Станет ли Астана «среднеазиатским Стамбулом»?

Президент Казахстана Нурсултан Назарбаев и глава Турции Реджеп Эрдоган в ходе телефонного разговора обсудили перспективы двустороннего взаимодействия и ситуацию в регионе. Особое внимание было уделено пятому саммиту глав государств тюркоязычных стран, который планируется провести 11 сентября в Астане. Тут вроде бы всё в порядке. Проходят саммиты, создана культурная организация «ТЮРКСОЙ», сформирован Совет глав тюркоязычных государств, в Баку работает Парламентская ассамблея тюркских государств, а в Астане функционирует Тюркская академия. Однако речь пойдёт немного о другом.

Когда в 2009 году в азербайджанском городе Нахичевань учредили Совет сотрудничества тюркоязычных государств, с этим союзом связывалось немало проектов. Некоторые лидеры негласно примеряли на себе одеяния Великого аксакала Тюркского мира — если удалось бы реализовать проект. Президент Н. Назарбаев выступил с инициативой создания аналога «тюркоязычного ЕС» — от Средиземного моря до Алтая, другие говорили о военно-политическом союзе. Тогда была подписана специальная Декларация. В преамбуле документа «подтверждались намерения развивать отношения и укреплять солидарность тюркоязычных государств на основе общности истории, языка, самобытности и культуры». Обозначалась главная цель — на основе «солидарности тюркоязычных государств укреплять региональное и международное сотрудничество в Евразийском регионе».

В мире насчитывается шесть независимых тюркских государств — Азербайджан, Турция, Казахстан, Киргизия, Туркмения и Узбекистан. Ташкент в отношении форумов тюркоязычных стран до сих пор не определился и не заявил о прямом участии в организации. Только в июне 2014 года, когда саммит проходил в турецком Бодруме, его посетил лидер Туркмении Гурбангулы Бердымухамедов, который ранее выступал в качестве наблюдателя. Вообще, принадлежность к тюркскому миру определяется конкретными этническими критериями: языком, культурой, представлениями о кровной общности. То есть «тюркизм» трактуется как выходящая за рамки государственности историческая и политическая категория, главный организующий принцип межгосударственного объединения. Особенно активно продвигают этот тезис власти Азербайджана, рассматривая Турцию в качестве исторического и стратегического партнёра, наиболее последовательного союзника на международной арене. Выражением этих отношений стал провозглашенный президентом Азербайджана Гейдаром Алиевым принцип «Одна нация — два государства». Но в такой формуле как раз и кроется главный методологический изъян.

В последнее время на советскую тюркологию, которая якобы искажала теорию тюркского этногенеза, обрушилось немало критики в связи с тем, что написание истории «зависело от идеологических и прочих установок властей», а Российская империя, а потом Советский Союз якобы «заставляли тюркские народы забыть свое прошлое». Хорошо, допустим. Хотя, по нашим наблюдениям, более чем 90% исследований постсоветского периода используют в политических целях прежние гипотезы. Так, казахские исследователи со ссылкой на турецкую историографию заявляют, что предки современных турков ушли на завоевание новых земель с территории нынешней Кызылординской области, с берегов Сырдарьи, там где стояла столица огузов Джент. С этим согласуется и позиция русского востоковеда Ю. Л. Говорова, который пишет: «С конца IV века начинается процесс проникновения тюрок на территорию Малой Азии — они быстро растворялись в местном этносе. В IX—XI вв. еках в ходе обособления тюрок-огузов на западных и восточных исламизированный род Сельджуков объединил вокруг себя большинство огузо-туркмен и создал государство Великих Сельджуков на территории от Средней Азии до Средиземноморья, просуществовавшее до XII в. Сельджуки проводили сознательную миграционную политику направления прибывавших на их территорию кочевых племен на пограничные земли Азербайджана и Малой Азии. Малоазийские территории подверглись новой тюрко-мусульманской колонизации».

А исследователь К. Пензев считает, что «тюркоязычие некоторых этносов не даёт нам права полагать, что они действительно являлись тюрками. Так, например, азербайджанцы, разговаривающие на языке огузской группы, вовсе не тюрки по происхождению. Азербайджанцы, казахи, уйгуры, туркмены, кумыки, карачаевцы, балкарцы, гагаузы, тувинцы и другие тюркоязычны, но это вовсе не означает, что все они тюрки». В этой связи историк из Азербайджана Гахраман Гумбатов указывает на две существующие версии. Сторонники первой гипотезы считают, что азербайджанцы — это потомки этнических групп, населявших в древности западное побережье Каспия и прилегающие территории (здесь чаще всего называют ираноязычных мидийцев и атропатенцев, а также кавказоязычных албанцев), которые в Средние века были «отуречены» пришлыми племенами. В советские годы эта гипотеза происхождения азербайджанцев в историко-этнографической литературе стала традицией. Особенно рьяно данную гипотезу защищали Играр Алиев, Зия Буниятов, Фарида Мамедова, А. П. Новосельцев, С. А. Токарев, В. П. Алексеев и др.

То есть тюрки по отношению к автохтонным народам Азербайджана выступали в роли оккупантов. Сторонники второй версии доказывают, что предки азербайджанцев — древние тюрки, которые с незапамятных времен живут на данной территории, и все пришлые тюрки смешивались с местными тюрками, живущими на территории юго-западного Прикаспия и Южного Кавказа. Вспомним и работу основоположника пантюркизма Зии Гек Альпа «Основы тюркизма», впервые увидевшую свет в 1923 году, а затем выдержавшую десятки переизданий. Именно он выдвинул тезис «от Мекки к Алтаю», обозначая Алтай как мифическую прародину тюркского суперэтноса. Тут все логично, поскольку предложенный тезис и идеология предполагали объединение стран, населенных «потомками Огуза», легендарного родоначальника тюркских племен. Кстати, на таком фактологическом фундаменте и строится союз тюркоязычных государств, поскольку в ином случае альянс мог бы и не состояться, носил бы иное наименование и направленность. Поэтому странно звучит азербайджанская позиция в отношении Турции — «два государства — одна нация», ведь по идее должна работать формула «шесть государств — одна нация» и признание факта существования общей исторической родины где-то на Алтае. Но и тут не всё однозначно.

На первом этапе в альянсе тюркоязычных государств ведущая роль (неформально) принадлежала Турции и примкнувшему к ней Азербайджану. В начале 1990-х новые политические элиты в Баку высказывались даже в пользу объединения с Турцией в форме конфедерации. Делая акцент на языковую, культурную и этническую общность, Анкара стремилась стать новым «большим братом» для этих стран, которые рассчитывали на весомую экономическую помощь и инвестиции. Анкара пыталась использовать шанс для укрепления своего влияния в Закавказье и Средней Азии, а Баку рассчитывал на то, что часть энергопотоков из Средней Азии в Турцию и Европу будет проходить через его территорию. Тогда реально существовали условия для формирования геополитической оси тюркоязычных государств. Тем более что в США и Европе рассматривали этот проект, с одной стороны, как возможность ослабления России в Закавказье и Средней Азии, а с другой — как способ противостояния иранскому влиянию.

Другой нюанс в политике США — ставка на новую региональную структуру: Казахстан — Узбекистан — Киргизия в качестве альтернативы СНГ. Не вдаваясь сейчас в детали, отметим, что американцы не поддержали в Средней Азии геополитические амбиции Турции, не состоялся транскаспийский нефтепровод из Казахстана и транскаспийский газопровод из Туркменистана, что связано с пересмотром со стороны Вашингтона многих аспектов своей политики в проекте Большого Ближнего Востока. Выявляются любопытные параллели: ослабление Турции, погрязшей в своих внутренних и сложных проблемах Ближнего Востока, выход на геополитическую сцену Ирана стал совпадать со смещением цитадели тюркоязычных государств в сторону Казахстана, связанного с Россией. Не случайно инициативы по продвижению интеграционных проектов исходят от Нурсултана Назарбаева. Во всяком случае, так считают американские эксперты. Казахстан, за короткий период превратившийся в узнаваемую для мирового истеблишмента страну, становится базовой площадкой для очередного сценария по объединению тюркского мира. Напомним, что именно казахстанский лидер является активным сторонником привлечения Турции к ЕАЭС. Не случайно в турецких СМИ стали проскальзывать страшилки в адрес Казахстана, типа «после Крыма придет черед Казахстана», а бакинская газета «Эхо» и вовсе пишет, что «взаимоотношение между Азербайджаном и тюркскими странами можно оценить как слабое». Действительно, историю же не обманешь.