалось, снова,

Звезды обнажив,

Летели башни в неподвижном небе,

И слышимо по хриплому баску*

Как постарел он вдруг...

Шеренги мокли...

Враги, уже готовые к броску,

Могли столицу видеть не в бинокли.

Мы тоже видели Москву перед собой,

Сквозь вьюгу,

Что не смела плакать,

Еще не зная,

Что с парада прямо в бой

Идут полки,

Растаптывая слякоть.

Но чувствовали мы,

Что близок перелом...

Вдруг очередь полярный мрак прошила

Ракеты взмыли на морозе злом…

Теперь и смерть

Уже не так страшила.

УЧИМСЯ

Белы от инея —

Как выбелены мелом мы.

Всю ночь

Телами греем валуны.

Какими оказались неумелыми

В начале

Неигрушечной войны!

Не наступать,

А каждый шаг отстаивать,

И не на их,

А на своих снегах.

Своим теплом

На сопках лед оттаивать.

Носить свой сон

По суткам на ногах.

Пока вооружимся

И научимся —

И все припомним им

На их полях —

О, сколько мы натерпимся,

Намучимся!

И скольким лечь

На подступах в боях!

* * *

...И вот мы всплыли.

Воздух нас пьянит.

Шуршанье пены,

Ветер,

Чаек голоса.

И хмуры небо с морем,

Хмур гранит.

И хмурость режет

Яркостью глаза...

На палубе стоять

Я твердо мог,

А вот сошел—

И поплыла скала.

Качается,

Уходит из-под ног,

И глохнешь.

А в ушах — колокола...

И знаешь, что покой

Коварно лжив.

Что выхода опять

Недолго ждать.

Что только тот,

Кто побеждает, жив.

Что каждый выход

Учит побеждать.

А ДУМАЛ Я...

Матери моей Екатерине Ивановне

А думал я,

Что как увижу мать,

Так упаду к ногам ее.

Но вот,

Где жжет роса,

В ботве стою опять.

Вязанку хвороста межой она несет.

Такая старая,

Невзрачная на вид.

Меня еще не замечая,

Вслух

Сама с собой о чем-то говорит.

Окликнуть?

Нет,

Так испугаю вдруг.

...Но вот сама заметила.

Уже,

Забыв и ношу бросить на меже,

Не видя ничего перед собой,

Летит ко мне:

— Ах, боже, гость какой!

А я,

Как сердце чуяло,

В лесу

Еще с утра спешила все домой...

— Давай, мамуся, хворост понесу.

И мать заплакала, шепча:

— Сыночек мой! —

С охапкой невесомою в руках,

Близ почерневших пятнами бобов,

Расспрашиваю я

О пустяках:

— Есть ли орехи?

Много ли грибов? —

А думал—

Там,

В пристрелянных снегах,

Что, если жив останусь и приду,—

Слез не стыдясь,

При людях,

На виду,

На улице пред нею упаду.

* * *

Опять не получается работа.

Ночами беспокоят голоса.

Все требуют типичного...

Но что-то

Все лезет нетипичное в глаза.

* * *

Эпоха! Вся ты не из вечного —

Из будущего, про запас.

Не утешала изувеченных,

Погибших не считала нас.

Не удивляет храм безглавый,

Зимою — поле в колосах.

И обесславливались славы,—

Какие! — прямо на глазах.

Ты — вся из перемен,

Вся — чудо,

Вся — в обещаниях твоих.

Ты поработала нехудо,

Повоевала и за них.

Но в том сыны не виноваты,

Что столько вынесли отцы.

Завидовать им рановато:

Они еще совсем юнцы.

Стыжусь завистливости лютой,

Благ наставительных с хулой.

Пусть им—готовые салюты,

А нам — лишь грунт вчерне сырой,

Протезы, пенсии

Да слово—

Как шашка, вбитая в ножны.

Мы столько повидали злого,

Что мы умнее быть должны,

Чтоб не такой ценой сумели

Они понять,

Что враг не глуп.

И заноситься чтоб не смели,

Что мы уже не из халуп,

Что знаем, не спросясь у бога,

Куда лететь, и не в мечте...

Под тем же знаменем, эпоха,

Идем,

Давно уже не те.

* * *

Живые на земле живут не праздно:

Кто сеет хлеб, а кто — чуму.

Обманут подло веривший напрасно.

Опасен, кто не верит ничему.

Мы подозрения к себе носили.

И больше старились не от забот.

Как жить

Без ненависти к злу насилий?

Как без любви к добру идти вперед? ..

Должны же и творить мы идеалы.

Их иждивенцы лишь приносят вред .

…Как воды на заре свежи и алы!

Я их ознобом утренним согрет.

ПОЗЫВНЫЕ

Прослушивает полночь сны земные.

И на волнах коротких

И на «ультра»

По мирозданью рыщут позывные,

Предсказывают день,

Торопят утро...

Никто не виноват.

Все только правы.

Так доверительны.

Насквозь правдивы.

Но кто-то косит же

Людей — не травы,

В чужом дому хозяйничать радивый.

Себя ж не предает огню,

Кто им объятый,

Себя с земли своей не гонят взашей.

Где смеют заживо детей сжигать

солдаты ―

Там даже солнце праведное в саже.

По хрупкостям броня ступает грузно.

Запугивают мир уж не парады.

Любовь к отечеству используется гнусно.

Ложь оголтелая правдивей правды.

Бессонница, здоровье пожирая,

У изголовья совести маньячит.

Как голова в сединах пожилая,

В окне подоблачном луна маячит.

Любовное, наивное светило!..

Теперь на нем сыны земной державы.

Чистейшей обувью она там наследила.

А на земле следы ее кровавы...

Каким еще поветрием повеет —

Какие по ветру развею сны я?..

Будь проклят,

Хоть родной,

Кто вам поверит,

Зловещих оправданий позывные!..

Уйдешь ты не последним

И не первым,

Собою будь, мой век!

Себя твори!..

Пронзительно

Проносятся

По нервам

Космические

Скорости твои.

* * *

Опять в прудах под молчаливой ивой

Живет зеркальный карп миролюбивый.

Опять на липах пчелы в блестках пыли,

Цветы, как бабочки, все ветви облепили.

Опять, в песке копаясь возле хаты,

Растут в тиши бессмертные солдаты.