Климатический Освенцим для России

Для кого мы стараемся? Чьи национальные интересы обслуживают наши климатические официанты в рамках Киотского протокола и Парижского соглашения, загоняя промышленность, экономику и граждан России в натуральный Освенцим?

Многие российские читатели наблюдают в СМИ и по ТВ очередную волну активности алармистов борьбы с изменениями климата, пугающих различными глобальными страшилками.

С одной стороны, борьбу с растущими объёмами антропогенных выбросов «парниковых» газов, и не только парниковых, необходимо вести независимо от причин изменения климата, дабы самим не задохнуться от этих выбросов. И периодические лесные пожары, возгорания торфяников, а также смог от дымящихся труб и выхлопов все растущего числа автомобилей в промышленных центрах это подтверждают.

С другой стороны, вроде не совсем понятно, почему оппоненты так настойчиво критикуют климатических алармистов, которые превозносят Киотский протокол (КП) и его продолжение в виде Парижского климатического соглашения (ПКС), принятого в декабре 2015 года. На подписание ПКС зазывают и представителей России в апреле этого года в Нью-Йорке по приглашению Генерального секретаря ООН Пан Ги Муна.

Попробуем разобраться.

Многолетний анализ международного переговорного процесса по природоохранным проблемам начиная с 1994 года, когда вступила в силу Рамочная Конвенция ООН об изменении климата (РКИК), показывает, что страны Организации экономического сотрудничества и развития (ОЭСР) во главе с США, а также 77 развивающихся государств во главе с Китаем активно координируют управление переговорами по изменению климата. Но, как показывает анализ, не потому, что они обеспокоены раздуваемыми в СМИ по этому поводу мифами: в тех же США существует альтернативное мнение ряда учёных, не поддерживающих версию об антропогенном происхождении климатических проблем.

Более существенным является тот факт, что объёмы выбросов парниковых газов по странам отражают объем использования этими странами мировых ресурсов — сырья, ископаемого топлива и кислорода атмосферы. То есть объёмы выбросов парниковых газов — это конечный показатель использования потребляемых ресурсов в классической цепочке стадий жизненного цикла любой продукции или объектов недвижимости:

1) добыча сырья и энергоресурсов;

2) производство из этого сырья продукции с использованием энергоресурсов;

3) эксплуатация продукции с использованием энергоресурсов;

4) утилизация продукции с использованием энергоресурсов.

Объёмы выбросов СО2 для создания любой продукции при подавляющем использовании ископаемых ресурсов, в том числе и для получения энергии, в итоге отражают по странам количество потребления ресурсов, объёмы антропогенных выбросов и потребление атмосферного кислорода. Это относится и к ядерной энергетике, возобновляемой энергетике, производству ветроэнергетических станций, солнечных электростанций и даже гидростанций и будущих термоядерных станций, при создании которых необходимо сырье и ископаемые энергоресурсы. Только на стадии эксплуатации технологии атомных и возобновляемых источников энергии не происходит антропогенных выбросов, но без использования ископаемых ресурсов создание этих источников энергии невозможно.

С принятием в 1992 году Декларации ООН по окружающей среде и развитию (Декларация Рио) и Рамочной Конвенции ООН об изменении климата (РКИК) страны ОЭСР, первыми проведя инвентаризацию объёмов выбросов и поглощения парниковых газов, поняли, что они расходуют часть экологических ресурсов, им не принадлежащих. И не только страны ОЭСР. То есть, посчитав объёмы своих антропогенных выбросов парниковых газов и их поглощения территориями своих стран, им стало понятно, что они нарушают основополагающие принципы Устава ООН и нормы международного права, прописанные в Декларации Рио и в преамбуле РКИК.

Принцип 2-й: В соответствии с Уставом Организации Объединённых Наций и принципами международного права государства имеют суверенное право разрабатывать свои собственные ресурсы согласно своей политике в области окружающей среды и развития и несут ответственность за обеспечение того, чтобы деятельность в рамках их юрисдикции или контроля не наносила ущерба окружающей среде других государств или районов за пределами действия национальной юрисдикции.

Инвентаризация объёмов выбросов и поглощения СО2 в странах ОЭСР показала, что в большинстве этих стран объёмы антропогенных выбросов значительно превышают объёмы их поглощения территориями юрисдикции этих стран. Это означает, что они нарушают вышеизложенный Принцип 2-й и своими превышениями объёмов над объёмами поглощения наносят ущерб окружающей среде других стран, и должны нести за это ответственность.

И подобная экономическая ответственность предусмотрена в Принципе 16-м Декларации Рио. Принцип 16-й: Национальные власти должны стремиться содействовать интернализации экологических издержек и использованию экономических средств, принимая во внимание подход, согласно которому загрязнитель должен, в принципе, покрывать издержки, связанные с загрязнением, должным образом учитывая общественные интересы и не нарушая международную торговлю и инвестирование.

Страны ОЭСР в первой половине 90-х годов посчитали свои потенциальные издержки по приведению своих балансов объёмов выбросов и поглощения к равновесному состоянию. Одновременно они посчитали объем затрат, какие им надо понести по сокращению антропогенных объёмов выбросов парниковых газов или увеличению их поглощения на своих территориях юрисдикции. И поняли, что эти затраты делают их экономику неконкурентоспособной. Исходя из стоимости удельных затрат на сокращение выбросов, в странах ОЭСР в целом эти затраты составляют от 600 до 1300 млрд долларов в год.

Но положения РКИК не обязывали страны ОЭСР привести свои балансы к равновесному состоянию, а лишь обязывали ограничить объёмы выбросов парниковых газов на уровне 1990 года. Аналогичные обязательства были взяты странами с переходной экономикой, в том числе и Россией. При этом по положениям РКИК развивающиеся страны не обязаны были ограничивать свои объёмы антропогенных выбросов. Но развивающиеся страны также обязаны соблюдать 2-й и 16-й принципы Декларации Рио.

Фактический баланс выбросов и поглощения парниковых газов по странам послужил началом борьбы ряда стран за нейтрализацию нарушений этих принципов. Страны ОЭСР и 77 развивающихся стран под началом Китая начали шельмование методологии учёта балансов выбросов и поглощения парниковых газов, применив удельные показатели объёмов выбросов парниковых газов. Им так выгодней, ибо в этих странах большая численность населения и объём выбросов на душу населения минимален. Страны ОЭСР пошли другим путем: стали оправдывать свои объёмы выбросов показателем низких удельных объёмов выбросов парниковых газов на единицу ВВП, в сравнении с другими странами, так как объёмы ВВП в этих странах самые большие. Но ни один, ни другой удельные показатели не учитывают возможности территорий юрисдикции этих стран по их нейтрализации и поглощению. То есть главного показателя — возможностей окружающей среды территорий стран по нейтрализации антропогенного воздействия без изменения своего качественного состояния.

При этом методологическим обеспечением учёта объёмов выбросов и поглощения по странам занималась Международная группа экспертов по изменению климата (МГЭИК), финансируемая Международным энергетическим агентством (МЭА) и странами ОЭСР при координации вице-президента США А. Гора.

Для справки: МГЭИК была учреждена в 1988 году Программой ООН по окружающей среде (ЮНЕП) и Всемирной Метеорологической Организацией (ВМО). В разное время в руководстве МГЭИК и её учредителей присутствовали и присутствуют российские представители.

Группа МГЭИК «прекрасно» справилась с задачей, напоминающий известный афоризм: «Не важно, кто и как голосует, важно, кто и как считает». Представляется, что именно за реализацию подобного подхода МГЭИК во главе с А. Гором в 2007 году, после вступления в силу Киотского лохотрона, ой, простите, протокола, дали Нобелевскую премию.

В чем лживость Киотского протокола?

Не желая нести затрат на приведение своих балансов выбросов и поглощения к равновесному состоянию, страны ОЭСР на первой Конференции Сторон РКИК (Берлин, 1995 г.) пролоббировали решение о неадекватности обязательств РКИК по ограничению выбросов на уровне 1990 года. В разработанном впоследствии и принятом в 1997 году Киотском протоколе обязательствами назвали изменение базового уровня отсчёта допустимых уровней выбросов по странам. Сами же ограничения на уровне выбросов 1990 года были аннулированы в обмен на инвестиции в развивающиеся страны по статье 12 протокола. При этом объявленная цель в статье 3.1 Киото о сокращении выбросов на 5% относительно уровня 1990 года на самом деле означает, что страны ОЭСР должны иметь объем прав на выбросы на 5% больше, чем их фактические выбросы. И созданный в рамках Киотского протокола углеродный рынок прав на выбросы именно эту цель и преследовал, представляя возможность приобретения прав на выбросы для стран, не желающих их сокращать на своей территории.

В результате за период Киотского протокола антропогенные процессы выброса парниковых газов в мире увеличились более чем на 60%.

Страны с переходной экономикой оказались заложниками этого компромисса. А чтобы они не препятствовали этому компромиссу, авторы Киотского протокола подвесили морковку в виде статьи 6-й о возможности реализации проектов совместного осуществления (ПСО) между странами ОЭСР и странами с переходной экономикой. Но в отличие от развивающихся стран, страны с переходной экономикой по статье 6-й протокола при реализации ПСО, а также по его 17-й статье, могут продать только свои права на выбросы, а не результаты сокращения выбросов, как это предусмотрено в статье 12-й для развивающихся стран. То есть, в отличие от развивающихся стран, которые продавали результаты сокращения выбросов по статье 12-й Киотского протокола и не ограничивали объём прав на выбросы на своей территории, страны с переходной экономикой могли продавать только права на выбросы, а по сути — права на развитие.

Таким образом, «рыночные» механизмы Киотского протокола странами ОЭСР создавались для приобретения ими прав на выбросы, чтобы уйти от ограничения фактических выбросов на уровне 1990 года. Анализ реализованных ПСО в рамках первого периода Киотского протокола (2008−2012 гг.) это подтверждает. Страны ОЭСР в его рамках не продавали своих прав на выбросы, а только приобретали, в отличие от России, Украины и других стран с переходной экономикой… Россия, реализуя ПСО по статье 6-й КП, фактически продавала свои права на выбросы, установленные ей в рамках положений Киотского протокола. То есть фактически Россия продавала права на развитие, да ещё по незаконной серой схеме. Закона о порядке оборота прав на выбросы парниковых газов на территории России и передачи этих российских прав другим странам до настоящего времени не принято.

В методологическом обеспечении МГЭИК был более или менее детально прописан порядок измерения и учёта выбросов парниковых газов по отраслям промышленности. Вместо определения объёмов поглощения территориями стран был установлен порядок измерения их изменения в результате хозяйственной деятельности. Сам поглотительный ресурс существующих лесов не учитывается, как будто его нет, но если случился пожар, то выбросы от пожара учитываются в объёмах выбросов страны. То есть бореальные леса Сибири, поглощая углекислый газ, накапливают углерод в своей массе древесины, и это накопление методологией МГЭИК не учитывается. Но если эта древесина сгорает в результате пожара, то выбросы от её сгорания считаются в объёмах выбросов страны. Было бы логично не считать пожары в бореальных лесах как выбросы, если поглощение углерода этими лесами не учитывается, но подобная логика не вписывается в задачу, поставленную перед МГЭИК.

Но самое интересное: шельмование в методологии МГЭИК происходит на уровне знаний двоечника средней школы. Объёмы углерода в заготовленной древесине леса вычитаются из объёмов поглотительного потока на территории леса, то есть засчитываются стране как выбросы парниковых газов. Как бы из объёмов дождя вычитается объём образовавшихся луж и констатируется, что дождя не было… Или другой аспект результатов подобного шельмования заключается в том, что в экспортируемом лесе вроде как углерода нет. Он уже оказался в атмосфере страны-экспортёра, как при лесном пожаре. А для страны-импортёра использование древесины, в том числе и в качестве топлива, например в виде топливных брикетов или пеллет (древесные гранулы), в выбросы не засчитывается.

Вышеизложенные факты шельмования стратегически направлены на то, чтобы считать по странам только антропогенные выбросы и исключить необходимость учёта поглотительного ресурса территорий стран как основного ресурса жизнедеятельности на территории любой страны.

Однажды на конференции, проходившей в г. Архангельске в конце 90-х годов, один из шведских учёных высказал мнение что, производство пеллет (древесных гранул) в России и их поставка в страны Европы экономически невыгодны. Руководитель шведской делегации его перебил и заявил, что это вопрос политический, а не экономический. Но руководитель шведской делегации обманывал. При сжигании российских пеллет стоимостью около 15 евро за т в странах ЕС сегодня выбрасывается около 2 т СО2, стоимость прав на выбросы которых в Швеции составляет около 190 евро! Но эти выбросы от сжигание пеллет в Швеции по методологии МГЭИК засчитываются России за поставку пеллет. То есть в Швеции не надо платить налог 190 евро за выбросы от сжигания пеллет, эти выбросы засчитываются России уже при заготовке древесины для их производства… Для Швеции это «прекрасная» экономическая политика. Если к этому ещё добавить, что при подобной политике мы экспортируем электроэнергию в Швецию, а выбросы от её производства по методологии МГЭИК засчитываются России. От подобной политики двойных стандартов с применением методологии МГЭИК европейцы уже обнаглели настолько, что, например, в целях сокращения выбросов парниковых газов Польша предлагает строить угольные ТЭЦ на территории Белоруссии для поставки в Польшу выработанной электроэнергии. Европейцы жёстко отслеживают свои интересы. После вступления в силу Киотского протокола был серьёзный скандал, когда Эстония потребовала передачи ей российских квот на выбросы от сжигания сланцев на Нарвской ТЭЦ в Эстонии, которые ей поставляло из России предприятие «Ленинградсланец». Эстонская сторона вполне логично заявляла о своём требовании в связи с поставками электроэнергии, выработанной Нарвской ТЭЦ, обратно в Ленинградскую область. (РАО ЕЭС рассматривает Россию как кочегарку ЕС)

Фактически объёмы антропогенных выбросов в странах при существующем технологическом укладе напрямую зависят от объёмов производства и потребления продукции. Затраты на нейтрализацию и утилизацию антропогенных выбросов по существующим международным стандартам должны закладываться в стоимость продукции. Таким образом, покупая ту или иную зарубежную продукцию, мы оплачиваем и стоимость нейтрализации антропогенных выбросов от производства, эксплуатации и утилизации этой продукции, заложенную в стоимость продукции. То есть в стоимость импорта из стран ЕС уже заложен введённый ими «углеродный налог» в виде платы за право на выбросы парниковых газов в рамках системы торговли правами на выбросы, введённой странами ЕС с 2005 г. Но учитывая тот факт, что большую часть поглощения антропогенных выбросов осуществляют российские территории и леса, которые содержатся за счёт российского налогоплательщика, мы фактически оплачиваем утилизацию антропогенных выбросов от импортируемой из ЕС продукции дважды.

Данный факт полностью опровергает мнение о неэффективности производства продукции в России в связи с холодным климатом и повышенными энергетическими издержками. Тенденция по перекладыванию издержек по утилизации антропогенных выбросов на другие страны, свойственная ряду государств, это типичная политика, отработанная странами ОЭСР во взаимоотношениях с развивающимися странами. Фактически, если считать себестоимость производства продукции в различных странах с учётом затрат на нейтрализацию антропогенных выбросов для сохранения качественного состояния окружающей среды, продукция, произведённая в тёплых не лесных странах, по отношению к произведённой в России становится неконкурентоспособной на мировых рынках.

Показательным фактом этого была развёрнутая в 2013 году в России кампания, целью которой было обязать российские авиакомпании платить за выбросы парниковых газов при авиаперевозках в страны ЕС. То есть авиакомпании России, территории которой поглощают превышения над равновесным балансом выбросов стран ЕС, должны были оплачивать свои выбросы странам ЕС. «Логичность» подобного решения для стран ЕС объясняется тем, что они ввели подобную плату («углеродный налог») на свои авиакомпании. А чтобы авиакомпании стран ЕС не теряли конкурентоспособность по сравнению с авиакомпаниями других стран, они и решили их тоже обложить аналогичным налогом. При подобных тенденциях климатических идеологов стран ОЭСР они скоро предложат северным народам платить углеродный налог за разведение огня в чуме!

Конечно, было бы логично предложить России перевести европейские авиакомпании под юрисдикцию России, чтобы они платили налоги в российский бюджет, а их выбросы нейтрализовывались бы бескрайними лесами Сибири… Но стратегическая задача стран ЕС — получать доходы от авиакомпаний, а экологические расходы перекладывать на другие страны, и подобного сценария эта цель не допускает.

Развёрнутая в России информационная кампания по якобы энергетической неэффективности российской экономики — это целенаправленно распространяемый миф. Он придуман в целях сокрытия факта экологической неэффективности ОЭСР, а также в целях искусственного создания конкурентных преимуществ европейским товарам на мировых рынках. У них фактически нет экологических ресурсов для покрытия антропогенных выбросов произведённых и потребляемых ими товаров. А необходимость нести странами ОЭСР экономические издержки по нейтрализации антропогенных выбросов тщательно скрывается. Ярким примером этого процесса является приведённая выше история с пеллетами и налогами в Швеции.

А как же наши российские официанты, ой, простите, официальные лица координируют международные переговоры по проблемам изменения климата и их реализацию внутри страны?

Попробуем ответить на данный вопрос.

В статье «Россия — климатическая колония, и её колонизаторы в Москве» (http://regnum.ru/news/polit/2069502.html) приведены различные оценки углеродного баланса территорий России. До настоящего времени максимальную его оценку в размере 8,7 млрд т в эквиваленте СО2, данную в расчётах В. М. Болдырева, никто официально не опроверг, но высказываются мнения, что в ней не учтены выбросы от разложения накопленной биомассы. В оценках углеродного баланса территорий России, изложенных в статье Т. Зиминой, опубликованной в журнале «Наука и жизнь» (Россия громадное хранилище углекислого газа), даётся оценка углеродного баланса территорий России в размере 3,18 млрд т в эквиваленте СО2 с учётом разложения накопленной биомассы. При этом констатируется, что «причина такого баланса связана в первую очередь с холодным влажным климатом, в условиях которого деструкция микроорганизмов замедлена по отношению к продукции. Кроме того, заболачивание обширных территорий приводит к замедлению разложения растительных остатков в анаэробных условиях (в отсутствие кислорода) и накоплению торфа».

В этой связи автору сих строк вспомнился ответ одного из бывших руководителей Рослесхоза на вопрос, что такое продукция леса: «Продукция леса — это как выращивание огурцов: вовремя не снял урожай — сгниют». В условиях тёплого, особенно тропического, климата «сгниют» означает, что изъятое из атмосферы в результате роста и плодоношения вернётся в нее обратно в результате процессов гниения (деструкции). Но в холодном влажном климате России деструкция микроорганизмов замедлена по отношению к продуцированию поглощения во время роста. Это ведёт к замедлению разложения растительных остатков в анаэробных условиях (в отсутствие кислорода под слоем снега или на дне болот) и накоплению торфа. Именно этот процесс мы и наблюдаем на наших бескрайних холодных российских территориях.

Более точные оценки баланса углерода на территории России должны дать наши учёные, но эти исследования целесообразно осуществлять не за иностранные гранты других стран, которые, как правило, направлены на искажение фактических результатов исследований.

Но возьмём за основу данные баланса в размере 3,18 млрд т в эквиваленте СО2, приведённые в журнале «Наука и жизнь». Что это означает для России в процессе переговоров по проблемам изменения климата в рамках РКИК, Киотского протокола и Парижского климатического соглашения.

*Объем ВВП, создаваемый странами ОЭСР при использовании не учтённого в России объёма поглотительного ресурса её территорий.

** Объем ВВП, который может дополнительно создать Россия при использовании не учтённого поглотительного ресурса её территорий без нарушения принципов Устава ООН и норм международного права.

Выводы по Таблице 1:

1. Несоблюдение равновесного баланса объёмов выбросов и поглощения парниковых газов, осуществляемое в нарушение Устава ООН и принципов международного права странами ОЭСР, прикрывается «зонтиком» российского экологического ресурса в виде объёмов поглощения парниковых газов территориями нашей страны в ежегодном размере свыше 3 млрд т в эквиваленте СО2. Использование этого ресурса странам ОЭСР позволяет создавать им у себя ВВП на сумму 10,2 трлн долларов в год (строка 1). Для справки, суммарный ВВП стран ОЭСР за 2011 г. составляет 44,6 трлн долларов США.

2. При этом страны ОЭСР экономят затраты на сокращение выбросов в своих странах для приведения собственных балансов выбросов и поглощения к равновесному состоянию в соответствии с Уставом ООН и принципами международного права минимальной стоимостью 450 млрд долларов в год (строка 2). По различным источникам, эти затраты достигают 1300 млрд долларов США в год.

3. 20 лет назад страны ОЭСР совместно с 77 развивающимися странами вместе с Китаем разработали Киотский протокол, чтобы прикрыть международным соглашением нарушения рядом стран Устава ООН и принципов международного права по несоблюдению равновесного баланса объёмов выбросов и поглощения на своих территориях. В результате в рамках этого документа был создан лукаво виртуальный рынок прав на выбросы. За один доллар на нем можно купить права на выбросы, которые стоят по уровню развития экономики России — 300 долларов за т выбросов, а в странах ОЭСР — 3400 долларов (строки 1 и 3). Ограничение прав на выбросы в рамках Киотского протокола и Парижского климатического соглашения, к чему призывает Генеральный секретарь ООН, лишают Россию возможности увеличивать ВВП и обеспечивать занятость населения даже в пределах равновесного баланса объёмов выбросов и поглощения, не нарушая Устава ООН и норм международного права

4. При этом страны ОЭСР по заведомо завышенным ценам сбывают России и другим странам устаревшие технологии, оборудование, ограничивают приобретение новых технологий и вводят экономические санкции.

5. Положения Парижского соглашения, наследующего Киотскому протоколу после 2020 года, позволяют и далее за «30 сребреников» сливать национальные интересы России, используя на переговорах права на выбросы, принадлежащие окружающей среде российских территорий. Методологическое сопровождение учёта объёмов поглощения территориями, при использовании методологии МГЭИК, позволяет без согласия России считать поглотительный ресурс российских территорий глобальным ресурсом, управляемым структурами ООН, благодаря шельмованию нобелевских лауреатов группы МГЭИК во главе с А. Гором.

6. За 20 с лишним лет тяжбы и галиматьи (определение О. Дерипаски, данное им в Париже в интервью газете «FinancialTimes») международных переговоров по проблемам изменения климата страны ОЭСР не смогли заменить углеродоёмкие технологии производства и потребления энергии в своих странах. Но упорно предлагают это делать другим странам, одновременно ведя стратегические игры за обладание углеводородными ресурсами стран-экспортёров и осуществляя демпинг цены на них на мировом рынке.

7. В этих условиях странам ОЭСР и другим необходимо платить по счетам, как это изложено в принципе 16 Декларации ООН по окружающей среде и развитию (1992 г.), которую все страны подписали и признают.

«Чаевые» российских официантов международного климатического процесса по использованию поглотительного ресурса России в первый период Киотского протокола (Таблица 1) составили 0,2% (строка 6) от суммы минимальной стоимости этого ресурса (строка 4). Даже по принятым нормам в странах ОЭСР чаевые при обслуживании составляют 5−10%, что составляет для России до $10 млрд в год… Но кто их наблюдает в бюджете Российской Федерации? Именно поэтому в России с начала 2000годов блокируется закон о порядке оборота прав на выбросы парниковых газов, чтобы даже те «печенюшки» (0,2%), которые раздаются киотским лоббистам в структурах власти России и корпорациям по серым схемам, миновали бюджет Российской Федерации.

В течение 20лет переговоров официальные лица российских координаторов этого процесса, прикрываясь страшилками проблем изменения климата, молчат о достигнутых «результатах». Даже при отсутствии учёта громадного поглотительного ресурса своих территорий, Россия в рамках РКИК сократила выбросы в период 1990—2007 гг. в объёме свыше 14 млрд т. в эквиваленте СО2. По минимальной стоимости подобного результата сокращения выбросов в странах ОЭСР этот результат оценивается в сумму 1400 млрд долларов США. Кто в России получил компенсацию за эти сокращения?

При этом Россия все 20 лет ведёт переговоры в рамках РКИК, Киотского протокола и парижского климатического соглашения в составе Зонтичной группы, ряд стран которой именно за аналогичный период увеличили свои выбросы на те же 14 млрд т в эквиваленте СО2. Надо полагать, что именно за эти заслуги российский спецпредставитель на переговорах по проблемам изменения климата А. Бедрицкий 8 лет занимал должность президента Всемирной метеорологической организации, а по окончании этого срока получил звание почётного президента.

И раздача подобных почётных званий аналогично уже знакомым российской общественности титулам «лучший министр финансов», «лучший банкир» и так далее на Западе отработана и отшлифована. Когда в середине 90-х годов Россия уничтожала свою промышленность хладонов и холодильную промышленность в рамках Монреальского протокола, президентом Монреальского протокола был тоже российский представитель, заместитель председателя Госкомэкологии России — А. Соловьянов.

В рамках первого периода Киотского протокола (2008−2012 гг.) Россия перевыполнила свои обязательства и сократила свои выбросы на 6 млрд т в эквиваленте СО2, которые по положениям протокола могла использовать в его втором периоде. Но решением 18-й Конференции Сторон РКИК в Дохе (Катар, декабрь 2012 г.) у России прихватизировали этот ресурс в пользу общего глобального достояния… России кто-нибудь компенсировал прихватизацию этого ресурса стоимостью 600 млрд долларов? Чубайс хоть ваучеры раздавал, а здесь просто изъяли, и российские климатические официанты о подобных «достижениях» России на переговорах помалкивают. И когда О. Шаманов, представитель МИД, координирующий эти переговоры на состоявшемся зелёном форуме, говорит о каких-то договорённостях, позволяющих России участвовать во втором периоде Киотского проткоола до 2020 года, то надо полагать, что эти договорённости не что иное, как «чаевые» за дальнейшее падение экономики России.

По положениям Киотского протокола при реализации международных ПСО на территории России передается часть объёма прав Российской Федерации, установленного в его рамках. Но стоимость прав на выбросы, которые позволяют создавать ВВП, — почти в десять раз больше, чем стоимость затрат на сокращение выбросов (строка 3). А соответствующего Федерального закона по регулированию прав на выбросы, порядка их оборота и цены результатов сокращения выбросов на территории России наши климатические официанты в правительстве до настоящего периода так не удосужились предложить. Чтобы обойти необходимость такого закона о порядке передачи российских прав на выбросы другим странам, эти деятели изощрялись в незаконных нормативных актах по созданию процедур серой схемы реализации ПСО по статье 6 Киотского протокола. Один из них настолько одиозный, что заслуживает приведения в оригинале:

Приказ Минэкономразвития РФ от 30 ноября 2007 г. №422 «Об утверждении лимитов величины сокращения выбросов парниковых газов». «В соответствии с пунктом 14 Положения об утверждении и проверке хода реализации проектов, осуществляемых в соответствии со статьей 6-й Киотского протокола к Рамочной конвенции ООН об изменении климата, утверждённого постановлением Правительства Российской Федерации от 28 мая 2007 г. №332 «О порядке утверждения и проверки хода реализации проектов, осуществляемых в соответствии со статьей 6 Киотского протокола к Рамочной конвенции ООН об изменении климата» (Собрание законодательства Российской Федерации, 2007, N 23, ст. 2797), приказываю:

1. Установить на период с 2008 по 2012 год лимит величины сокращения выбросов парниковых газов в объеме 300 млн тонн в СО2-эквиваленте.

2. Определить следующие лимиты сокращения выбросов парниковых газов по секторам источников и лимит их абсорбции поглотителями по видам деятельности, в млн тонн СО2-эквивалента:

а) лимит сокращения выбросов парниковых газов:

энергетика — 205;

промышленные процессы — 25;

использование растворителей и других продуктов — 5;

сельское хозяйство — 30;

отходы — 15;

б) лимит абсорбции парниковых газов за счет землепользования, изменений в землепользовании и лесного хозяйства — 20.

Министр Э.С. Набиуллина

Зарегистрировано в Минюсте РФ 21 декабря 2007 г.

Регистрационный N 10 790».

Как бы ты не имеешь права бросить курить пачку сигарет, ты можешь только бросить курить «одну сигарету» из пачки…

В то время как международными обязательствами России по РКИК и Киотскому протоколу установлены ограничения на объёмы выбросов парниковых газов и необходимость проведения мероприятий по их сокращению, данным приказом устанавливаются лимиты на величину сокращения выбросов парниковых газов. И это при том факте, что к этому периоду было ясно, что производство в России не развивается, удвоение ВВП, обещанное президентом, не намечается, и прогноз наличия неиспользуемых прав на выбросы составляет 5−6 млрд т.

А пункт 2, б приказа об установлении лимита на поглощение парниковых газов (абсорбцию) в землепользовании и лесном хозяйстве даже не удивляет. Из данного пункта нормативного акта вытекает, что наши территории и леса не имеют права поглощать углекислоту и выделять кислород, которым мы дышим, больше, чем устанавливает министр Э. С. Набиуллина. А потом мы удивляемся, откуда у нас обвал курса национальной валюты.

Подобные нормативные акты ярко показывают даже не уровень квалификации официальных лиц, которые координируют реализацию РКИК и Киотского протокола внутри страны, а говорят о преступной деятельности наших климатических координаторов по сокрытию экологических ресурсов территорий России, которыми под внешним управлением скрытно торгуют по демпинговым ценам.

После подобных приказов неудивительно, что Россию обокрали на 18-й КС РКИК в Дохе, о чем уже упоминалось. И после этих «воровских» решений международного «климатического сообщества» в 2013 года появляется Указ Президента РФ №752 о сокращении выбросов к 2020 году на 25% относительно уровня 1990 года. И ведь с таким же успехом сегодня можно издать указ о сокращении объёмов реализации российских углеводородов или запрете их использования на внутреннем рынке.

Чем руководствовался наш президент, «одному Богу известно», особенно на фоне его убеждений о том, что в драке, если она неизбежна, надо бить первым? Возможно, при подписании этого указа логика была другой? «Ударили по одной щеке, подставь другую»? Возможно, что решил прекратить воровство экологических ресурсов России, изъяв из объёма дальнейших обязательств России разницу между объёмами обязательств и объёмами фактических выбросов парниковых газов, которая ко времени указа составляла около 32% от объёма 1990 года. Но при этом остаются вопросы. Оставшейся разницы в 7% хватит ли России до 2020 года, при заявляемых намерениях о стимулировании роста производства в России?

На этом фоне не удивляет и предложение бывшего министра природных ресурсов и экологии России Ю. Трутнева «о создании в Восточной Сибири безуглеродной зоны», в котором он предлагает отказаться от использования в этом регионе угля. Данное предложение показывает, насколько далеко российские климатические официанты готовы пойти ради продажи российских прав на выбросы парниковых газов по серым схемам. Ведь именно в бытность Ю. Трутнева министром МПР в России реализовывалась упомянутая незаконная серая схема продажи этих российских прав по статье 6 Киотского протокола.

В своё время, в начале 2000 года, на фоне заявленных намерений президента России В. В. Путина об удвоении ВВП к 2010 году между сторонниками и противниками ратификации Киотского протокола развернулись ожесточённые дискуссии. Противники ратификации этого документа доказывали, что при заявленных темпах роста ВВП к 2010 году Россия достигнет уровня выбросов парниковых газов 1990 года, а далее должна покупать права на выбросы у других стран для компенсации роста выбросов свыше этого уровня. Сторонники ратификации Киото доказывали, что даже при прогнозируемом росте ВВП Россия не достигнет уровня выбросов 1990 года даже к 2012 году.

Ошиблись и те, и другие. К 2012 году ВВП по объёмам производства у России практически остался на уровне начала 2000-х годов. А чтобы намерения главы государства об удвоении ВВП были вроде как выполнены, стали считать ВВП не по объёму производства, а по паритету покупательной способности.

Для справки: первоначально ВВП — это стоимость всех товаров и услуг, произведенных страной. ВВП по паритету покупательной способности упрощенно — стоимость всех товаров и услуг, потреблённых жителями страны.

Рассматривая обоснованность Указа Президента № 752, возникает первый и главный вопрос: о его правовом статусе. Ограничения выбросов парниковых газов в России на уровне 1990 года устанавливались законами Российской Федерации «О ратификации рамочной Конвенции ООН об изменении климата» от 4 ноября 1994 года, №34-ФЗ и законом «О ратификации Киотского протокола к рамочной Конвенции ООН об изменении климата» от 4 ноября 2004 года №128-ФЗ.

Двусмысленность правового статуса 752-го указа определяется двумя нюансами:

— ограничения прав граждан России по выбросам парниковых газов возможны только в соответствии с законом, а в президентском указе это не допускается;

— в указе имеется противоречие с упомянутым 128-м законом «О ратификации Киотского протокола к рамочной Конвенции ООН об изменении климата», в котором ограничения выбросов по положениям Киотского протокола установлены на уровне 1990 года.

Иначе говоря, Россия в регулировании объёмов выбросов парниковых газов в очередной раз оказалась в противоречии с декларируемыми намерениями. С одной стороны, закона о денонсации Киотского протокола нет, с другой, в связи с этим очевидна двусмысленность указа президента России об ограничении прав на выбросы парниковых газов до 2020 года.

Но есть и третья сторона противоречий. Энергетической стратегией России предусматривается увеличение потребления энергоресурсов на внутреннем рынке к 2030 году почти на 20%, то есть фактически запланировано увеличение объёмов выбросов парниковых газов на те же 20%. А как же объявленные намерения в Парижском соглашении сократить выбросы на 30% к 2030 году?

В этих условиях, рассматривая положения подписанного в Париже соглашения вместе с заявлением министра С. Донского об отсутствии поглотительного ресурса территорий России, приходим к выводу, что руководство России и не собирается увеличивать производство. Особенно это показательно в лоббистских информационных кампаниях, развернутых в целях ратификации Парижского соглашения группой РСПП — Зелёной партией, Минкэномразвития, объединением среднего бизнеса «Деловая Россия», Высшей школой экономики. Именно они выступали с докладами на форуме, организованном Зелёной партией, а на деле представлявшем собой чиновное мероприятие. В некоторых аналитических статьях представителями этих групп уже рассматриваются вопросы снижения численности населения России до 120 млн человек в целях сокращения выбросов парниковых газов.

В целом можно утверждать, что международными механизмами сокращения выбросов парниковых газов реализуется стратегия подавления экономики России и сокращения численности ее населения в духе известных афоризмов Маргарет Тэтчер и Мадлен Олбрайт. А климатическая истерия и страшилки последствий изменения климата распространяются в России для прикрытия благородными целями международных механизмов Киотского протокола и будущего Парижского соглашения.

Показательна на этом фоне история, произошедшая с известным ведущим прогноза погоды во Франции Филиппом Вердье незадолго до Парижской конференции. После его фразы в рекламном ролике «…мы заложники планетарного скандала, связанного с изменениями климата, — боевой машины, чья цель — держать нас в страхе», его отправили во внеочередной отпуск без объяснения причин…

На этом фоне показательна и разворачиваемая в очередной раз кампания «Час Земли», в ходе которой в конце марта жителям России и других стран предлагается на час отключить электроэнергию. Почему ее инициатор — Всемирный фонд дикой природы (WWF) со штаб квартирой в Англии — так активно подогревает климатическую истерию?

Ларчик открывается достаточно просто, если ознакомиться с результатами балансов и выбросов и поглощения парниковых газов по различным странам, раскрытыми в статье В. М. Болдырева «Экологические аспекты энергетического обеспечения устойчивого развития России как элементы её геополитики и национальной безопасности» (Национальная безопасность и геополитика России // 2001. — №1. — С. 76−79). Обязательства навязываются всем без разбора: и Британии, выбросов парниковых газов у которой в 5,7 раза больше поглощения её территорией, и Германии с таким превышением в 4,6 раза, и Голландии, которая в 15 раз больше загрязняет, чем поглощает. И вместе с ними и России, которую принуждают сокращать выбросы, несмотря на то, что они и так в 4,6 раза меньше, чем их поглощение её территориями. А теперь в рамках 752-го указа Россия, получается, должна выбрасывать в 7 раз меньше своего поглотительного ресурса.

Для кого мы стараемся? Чьи национальные интересы обслуживают наши климатические официанты в рамках Киотского протокола и Парижского соглашения, загоняя промышленность, экономику и граждан и России в натуральный Освенцим?

Читателям, если они забыли веерные отключения по Чубайсу, целесообразно присоединиться к акции «Час Земли» и отключить на час не только электроэнергию и свет, но и отопление, выключить на трассе двигатель автомобиля, включить мозги и посмотреть в течение этого часа вокруг. Это нужно сделать не в целях охраны климата, а для того чтобы понять, что будет с нами и Россией, если мы и далее будем обслуживать «климатические» интересы других стран, нарушающих Устав ООН и принципы международного права.

Что необходимо сказать в заключение?

Конечно, мы не можем поставить забор или границу, препятствующую движению воздушных масс атмосферы, или накрыть свои территории колпаком, как в теплице, чтобы антропогенные выбросы других стран не переносились на наши территории и не загрязняли её. Чтобы они не влияли на климатические условия на наших территориях.

Но уж коли так сложилось и российские территории выполняют роль туалета для антропогенных выбросов других стран, то в условиях рыночной экономики пора прекратить пользоваться этим туалетом бесплатно. И отделываться от России подкупом ее климатических чиновников. Загрязняющим странам, не соблюдающим равновесный баланс выбросов и поглощения, пора платить по счетам, как это изложено в принципе 16-м Декларации ООН по окружающей среде и развитию (1992 г.), которую страны ОЭСР подписали и признают.

Но в состоянии ли наши климатические официанты потребовать этой оплаты от обслуживаемых ими клиентов из других стран? Или их удел — морочить гражданам России голову климатическими страшилками, а чаевые получать за организацию зелёных акций и лоббирование энергосберегающих лампочек, произведённых в других странах?

Потапов Виктор Васильевич — кандидат экономических наук, руководитель ООО «Центр ЭВОС» (Эквивалент воздействия на окружающую среду), в 1999—2003 гг. — председатель правления АНО «Центр климатических проектов совместного осуществления (ПСО)» Росгидромета, эксперт российской делегации на переговорах по Рамочной конвенции ООН об изменении климата и Киотскому протоколу