Среди огромного потока новостей и аналитики о серьезной угрозе западной цивилизации со стороны образовавшегося на территории Сирии и Ирака Исламского государства (ИГ) в последнее время начала появляться информация о том, что именно европейские правительства во многом способствовали разрастанию экстремистской армии.
Ряд программ по избавлению Европы от мусульман-радикалов имел определенный успех, пока не выяснилось, что «полигон для утилизации джихадистов» уже не справляется с поставленными задачами. Он вот-вот может дать серьезную «течь», и как этому противостоять, на Западе пока не знают.
До недавнего времени – еще летом этого года – численность бойцов ИГ западные разведки оценивали примерно в 10 тыс. человек. Но в середине сентября ЦРУ внесло неожиданные коррективы. Оказалось, что под флагом исламистов воюет уже от 20 000 до 31 500 бойцов. При этом, по информации CNN, со ссылкой на источники в американских спецслужбах, около половины этой армии составляют иностранцы более чем из 80 стран. Схожие данные содержатся и в недавнем докладе ООН. Количество же боевиков – выходцев из США, Канады и европейских государств по разным данным составляет от 2 тыс. до 3 тыс. Но многие из них постепенно стали возвращаться домой.
Страх и отвращение в ИГ
«Западных джихадистов», действующих в ИГ, по качественным признакам можно условно поделить на два основных типа. Первый тип – «инструкторы». Это опытные боевики, самые пожилые из которых участвовали в подготовке моджахедов для ведения военных действий против советской армии в Афганистане. Более молодые кадры воевали в Боснии, Косово и Чечне. Таких в ИГ немного, и они либо являются полевыми командирами, либо занимаются подготовкой новобранцев.
Второй, в состав которого входит почти 90% из них, – это собственно новобранцы - рядовые, выполняющие любые задания: террористические атаки, патрулирование, рэкет и так далее. Это исламисты в возрасте от 18 до 30 лет, поступающие в ряды боевых формирований из идейных соображений. Значительная часть вербуется шейхами, базирующимися в Европе. Остальные сами находят выходы на «рекрутинговые» сайты и форумы через интернет.
БУДЬТЕ В КУРСЕ
- 21.02.15 Кто разжёг костёр афганской войны. Афганская «Пятая колонна» в Пакистане / Борис Саводян
- 02.02.15 Россия находится в серьёзной опасности / Пол Крейг Робертс
- 16.01.15 Террористы провоцируют Евросоюз на решительные меры / Камран Гасанов
- 04.01.15 Ивано Лизан: Энергетические уступки Украине закончатся для России позором и войной
Как отмечает ряд аналитиков, данный тип обладает крайне опасным свойством – резкой сменой мотивации. Этот главный направляющий их вектор может изменить свое направление в любой момент, и предсказать, куда, практически невозможно. Смещение или даже разворот может произойти не только под воздействием разных трактовок ислама, целей джихада или образа врага, но и под впечатлением от кровопролитий и избыточной жестокости.
Многие из «западных джихадистов» - по разным данным от 15% до 25%, будучи воспитанными в среде, где гуманизм, демократия, права человека являются базовыми ценностями, стремятся в ИГ не для того, чтобы воевать, а с гуманитарными целями – помогать раненым, тем, кто лишился дома, кормильца. Однако перейдя границу и попав в «пункт набора», они оказываются сначала в тренировочном лагере, а через неделю уже на фронтовой линии. При этом, с кем именно они воюют и в кого стреляют, они толком не знают.
Разочарованные в «джихаде» несостоявшиеся боевики под страхом кары со стороны бывших соратников и командиров пытаются бежать назад. Но дома из-за причастности к ИГ они автоматически оказываются террористами, несущими экстремистскую идеологию и соответственно - угрозу западному миру. Наглядной иллюстрацией является история французского гражданина Мурада Фареса.
В сентябре этого года по прибытии во Францию из Турции его арестовали, обвинив в том, что он приехал как ключевой агитатор для набора новых джихадистов среди молодых французов и отправки их в Сирию и Ирак. Однако один из его старших братьев в анонимном интервью радио Франс Инфо заявил, что подобных намерений у того не было. Что он просто один из тех, кто больше не хотел участвовать в бойне.
По словам брата, Фарес не был экстремистом. Он отправился бороться с диктатурой Башара Асада, а в итоге оказался на войне всех со всеми. Став свидетелем жутких сцен насилия, он, как и многие другие, понял, что попал совсем не туда, куда собирался, и поехал домой.
История Фареса поставила перед французской общественностью серьезный вопрос: кто может отличить разочаровавшегося джихадиста от того, кто вернулся со злыми намерениями? И какие есть гарантии, что тот же самый механизм резкой смены мотивации не сработает у условного Фареса уже на родине? Тогда бывший джихадист, вроде бы отрекшийся от насилия и ставший достойным членом французского общества, вернется к злодеяниям — но уже в центре Европы.
«Билет в рай»
В 2009 году, когда перед группой германских экспертов по борьбе с терроризмом была поставлена задача выработать механизм раннего обнаружения потенциальных исламистов, подобные вопросы не поднимались. Они обсуждали экспериментальные программы, которые позволили бы не только выявить мусульман, пошедших по пути радикализма, но и аккуратно избавиться от них.
В том, что такие программы действительно были запущены, недавно полунамеком признался глава антитеррористического подразделения полиции Баварии Людвиг Ширгхофер. В интервью телерадиокомпании Westdeutscher Rundfunk он заявил: «Если кто-то начинал придерживаться радикальных взглядов и желал покинуть страну, мы старались либо не препятствовать этому, либо даже ускорить его отбытие, используя законные методы». Подробностей Ширгхофер не приводил, но добавил, что все меры предпринимались исключительно в целях «защиты населения» Германии.
По данным источников издания «Мир и политика», ради тех же целей германские спецслужбы создали компьютерную программу-поисковик экстремистов под пилотным названием «Гамельнский крысолов».
Суть программы сводилась к следующему. Генератор постов подключался к энному количеству существующих германских форумов исламистского толка и с определенной периодичностью автоматически направлял туда провокационные сообщения. Дальше все происходило, как в сказке о гамельнском крысолове: как на звук дудки сказочного героя вылезали крысы, так к этим сообщениям появлялись комментарии европейских исламских экстремистов. Комментарии сразу же попадали в базу данных, которую анализировали специалисты, а агент считывал и сохранял соответствующие IP-адреса. Как только кто-то из участников обсуждений вызывал особое подозрение, за дело брались спецслужбы.
Для людей, еще не планирующих никакого преступления, но представляющих потенциальную угрозу, была задумана еще одна программа. По аналогии с «Крысоловом» она также привязывалась к мусульманским форумам, выслеживала «латентных» радикалов и призывала их отправляться туда, где идет джихад, чтобы там найти себе «более достойное» применение, а именно - погибнуть. Эта программу назвали «Билет в рай».
По данным источников, пожелавших остаться анонимными, эксперимент был признан удачным, поэтому его решили применить на общеевропейском уровне. С неофициальной санкции властей ЕС с начала гражданской войны в Сирии была запущена аналогичная антитеррористическая программа с кодовым названием «One way ticket». Для ее реализации также была создана особая группа, в состав которой вошли эксперты в области ислама и его салафитского толка, представители спецслужб и IT-специалисты. Сирия была выбрана как наиболее подходящее место для «полигона по утилизации» джихадистов, поскольку там не действуют ни западные воинские контингенты, ни западные компании. Мол, Сирия – это хорошая мясорубка, а Башар Асад пускай продолжает крутить ручку.
Эта идея, по-видимому, пришлась по вкусу и аравийским монархам.
В том же 2012 году на телеканалах, вебсайтах и социальных сетях Кувейта и Катара крутились рекламы с призывом отправляться на джихад в Сирию. И местная радикально настроенная молодежь действительно уезжала из своих государств на фронт, активно пополняя ряды боевиков ИГ.
Однако к лету 2014 года число боевиков на «сирийском полигоне» достигло критической отметки и его «прорвало» - ИГ предприняло полномасштабное наступление на северные и западные районы Ирака. События начали развиваться совсем не так, как предполагалось.
Мягкая рука
Оказавшись втянутыми совсем не в ту войну, на которую они собирались, «западные джихадисты» стали покидать фронт и пытаться возвращаться домой. В Европе забили тревогу: это может привести к волне терактов уже в Старом свете. Координатор ЕС по борьбе с терроризмом Жиль де Кершов в конце сентября предупредил, что авиаудары союзников усиливают риск ответных атак экстремистов. Его заявление последовало сразу после того, как официальный представитель ИГ Абу Мухаммед аль-Аднани призвал своих соратников убивать «любым доступным способом» всех «неверных американцев и европейцев».
Встал вопрос, что делать с прибывающими назад исламистами. Большинство европейских стран сделало выбор в пользу жестких мер. Любое подозрительное лицо, прибывающее из региона, практически сразу, иногда даже непосредственно по прилету под опеку берут силовые структуры.
Но есть и другие подходы. Например, так называемый подход «мягкой руки». Первыми к этому альтернативному методу работы с несостоявшимися террористами обратились в Дании. Во втором по величине городе страны Орхус действует пока уникальный реабилитационный центр для вернувшихся из Сирии и Ирака датчан, не имеющих «доказанного террористического опыта». Согласно недавно проведенным исследованиям, Дания занимает второе по численности в пересчете на душу населения место (после Бельгии) по количеству бойцов, отправившихся в ИГ, среди всех западноевропейских государств. А именно в Орхусе находится мечеть с печальной славой главного вербовочного центра джихадистов в стране.
«Наш главный принцип – интеграция, - рассказал в интервью Newsweek профессор психологии Пребен Бартелсен, являющийся одним из основателей так называемой Орхусовской модели дерадикализации джихадистов. - Мы никого не клеймим и не изолируем, мы наоборот помогаем им получить образование, найти работу, вернуться в общество».
По словам Бартелсена, большинство джихадистов в Орхусском центре до того, как отправиться на войну, считались отбросами общества в Дании. Несмотря на кажущееся благополучие, многие сталкивались со всякого рода дискриминациями и даже проявлениями расизма. Поэтому чрезвычайно важно помочь таким людям сойти с пути радикализации, почувствовать себя полезными, причастными к общественной жизни в стране, где они проживают. Это задача самого государства, подчеркивает профессор.
Подход «мягкой руки» постепенно внедряется также в Копенгагене и других городах Дании. Опыт Орхусовской модели перенимают и соседние скандинавские страны. О том, что джихад — это не звериный оскал радикального ислама, а психологическая проблема сродни депрессии, задумались и на мировом уровне. Программы типа «Гамельнского крысолова» и «One way ticket» сворачиваются, а вместо них запускаются принципиально иные проекты, направленные на позитивный диалог с потенциальными джихадистами.
В конце октября США объявили о создании «информационной коалиции мусульманских и западных наций», цель которой – противодействие агитационной машине ИГ, распространяющей через интернет «межрелигиозную ненависть и культ насилия». Участники коалиции договорились об обмене опытом по борьбе с вербовкой джихадистов, а также о внедрении совместных программ по подготовке религиозных и общественных лидеров для более эффективного выполнения контрагитационных задач через традиционные СМИ и социальные сети. Эта же миссия будет возлагаться и на социально активных молодых мусульман, выступающих против насилия и межрелигиозной розни.
Это новое слово в борьбе с террористическим «джихадом» Западу еще предстоит проверить на эффективность. Возможно, что все эти новые меры уже запоздали и вовсе не факт, что они сработают. Единственное, что очевидно сегодня: «полигон для утилизации джихадистов» на Ближнем Востоке уже перестал быть свалкой. Исламское государство, контролирующее солидную территорию и живущее согласно своим догмам и законам, превратилось в международную кузницу террористов, которые должны забыть и о своей родине, и о прежних ценностях ради одного — так называемой «священной войны» с крайне неопределенным, но мощным образом врага.
Комментарии читателей (0):