ИГИЛ как вершина распада Ближнего Востока

Глава министерства обороны Ирана Хосейн Дехган посетил Багдад, где провел встречу со своим иракским коллегой Садуном ад-Дулайми. Хотя некоторые источники уверяют, что эта поездка носила плановый характер, появление Дехгана в Ираке на следующий день после взятия «Исламским государством Ирака и Леванта» (ИГИЛ) под контроль города Эр-Рамади в центре Ирака неслучайно. К тому же спецпредставитель иранских властей Али Акбар Велаяти выступил с заявлением, в котором говорится, что «если иракское правительство официально попросит Исламскую Республику Иран… предпринять шаги, которые помогут Ираку противостоять им, тогда ИРИ удовлетворит это обращение». В свою очередь, власти США в лице представителя Пентагона Элизы Смит уже пообещали, что международная коалиция по борьбе с ИГИЛ «поможет иракским войскам вернуть контроль над Рамади». Бои за этот город сопровождались одновременным наступлением джихадистов и в Сирии в районе города Тадмор, неподалеку от которого располагаются руины древней Пальмиры, но сирийским правительственным войскам удалось приостановить его наступление. Ещё один факт: в афганском городе Джелалабад произошел двойной теракт — его жертвами стали десятки человек, и впервые ответственность за взрывы взяло на себя ИГИЛ. Наконец, пишет Wall Street Journal, «Исламское государство» укрепляет свои позиции в Ливии, которую, как считают в Пентагоне, "исламские радикалисты намерены «превратить в свой африканский центр действий», что свидетельствует о «расширении сферы деятельности ИГИЛ на западном и восточном направлении за пределами Ближнего Востока». Помимо того, в Йемене альянс арабских стран во главе с Саудовской Аравией возобновил бомбардировки позиций повстанцев-хуситов в портовом городе Аден.

Все эти события взаимосвязаны. В конце апреля министр иностранных дел России Сергей Лавров в интервью радиостанциям Sputnik, «Эхо Москвы» и «Говорит Москва» заявил, что «в результате военной операции Саудовской Аравии и её союзников в Йемене наибольшую выгоду получили те самые игиловцы и алькаидовцы, которые заняли позиции, раньше принадлежавшие хуситам, откуда их военными ударами с воздуха потеснили». Таким образом, на Ближнем Востоке действуют две международные военные коалиции: сколоченная против «Исламского государства» группа США (успехи её сомнительны) и арабских стран «по восстановлению порядка в Йемене». По логике, они должны рано или поздно привести к политико-дипломатическому урегулированию сирийского и йеменского кризисов. Однако на этих направлениях нет даже признаков «дипломатического просвета». Кто бы мог подумать, что интересы Саудовской Аравии могут совпасть с интересами Израиля? Но именно это произошло, когда речь зашла о борьбе с группировкой ХАМАС. Разве можно было представить себе, что Египет последует примеру Израиля и воспротивится террору со стороны ХАМАС? И это при том, что палестинское движение рассчитывает на признание со стороны Лиги арабских государств. Мало кому приходило в голову, что США потеряют контроль над ситуацией в Ираке и «пропустят» появление ИГИЛ, которое собирается основать на территории нескольких государств собственный «халифат».

При этом Запад в борьбе с «Исламским государством» по факту сотрудничает с шиитским Ираном. Что же касается России, то тут генсек НАТО Йенс Столтенберг на итоговой пресс-конференции саммита глав МИД НАТО в турецком городе Белек (провинция Анталья) говорит следующее: «Североатлантический альянс держит политические каналы связи с Россией открытыми, но исключает практическое сотрудничество, в том числе и с целью борьбы против ИГИЛ». Это тогда, когда на Ближнем Востоке «выпущены из бутылки все геополитические джины», и, как пишет турецкая газета Yeni Mesaj, «регион превратился в кипящий котел, под которым Запад при каждом удобном случае раздувает пламя». И продолжает: «Когда таким организациям, как „Исламское государство“, „Аль-Каида“, „Фронт ан-Нусра“ или Свободная сирийская армия одновременно и исподтишка оказывается поддержка — это усилия, направленные на то, чтобы не допустить установления в регионе стабильности и единоличного доминирования». Вот почему у многих западных и российских экспертов возникают проблемы при попытках обозначить политическую диагностику сложившегося положения в этом регионе мира, когда в череде конфликтов трудно найти нить, с помощью которой можно было бы распутать весь региональный клубок.

По мнению известного российского историка-востоковеда Дмитрия Доброва, многое в оценке ситуации становится понятным, если констатировать, что «прямо или косвенно события времен распада Османской империи заложили корень многих конфликтов сегодняшнего дня». Среди них он называет палестинскую проблему, кипрский конфликт, гражданскую войну в Ливане и в Сирии, распад государства Ирак, курдскую проблему, появление «Исламского государства» как попытку восстановить единство Леванта на исламистской основе. И даже нынешнюю агрессию Саудовской Аравии против Йемена можно связать с разделом османского наследства (оба государства возникли на основе османских вилайетов Йемен и Хиджаз). К этому можно добавить и бесчисленные другие конфликты, затрагивающие алавитов, ассирийцев, друзов, ближневосточных христиан и другие этнорелигиозные группы, входившие в многонациональную Османскую империю. Это всё было хорошо известно. Загадочным остаётся то, почему США, не имея такого противника, каким являлся Советский Союз, пошли на разрушение постосманской системы в регионе, погрузили его в пучину новой нестабильности", которая, по словам газеты Milliyet, образовало «море крови».

Кто его теперь осушит и принесет мир Ближнему Востоку, который переплетен как мозаика взаимосвязанными конфликтами? И не наступило ли время — предполагает немецкая газета Der Tagesspiegel — мировым державам признать свою общую обязанность и ответственность по урегулированию масштабного геополитического кризиса, начать действовать совместными усилиями через международную конференцию с широкой повесткой дня, как это было после окончания Первой и Второй мировых войн? По-другому выйти из сложного положения через локальное решение конфликтов уже не получится. Проблема для ближневосточных государств состоит в том, что даже те из них, где напрямую не идут боевые действия, непрерывно подвергаются «геополитической эрозии», которая — как будто по чьей-то сознательной внешней воле — разрушает их социальные институты, устои и значимость на международной арене. Ситуация может сложиться так, что к моменту нового Версаля или новой Ялты на Ближнем Востоке не останется ни одной силы, которая будет способна принять участие в этой конференции по мироустройству региона.