Мифология декадентской рефлексии

Не успел отгреметь праздничный салют в честь 71-й годовщины Победы советского народа в Великой Отечественной войне, как определенная часть интеллигенции, тщащаяся «продать» себя общественности в качестве «мозга» и даже «совести» нации, не откладывая дело в «долгий ящик», оседлала своего любимого конька – антикоммунизм и антисоветчину. «Уроки истории» в программе «Право знать» на телеканале ТВЦ от 10 мая т.г. с Романом Бабаяном (http://www.ekhoplanet.ru/pravo-golosa-na-tvc-poslednij-vypusk-10-05-2016-smotret-onlajn-2616.html) предоставили очередную обильную порцию пищи для размышлений.

Если не останавливаться на редких исключениях, которыми оказались проявивший себя в присущем ему блеске Александр Проханов и в известной мере ведущий Роман Бабаян, общим правилом, к сожалению, как и в большинстве подобных случаев, стала реинкарнация мифов. В свое время, в передачах «Суд времени» и «Исторический процесс», Сергей Кургинян наглядно показывал, каким образом эта антисоветская мифология формировалась и откуда ее корни. Освежим это в памяти, уточнив и дополнив документами.

Итак, с началом холодной войны, в интеллектуальных штабах США и НАТО принялись разрабатывать стратегию подрыва СССР. Вот, например, выдержки из директивы Совета национальной безопасности (СНБ) США Д-68 от 30 сентября 1950 года:

- «…Сеять семена разрушения внутри советской системы с тем, чтобы заставить Кремль по крайней мере изменить его политику…»;

- «… Вести открытую психологическую войну с целью вызвать массовое предательство в отношении Советов... Усилить позитивные и своевременные меры и операции тайными средствами в области экономической и психологической войны с целью вызвать и поддержать волнения и восстания в избранных стратегически важных странах-сателлитах». (Речь идет о членах созданного в 1949 г. Совета экономической взаимопомощи; Организации Варшавского договора, появившейся в 1955 г., тогда еще не существовало. – Авт.);

- «…Помимо утверждения наших ценностей, наша политика и действия должны быть таковы, чтобы вызвать коренные изменения в характере советской системы… Совершенно очевидно, что это обойдется дешевле, но более эффективно, если эти изменения явятся результатом действия внутренних сил советского общества…»;

- «…Победу, наверняка, обеспечит …увеличение силы свободного мира и перенесение ее в советский мир таким образом, чтобы осуществить внутренние изменения советской системы» (Цит. по: Яковлев Н.Н. ЦРУ против СССР. М.: Политиздат, 1985. С. 64, 65).

Можно привести еще немало подобных примеров – от «длинной телеграммы» Джорджа Кеннана (23 февраля 1946 г.) и вытекавшей из нее Фултонской речи Уинстона Черчилля (5 марта 1946 г.) до другой, еще более известной, директивы СНБ США Д-20/1 (18 августа 1948 г.), которыми ставились программные задачи:

- по «сдерживанию» России, каковой в этих документах неизменно назывался СССР;

- по ее изоляции с помощью «железного занавеса»;

- по основным параметрам будущего «некоммунистического» режима в нашей стране и мерам, необходимым, чтобы «держать его в узде». («…Мы должны создавать автоматические гарантии, обеспечивающие, чтобы даже некоммунистический и номинально дружественный к нам режим: а) не имел большой военной мощи; б) в экономическом отношении сильно зависел от внешнего мира; в) не имел серьезной власти над главными национальными меньшинствами; г) не установил ничего похожего на железный занавес. В случае, если такой режим будет выражать враждебность к коммунистам и дружбу к нам, мы должны позаботиться, чтобы эти условия были навязаны не оскорбительным или унизительным образом…» (Там же. С. 38-39).

В рамках реализации этой стратегии, всячески подчеркивавшей возможность добиться эрозии советского режима без новой «большой войны» (особенно после появления у СССР в 1949 г. ядерного оружия), и созрел план своего рода «исторической» экспансии. Были созданы группы интеллектуалов, не хватавших с неба звезд, но усердных и хорошо оплаченных, каждой из которых «нарезали» определенный эпизод советской истории. Задачей являлось создание по данному эпизоду той самой антисоветской мифологии, которая, по мере накопления, долгое время складировалась, а затем, по сути в один момент, была извлечена из запасников и вброшена в общественное сознание на «перестроечном» переломе. Расчет был простой и циничный: пропагандистский официоз ЦК КПСС стремительно утрачивал доверие населения; его растерявшиеся в непривычной обстановке «кабинетные вожди» несли откровенную ахинею, а поскольку «природа не терпит пустоты», граждане жадно искали им замену. И в эпоху гласности (кто постарше, помнит очереди в газетные киоски за «Московскими новостями») они охотно и быстро, особенно на фоне заблаговременно «подготовленных» будущими «реформаторами» пустых прилавков (об этом ниже), ухватили и впитали антисоветские мифы, которые усердно кропали западные центры. Разумеется, «втюхивали» их в доверчивые головы не иностранные, а типа «собственные», хотя и нанятые, пропагандисты. Нередко лично обиженные на советскую власть и сводившие с ней семейные счеты, как например Николай Сванидзе. Или, подобно участнику рассматриваемого эфира Юлию Нисневичу, «бегущие впереди паровоза» в поиске политических преференций. (Это сейчас он скромный «ведущий научный сотрудник» нескромной в своих прозападных, компрадорских амбициях Высшей школы экономики; но случались и «былые» времена, когда он входил в руководство «ДемРоссии» и ее осколка – гайдаровского «Выбора России», а также московского центра такой внешней «агентуры влияния», как «Transparency International»).

«Встречных» аргументов на «кризисный» случай идеологический аппарат ЦК, проморгавший до этого и более масштабные подкопы, вроде вовлечения советских ученых и, главное, спецслужб в деятельность Римского клуба, не заготовил; отвык, точнее, никогда не сталкивался с подобными ситуациями. Это вам не В.И. Ленин и не И.В. Сталин, которые всегда находились в гуще событий, не были обременены «коллективным руководством», имели колоссальный авторитет и опыт оппозиционной деятельности и, как следствие, запросто давали убийственный ответ на любой вопрос, сколь провокационным он ни был. У «поздних» советских бюрократов от идеологии «трубы были пониже, и дым пожиже». Причем, на несколько порядков. Те же, кто хоть что-нибудь во всем этом «петрил», вроде А.Н. Яковлева (недобрая ему память!), давно уже сидели на внешней картотеке, еще со времен стажировки в Колумбийском университете. И работали на подрыв советской системы вместе с разрушителями-неформалами. И не просто работали, а этими неформалами руководили, раздавая им соответствующие указания и вводя в заблуждение простых коммунистов и беспартийных советских граждан.

Находясь не в их среде, а в «массах», автор этих строк хорошо помнит, как, например, разводя руками, спорили друг с другом комбат и начштаба нашего полка, приводя в качестве последнего аргумента, что «это ведь из ЦК идет, из Политбюро, они там что, …, в смысле, рехнулись?». Не потому ли «никто не вышел защищать СССР», чему так радовались многие участники эфира на ТВЦ, что соотечественников просто ввели в когнитивный диссонанс с использованием соответствующих подметных технологий. А позднее стало известно, что и потрясшие страну 100-тысячные митинги на Манежной площади собирались по разнарядке того же ЦК КПСС; и не случайно «Манежку» после того быстренько перекопали и застроили таким образом, чтобы в таком количестве там больше никто не собирался. Знала «демократическая кошка», чье мясо слопала, и что рано или поздно за это придется ответить.

Теперь собственно к эфиру, в котором, с учетом изложенной информации, необходимо выделить несколько основных дезинформационных спецмифологических сюжетов.

Первый (В. Рыжков, А. Малер, С. Перевезенцев): «мировая революция» - не так прямо, а под ширмой некоей «Вавилонской башни», которую якобы строил СССР.

Не мне принадлежит, но я полностью разделяю предельно заостренную Владимиром Карпецом идею «двух социализмов»: сталинского - державного, имперского, и троцкистского – космополитического, не просто антирусского, но русофобского (http://ruskline.ru/monitoring_smi/2009/07/06/dva_socializma). В отличие от Карпеца, я добавляю в первый тип В.И. Ленина и характеризую государственнический тип как ленинско-сталинский. Почему? По Рубикону, которым является формула «в отдельно взятой стране», употребленная впервые Лениным в 1915 году применительно к социалистической революции, а Сталиным – в 1924 году в виде стратегии строительства социализма (хотя впервые в таком виде ее в 1918 г. применил будущий «правый уклонист» А.И. Рыков).

«В отдельно взятой стране» - да будет это ведомо указанным участникам дискуссии, познания которых в марксизме, видимо, ограничиваются студенческим предэкзаменационным заучиванием «билетов», - это уже отход от классического марксизма в его первозданном прочтении. То есть как раз русское РАЗВИТИЕ марксизма, то в чем ему, ничтоже сумняшеся, отказал Малер. И о чем в своем лучшем, на мой взгляд, труде писал Н.А Бердяев, показательно назвав его «Истоками и смыслом РУССКОГО коммунизма» (выдел. – Авт.).

А почему отказал в развитии русскому коммунизму Малер? Потому, что его кругозор ограничивается видимой частью марксистской идеологии; не усматривает он в ней глобалистских (империалистических, по Дж. Гобсону, К. Каутскому и В.И. Ленину) даже не мотивов, а императивов. И потому, как и многие другие, ограничивает свое представление об империализме его соотношением с национализмом. Между тем, имперское призвание России, блестяще раскрытое в эфире ТВЦ Александром Прохановым, - никакой не «империализм», а имперство, имперский принцип, который выражается формулой «не федерация территорий, а союз народов, созданный великим русским народом, как первым среди равных». («Союз нерушимый республик свободных / Сплотила навеки Великая Русь…»). Империализм – это совсем другое, то самое, частью которого и был «бурно развивавшийся», по Малеру, западный марксизм. Западно-марксистский, то есть социалистический, социал-демократический, левый фланг двухпартийных систем – это на самом деле отказ марксизма от первоначального собственного проекта и согласие на вхождение в капиталистический проект. В его рамках только и можно судить о марксизме как об универсалистском, глобалистском alter-ego либерализма, в рамках которого формируется космополитический принцип «конституционного патриотизма», соотносимый, по Юргену Хабермасу, не с конкретной нацией или государством, а с повсеместно распространяемой «демократической культурой».

В России поборниками такого империализма были меньшевики, упиравшиеся в классический марксизм и потому настаивавшие, чтобы между Февралем и Октябрем прошли десятилетия буржуазного развития. Но их у страны не было, хотя бы потому, что войдя в такую «двухпартийную» систему (а Временное правительство, если без детализации партийного многоцветья, с идеологической точки зрения было двухпартийным – либерально-социалистическим), мы бы никогда из нее уже не вышли. Ибо данная система, как и любая двухпартийная, не просто отражает масонский принцип «партнерства в буржуазной конкуренции», но и встроена в глобальную систему, выстроенную мировым олигархатом (по Ленину, капиталом). В том-то и заслуга ленинской теории империализма, перенесенной в практику, что она не пошла в поводу у меньшевиков, отказавшись тем самым от марксистской догматики. Промедли мы с имперской реставрацией, то есть с Великим Октябрем, обратного хода из империализма, в рамках которого Россия превратилась бы не просто в «слабое», а в полностью зависимое и управляемое извне звено, могло и не отыскаться. (Посол США Д. Фрэнсис о Феврале: «Внешнее управление с согласия самих управляемых»).

Никакой «Вавилонской башни» Советский Союз не строил; он строил Красную империю. Повторю, что практически троцкистский тезис «мировой революции» был выброшен Сталиным прочь еще в 1924 году; в теории же он был похоронен в 1936 году принятием сталинской Конституции, о которой никто из участников эфира вспомнить даже не удосужился. Как и о сталинском проекте новой Программы ВКП(б), не реализованном ввиду жесткой внутриполитической борьбы конца 1930-х годов; никакой XX съезд партии, о якобы «надобности» которого заикнулся на ТВЦ Давид Фельдман, на мой взгляд, преступный хотя бы ввиду очевидности его последствий для советско-китайских отношений, составлявших ось коммунистического проекта и мирового баланса сил, при принятии сталинской партийной программы был бы невозможен.

Две цитаты в подтверждение. У. Черчилль (сентябрь 1936 г.): «Ясно, что Советская Россия решительным образом отошла от коммунизма (имелась в виду его западная версия. – Авт.). Это крен вправо. Идея мировой революции, которая воодушевляла троцкистов, дала трещину, если не рухнула вообще» (Враги левых /// Мировой кризис. М.: ЭКСМО, 2007. С. 522).

Дж. Кеннан (февраль 1946 г.) – об особенностях советского мировоззрения после Второй мировой войны: «…Необходимо постоянно помнить о том, что капиталистический мир (с советской точки зрения. – Авт.) не так уж плох по своей сути. Наряду с безнадежно реакционными и буржуазными элементами, он включает 1) просвещенные и позитивные силы, входящие в коммунистические партии, и 2) другие силы (которые теперь в тактических целях можно описать как прогрессивные или демократические), чья реакция, устремления и деятельность объективно благоприятствуют интересам СССР. Они должны быть поддержаны и использованы для советских целей» (http://www.doc20vek.ru/node/332http://www.doc20vek.ru/node/332).

Итак, советский проект – это русский коммунизм, инструмент прежде всего государственной имперской политики, осуществляемой в интересах русского и всех остальных народов Советского Союза. И это такой же «марксизм с русской спецификой», каким, в прочтении Дэн Сяопина, был признан «социализм с китайской спецификой». Эта специфика – в том и в другом случаях – и есть тот проектный «доворот», который, соединяя учение Маркса с цивилизационной проектной идеей, дает на выходе мощный импульс именно народно-государственному развитию («национальное» не упоминаю потому, что «российской нации», а тем более «русской», не существует; «нация» - понятие капиталистическое, и поскольку наша страна второй раз за столетие отвергает капитализм, постольку мы вправе говорить о русском и российском народе). То есть развитию не буржуазному; о близости постулатов коммунизма (социализма) традиционной исламской проектной культуре в эфире не говорилось, хотя оно еще более явное, нежели такая же близость православию, о чем упоминалось, хотя и «сквозь зубы».

Не случайно (еще одна цитата) такой крупный официальный – подчеркну это! – западный идеолог, как Арнольд Тойнби, характеризовал коммунизм как «мировоззрение, принятое Россией в 1917 году, особенно подходившее ей в качестве западного оружия для развязывания антизападной идеологической войны». «Поскольку коммунизм возник как продукт неспокойной совести Запада, - признает Тойнби, - он, вернувшись обратно в Западный мир в виде русской пропаганды, вполне может тронуть другие совестливые западные души» (Россия и Запад // Цивилизация перед судом истории. Сборник. М.-СПб., 1997. С. 160-161).

Разве этот вывод утратил актуальность? Не думаю. Так что рано играете похоронный марш, дорогие товарищи (виноват, г-да), выпускники советских вузов, сдававшие Историю КПСС в качестве государственного экзамена, а те, что служили в Советской Армии, еще и принимавшие Военную присягу! (Текст напомнить, особенно с учетом того, что и личную подпись отыскать, думается, будет нетрудно?).

Второе (говорили об этом практически все, но особенно цинично – Нисневич): принципы социальной справедливости.

Здесь в эфире было наворочено особенно много, причем, в отличие от первого вопроса, не в теоретической, а в самой, что ни на есть, практической плоскости. Трудно не согласиться с Диной Кирнарской в том, что социальное государство в СССР – было построено. Достаточно вспомнить нуждающийся еще в глубоком научном изучении опыт такого феномена, как крупное советское предприятие. Это далеко не только и не столько производственный, сколько социальный комплекс (стадион, поликлиника, детский сад, пионерлагерь, профилакторий, санаторий в Крыму или на Черноморском побережье, многое другое). Но главное, что давало ощущение социальности, – коллективный, плечом к плечу, рука об руку, созидательный труд на общее благо. Труд, воспетый как символ ДОБЛЕСТИ и ГЕРОЙСТВА. Не «лояльности» корпорации и/или ее бренду, а именно так, в контексте сталинского «большого стиля», большого «общего дела», уверенности в его правоте, которой мы, разойдясь по национальным квартирам бывшего Союза и ударившись в частную потребительскую, если не сказать мещанскую, жизнь, сегодня лишились. Нас почти убедили, что «Рожденный ползать, - летать не может». Но может быть, все-таки вспомним, что «Мы рождены, чтоб сказку сделать былью»?

Пример из китайской практики, которую услышал от нашего студента, стажировавшегося в Пекинском университете. Оценка роли Мао Цзэдуна в интерпретации китайского преподавателя. «Да, ошибки были, да их было много. Но после СТА ЛЕТ УНИЖЕНИЙ и неверия в собственные силы, он – ПЕРВЫЙ поднял народ на великие коллективные проекты. И – добился их осуществления. Мы теперь – не порознь, а вместе!». Разве одно это, при всех издержках, не достойно глубочайшего уважения? Разве не превосходит оно эти издержки? И разве это не наш собственный опыт времен социализма? Мы позабыли тот диалог Мао и Сталина в Москве, в 1950 году?

- Мао Цзэдун: Что есть главное, от чего зависит все остальное?

- Сталин: Главное – чтобы народ работал!

А что в постсоветские времена?.. Новоявленный президентский экономический «советник» Кудрин перед назначением: «После выборов в Думу пенсионный возраст нужно поднять до 65 лет» (http://ura.ru/news/1052244115). Улюкаев (МЭР), боясь отстать от либертарианско-дарвинистской «генеральной линии»: «Зарплаты – заморозить!» (http://actualcomment.ru/ulyukaev-zamorazhivaet-zarplaty-1605101052.html). Продолжать? Вперед и с песней, голосовать в сентябре за «ЕР», дорогие соотечественники! Только потом не спрашивайте об источнике ваших бед.

Теперь о Нисневиче. «Социалистическая справедливость», ернически противопоставленная социальной, как я понимаю этого непризнанного «гения» мировой экономической мысли, – не что иное, как общественные фонды потребления. Так вот о них, родимых, и поговорим. Через некоторое время после того, как Нисневич и ему подобные из «ДемРоссии», занимавшиеся политическими спекуляциями, потребовали «раскрыть закрома Родины», на Западе были проведены исследования, результаты которых особо не обнародовались. Вопрос был поставлен так: сколько эти самые фонды (ОФП) составляли из расчета на душу советского населения? И вы знаете, участниками этой дискуссии назывались разные цифры, минимальная из которых - 1,8 тыс. долларов/месяц на человека. Даже по преддефолтному курсу лета 1998 года, это и то 10 тыс. рублей, а уж по нынешнему… А по советскому? Даже в «переводных» рублях (1 к 4-м) сколько? Триста советских рублей с лишком, не так ли?

Нисневич зарплатой в четыреста рублей похвастался? Так вот еще триста к ней ему советское государство просто так доплачивало, за счет тех самых ОФП (проезд: трамвай – 3 коп., троллейбус – 4 коп., автобус и метро – 5 коп.). Билет от Москвы до Сочи – 20 рублей и это на самолет, путевка для ребенка в пионерлагерь на месяц (!) – 4 руб. 70 коп. и т.д., разве не так? За услуги ЖКХ, которые не «услугами» считались, а обязанностью государства, сущие копейки, их даже пенсионеры за «плату» не держали!

Но ведь 1,8 тыс. – это, еще раз, минимальная цифра. В некоторых вариантах исследований, повторяю, западных, прежде всего американских, и 3 тыс. долларов назывались…

Почему Нисневич против ОФП, что ему, триста рублей «лишние»? Очень просто: он и ему подобные себя «креативными» считали (и считают). И не хотят, чтобы через ОФП все по 1,8 получали. Потому, что рассчитывают, что кому-то и по 0,2 «хватит», «рылом-де не вышли», а они, «креативные», от каждого из «не креативных» по 1,6 себе. И таким, как они. Итого: свои 1,8 + с десятка «работяг» еще по 1,6. Умножьте, посчитайте – схавали, по пробору не треснули, еще требуют, судя по эфиру. А с ОФП это не проходило, на приХватизацию с ними не «заработать», если всем они положены, а не только «избранным», вот это их бесило. Да и не только на приватизацию: в метро им ездить не хотелось, а на «Жигулях» - «в падлу». «Элиткой» себя считают. Поэтому: «Бесплатного образования не бывает…». В социальном государстве – бывает! Не бывает в олигархическом.

Говорил я с такими «цеховиками» – и в то время, и сравнительно недавно. Общественные фонды потребления, говорили, в стакан не нальешь, так, «размазывание» всем сестрам по серьгам, прямо по Нисневичу. А натурой – 150 «рваных», сетовали, - потолок. А больше – это ж сколько лет пахать нужно! В руководители выбиваться, ответственность какую на себя брать. Да «пожить» сейчас хотелось! И без ответственности. Вот и весь мотив «демократического» «креатива». Потому и не любят на Руси людей, так сказать, с чрезмерно «хозяйственной» жилкой, о чем многие в эфире сетовали. Это правда, что не любят; только вот советская власть, особенно на своем излете, никого жечь никуда не призывала; не об этом ей как-то думалось.

«В магазинах ни фига не было», - жалуется Нисневич. А куда это все подевалось? Было – и «сплыло»? Я что, 60-е годы не помню, когда черная икра – и та 3 руб. 05 коп. стоила за килограмм, а красная – 3 руб. ровно? Мясо – 2 руб. говядина и 1 руб. 90 коп. – свинина. Помидоры (в сезон, разумеется), на каждом углу, - по 10 коп. за килограмм, а огурцы – по 3 коп.? Хлеб, по сути, даром отдавали – 28 коп. килограммовый белый батон, а черный – 9 или 11 коп. Молоко – 16 коп. Колбаса – от 2 руб. 20 коп. до 2 руб. 80 коп.; тридцати сортов не было, но четыре-пять – лежали. Вам мало? Никаких пустых прилавков! При самой минимальной пенсии в 90 руб.

Это я все для молодежи сообщаю, чтобы представление имели о советском быте не от либерального проамериканского агитпропа a la Нисневич.

Куда это все в 80-е делось? Что, колхозы урожай перестали собирать? Пищевая промышленность план не выполняла? Ерунда все это! Все работало: при плане, в отличие от рыночной экономики, ничего просто так, без команды, не останавливается. А подевалось все на те же рынки, где «цеховики» – эти будущие «деловые люди», предприниматели, которых «кошмарить» ни-ни, – стали делать свое «первоначальное накопление». За наш с вами счет, читатель. Потому, что сажать их перестали.

Да и «команды» на создание искусственного дефицита, как известно, тоже поступали. Пусть Нисневич об этом не у ведущего ТВЦ, а у своего «дружка» и подельника по «ДемРоссии» Гавриила Попова поинтересуется. Вот о чем свидетельствует Анатолий Сазонов, экс-замруководителя Аппарата Горбачева, собравший и издавший целый том архивных документов-свидетельств тотального предательства и измены, в том числе так называемых «демократов». Попов Г.Х. (из стенограммы Конференции МОИ – Московского объединения избирателей, 16-18 сентября 1989 г.): «Для достижения всеобщего народного возмущения довести систему торговли до такого состояния, чтобы ничего невозможно было приобрести. …Затем ввести полностью карточную систему. Оставшиеся товары (от карточек) продавать по произвольным ценам». Так кому спасибо за «ни фига», г-н Нисневич? Не вам ли? Далее (Шабад А., там же): «Люди устали от критики. Нужно изменить подход. Наполнить клубы избирателей противников своими людьми». Там же (объявление): «В Москве в Севастопольском р-не, в райкоме партии (!), один раз в неделю заседает группа, которая подготавливает создание различных партий…». Александр Абрамович («Оранжевые социалисты» - как польская Солидарность): «Важно повлиять на социальные требования, которые будут выдвигать забастовщики. Создать обстановку для забастовок. Вызывать необходимые условия для возникновения социальных требований. (Например, разворачивать и отправлять прочь идущие в Москву фуры с продуктами; что не было этого? – Авт.). В район забастовок немедленно посылать пакет решений» и т.д. (Сазонов А.А. Кто и как уничтожал СССР? Архивные документы. М., 2010. С. 44-47).

Третье (почти все, но особенно А. Малер) – «гонения на Церковь». Даже слово «геноцид» прозвучало (называется, «слышал звон, да не знает, где он»). Очень хорошо ответил ему Александр Щипков, про «русский геноцид», совсем с другими корнями, из австро-венгерских лагерей смерти. А как еще Малера воспринимать, если сергианство с его верностью Традиции он через запятую с экуменическим наследием Никодима (Ротова) поминает. В расчете на неосведомленность аудитории, разумеется.

Много текста не займу. Приведу два примера. Первый – из той же «длинной телеграммы» в госдеп временного поверенного США в Москве Дж. Кеннана. Среди того, что ожидать при воплощении в жизнь советской политики на «неофициальном» уровне, фигурирует пункт, который воспроизведу дословно: «Ведомства, задействованные в осуществлении политики на данном уровне: …5. Русская православная церковь, ее зарубежные филиалы, а через них и все Восточные православные церкви» (http://www.doc20vek.ru/node/332). Что высокопоставленный дипломат, и.о. посла, «архитектор» холодной войны имел в виду? То, что произошло через два года, летом 1948 года, и о чем г-н Малер не заикнулся только потому, что это не укладывалось бы в его «обличительную» концепцию церковной политики коммунистов. Московское Всеправославное совещание, которое при всей противоречивости его результатов, на несколько лет отсрочило вступление православных Церквей в «протестантский Ватикан» - Всемирный совет церквей (ВСЦ). Чья это была инициатива? Сталина? Потому-то Малер и помалкивает, воды в рот набрав или чего еще…

Интересно, почему Малер, наряду с митрополитом Никодимом, не приводит противоположные примеры? Например, митрополита Николая (Ярушевича)? Или самого Патриарха Алексия (Симанского)? Того, самого – и это второй пример, который символически применил для оценки исторической роли И.В. Сталина в день кончины вождя слова, сказанные Иваном Аксаковым на смерть одного из наиболее почитаемых церковных иерархов – митрополита Филарета Московского (Дроздова). Или Малеру об этом неизвестно?

Специально не опускаюсь до упоминания фамилий авторов откровенно дешевых в своей убогости спекуляций. Вроде «гражданской войны вместо “мира народам”» (никакой гражданской войны без внешней интервенции не было и быть не могло; верный признак подконтрольности Белого движения Западу – отсутствие единого штаба, военному человеку, да и вменяемому гражданскому, это ясно, как Божий день). Или «утка» вроде «“раскулачивания”, якобы “не имевшего отношения к войне”» (а как бы тогда ее выиграли – на примере кризиса хлебозаготовок 1928 г.?). Дежурное хамство про «мумию в Мавзолее» вообще отнесем к воспитанию экзальтированной мадам (точнее, к его отсутствию): как бы она отреагировала, скажем, если бы про ее умерших предков такое сказали, прости Господи! Не говоря уж о личном вперед общественного («папа в Сибирь ездил») – я в пределах данного региона шесть лет прослужил, в забайкальской степи, там где мостов нет потому, что реки не текут. И вопросов лишних не задавал. Поневоле строчки из книжки про Бородино вспоминаются, что читал в далеком детстве. Диалог двух крестьян-партизан:

- За что сражаемся? Все ведь опять барам достанется!

- Цыц, дурак неотесанный! Баре есть баре, а Россия – Россия…

Последнее, о чем не могу не высказаться вслед за ведущим программы и многими участниками, - об очередном сеансе дешевого и, не побоюсь этого слова, вонючего польского гонора от некоего Якобы Корэйбы. (Заяц из анекдота о конкурсе, по условиям которого его должны были превратить во льва: «Да лев я, лев, только не бейте!»).

Комментарием к этому подойдет следующий фрагмент одного интересного исторического «документа-памятника». Из донесения польского посла в Берлине Липского министру иностранных дел Беку (№ 1/165/38, 20 сентября 1938 г., Совершенно секретно): «Многоуважаемый г-н министр, канцлер (Гитлер. – Авт.) принял меня сегодня в Оберзальцберге в присутствии министра иностранных дел Риббентропа в 4 часа дня. Беседа продолжалась свыше двух часов. …Во время беседы канцлер настойчиво подчеркивал, что Польша является первостепенным фактором, защищающим Европу от России. Из других пространных высказываний последовало: …f) что его осенила мысль о решении еврейской проблемы путем эмиграции в колонии в согласии с Польшей, Венгрией, а может быть и с Румынией (тут я ответил, что если это найдет свое разрешение, мы поставим ему прекрасный памятник в Варшаве)» (Из Архива МИД Германии. Документы и материалы кануна Второй мировой войны. В 2-х т. М.: Госполитиздат, 1948. Т. I. С. 206, 213-214).

Там еще много интересного и показательного, но вот это был настоящий разговор «по гамбургскому счету» (до Гляйвица оставался без 20-ти дней один год). Как говорится, ну чего сделаешь, такая вот нация специфическая, можно сказать, с непревзойденным комплексом исторической и цивилизационной неполноценности. Вчера «фюреру» памятник, сегодня – американцам. Ох, доведет польская «элитка» страну до очередного раздела. Как пить дать, доведет! И, главное, поделом будет-то. И по делам.

Очень не любил я Бориса Березовского, но человеком он был совсем неглупым. «Что умные на чужих ошибках учатся, а дураки на своих, - то неправда, - говорил. - Умные учатся на своих ошибках, а дураки – те вообще необучаемы».

То-то и оно! И не только польскому участнику эфира есть, о чем здесь задуматься.