Несмотря на растущую критику в свой адрес, реализм сохраняет статус основополагающей школы международных отношений. И это не случайно, ведь реалистическая теория самая древняя. Ранние труды ее адептов датируются пятым веком до нашей эры. В «Истории Пелопонесских войн» древнегреческий историк Фукидид объяснил ключевой политический феномен под названием "война". В XVI-XVII вв. флорентиец Н.Макиавелли и англичанин Т.Гоббс концептуализировали "государственный суверенитет" и "национальные интересы". Суммировал научные познания реалистов американец Кеннет Вольц. В написанном в 1959 г. труде "Человек. Государство и Война" он выдвигает три уровня каузальности войн.
Согласно первому уровню (The First Image) причины войны кроются в природе человека. Он олицетворяет собой «смесь благоразумия и страстей». Ссылаясь на Св. Августина, Лютера и Мальтуса, Вольц диагностирует войну как «повторяющийся триумф страстей». Нарушение мира вызвано агрессивностью, личными мотивами и манией величия правителей. Но для возникновения конфликта одного человеческого эгоизма недостаточно. Политолог пишет: «Поведение человека..., согласно Руссо, в большей части продукт социума в котором он живет». Он выделяет второй уровень анализа (The Second Image) － государственный. Ключевое значение придается государственному строю, форме правления, социально-экономическому контексту. В качестве примера ученый предлагает теорию демократического мира. Согласно ей страны с демократической формой правления менее склонны воевать. Однако даже если человек одержим страстями, а государственный строй благоволит конфликту, есть последний сдерживающий фактор. Вольц называет его международной системой (The Third Image), в которой поведение государства зависит от его отношений с другими. Работает т.н. "логика последствий" (logic of consequencies): страна, начинающая войну, должна учитывать возможную реакцию других стран. Проявление системных факторов прослеживается в Холодной войне. Угроза ядерного взаимоуничтожения ограничивала масштабы противостояния между двумя сверхдержавами.
БУДЬТЕ В КУРСЕ
- 27.01.15 Как нам обустроить нацистов? / Ростислав Ищенко
- 19.01.15 Европа под политическим гипнозом Вашингтона / Олег Верас
- 12.01.15 Россия должна предъявить Украине счёт за незаконное владение Крымом / Юрий Мешков, Евгений Супрунюк
- 31.12.14 Украинский политик: Россия — аутсайдер, и не посмеет больше прекратить поставки угля нам
Основываясь на обозначенных Вольцем уровнях причинности, проанализируем актуальные события на Украине. В "первой картине" значение имеет личность людей, принимающих внешнеполитические решения. Несмотря на обвинения, Петро Порошенко далеко не первый милитарист на Украине. Как любой прагматичный предприниматель он заинтересован в улучшении "бизнес-климата" путем установления стабильности. Даже говоря о готовности к «тотальной войне», в действительности он предпочел бы мир. «Мы не хотим войны, мы хотим мира, и мы боремся за европейские ценности»,－ заявляет Порошенко. Еще меньше боевые действия нужны руководителям Новороссии. Война препятствует политической стабильности, наносит ущерб материальному положению народа и угрожает их физическому существованию. «Мы против войны и не хотим, чтобы погибали мирные жители", – говорит лидер ДНР Александр Захарченко. На скорое примирение надеется и премьер ЛНР Игорь Плотницкий: «...Любая война заканчивается миром. У славян самое сильное духовное качество — прощение. Будем прощать друг другу». Таким образом, первый уровень рассуждения не выявляет явных причин конфликта.
Перейдем к следующему уровню – государственной системе. Внутриполитическая композиция ДНР и ЛНР однородна. Исполнительная власть, в т.ч. внешняя политика сосредоточены в руках глав республик. При этом отношение к конфликту всего политического истеблишмента одинаково. Оно заключается в защите свободы русскоязычного населения от вооруженного нападения украинской армии. С другой стороны, механизм принятия решений Киева сложен и больше сравним с "чехардой" во внешней политике ЕС. Согласно конституции Украины, «осуществление внешней и внутренней политики» обеспечивает одновременно президент (Ст. 106) и кабинет министров (Ст. 116). При этом «определение основ внутренней и внешней политики» берет на себя Верховная рада (Ст. 85). Если позицию Порошенко хоть и с натяжкой, но можно называть компромиссной, то настрой Яценюка воинственный: «У меня есть внутренняя амбиция всем доказать, что Украина способна победить в войне, способна выстоять, и Украина не на словах, а на деле способна быть европейским государством». Одновременно украинский премьер возглавляет группу в Верховной раде, поддерживающую жесткие меры против восточной Украины. Кроме него самого в обозначенной Порошенко как «партия войны» команде числятся: Александр Турчинов, Юлия Тимошенко, Олег Ляшко и Олег Тягнибок. На последних выборах в парламент 26 октября 2014 г. представленные ими партии ("Народный Фронт", "Батькивщина", "Радикальная Партия", "ВО Свобода") вместе с другими ультранационалистами набрали 42%. Они оказывают давление на президента, вынуждая его к продолжению боевых действий, мобилизации и введению военного положения. Даже при желании заключить мир, Порошенко приходится двигаться в "коридоре", очерченном националистами. Любые уступки Донецку и Луганску будут расцениваться как поражение и могут привести к "Майдану милитаристов". Сложившаяся политическая система на Украине сопутствует конфликтному сценарию. Два из трех институтов (правительство и парламент) принятия решений контролируются "партией войны".
Для полноты картины необходим третий уровень каузальности. Признавая, что движущие силы войны – правители и государственная структура, Вольц пишет: «Без третьей картины [т.е. международного контекста] невозможно оценить их важность и предсказать их результаты». В международном измерении мы наблюдаем борьбу двух центров силы, США и России, за влияние в западном постсоветском пространстве. Первопричина украинского конфликта кроется в намерении Вашингтона не допустить возрождения величия Москвы на территории бывшего Советского Союза. Украинская война – не уникальное явление. Она стоит в цепочке таких событий, как расширение НАТО в ЦВЕ, цветные революции в Грузии и Киргизии, война в Осетии и Абхазии. Главным инструментом и одновременно "козлом отпущения" политики сдерживания стал Европейский союз. То, что в России грядет финансовый кризис, вряд ли утешает Европу. Сравнительно меньшие, но немалые убытки несут и сами европейцы. И за всем этим стоит старая английская геополитическая формула: поддержание „баланса сил“ и недопущение объединения континента. Если заменить Британию на США, а европейский континент на Евразию, история повторяется. Складывавшийся до "Евромайдана" евразийский порядок явно не устраивал Овальный кабинет. Ведь с реализацией "Северного потока" и достижением соглашения по Южному энергетическое сотрудничество ЕС и России достигло небывалого размаха. Начали уже говорить об отмене виз. Украина была брошена как "яблоко раздора" для размежевания Москвы и Брюсселя. Раздувая антагонизм между ними, США отдаляют свой неизбежный уход из евразийской политики. Общемеждународный контекст показывает, что причина войны на Украине кроется в борьбе США за сферы влияния в Восточной Европе. Спусковым механизмом напряженности служит поддержка антимосковского режима в Киеве и политическое давление Вашингтона на ЕС.
Проанализировав украинский конфликт по всем трем уровням, можно сделать следующий вывод. Гипотетическое желание Порошенко остановить кровопролитие ограничено нынешней политической системой на Украине. Институты, ответственные за внешнюю политику, представлены в большинстве своем радикальными националистами. При этом международная среда играет роль сопутствующего фактора. Интересы США и "партии войны" переплетаются и перевешивают компромиссный настрой Порошенко. Причины украинского кризиса связаны с внутриполитической системой на Украине и международным контекстом. Следовательно, война может быть остановлена лишь в двух случаях: изменится расклад сил в украинской политике, либо США не будут иметь желания и средств поддерживать киевский режим. В американской истории нет примеров альтруистического отказа от национальных интересов. Рассчитывать на приход в Белый Дом заокеанского Петра III или Михаила Горбачева наивно. Что касается средств, то здесь перемены более реальны. И для этого не нужен новый финансовый кризис в США.
Главный вопрос в том, готова ли Европа признаться в политической и экономической ущербности санкционного курса? Конечно, в долгосрочном смысле снижение материальной мощи Америки и эмансипация Европы необратимы. В краткосрочной перспективе, единственное лекарство от войны – нейтрализация праворадикальных элементов на политической арене Украины. Планомерная поддержка Россией умеренных сил может стать реальным инструментом воздействия на украинскую гражданскую войну.
Комментарии читателей (0):