Почему Россия движется вправо?

Четверть века назад Россия была мировым оплотом социализма. Сегодня правые идеи: национализм, клерикализм, консервативность в России стали намного популярней. И это естественно, ведь главной проблемой, с которой столкнулась Россия, является физическое вымирание русского народа. И пусть мы пока не знаем, как избежать депопуляции. Но инстинктивно ищем выход где-то справа.

На протяжении двух десятилетий депопуляция в России была, и возможно, остается нашей самой главной бедой. В начале девяностых произошло резкое падение рождаемости и увеличение смертности. «Недород» выкосил из статистики миллионы так и не рожденных детей. Страна в целом «постарела», обзавелась кошечками и собачками для излития нежных чувств. И инокультурными мигрантами – для работ более прозаических.

Но могла ли русская нация, внесшая огромный вклад в развитие мировой цивилизации, вот так просто взять и исчезнуть, увять без борьбы, покинуть бренный мир «естественным образом»? Я думаю, что нет. Россия еще поборется за выживание, за то место под солнцем (немалое, надо сказать!), которое смогла отстоять в предыдущие столетия.

Я считаю, что из глубин народного сознания сейчас поднимается «Жажда жизни», - некий коллективный страх перед небытием. А с ним особая воля, позволяющая противостоять вымиранию. В наше общество «разумных эгоистов», не желавших прежде обременять себя детьми, исподволь, из глубин коллективного бессознательного приходит осознание истинной ценности многодетности. Эти процессы начались не вчера и потенциал их еще далеко не исчерпан. Такие титанические процессы никогда не происходят быстро.

Осознание того, что жили неправильно приходит неожиданно и стучит в мозг, по оголенным нервам и говорит: вот, смотри! И начинаешь видеть то, что видеть мог всегда, но видеть не хотел. Видишь огромное множество мигрантов, заселивших крупные города в России. Малодетность. Пьянство. Распущенность нравов, которую почему-то называют «свободой»…

Теперь, с началом изменения глубинных пластов общественного сознания и в политической жизни России произошли серьезные перемены. Внешняя и внутренняя политика существенно сместилась вправо. Во времена Союза Россия была опорой социалистической идеи во всем мире. Теперь же в России развиваются и конкурируют за умы и сердца религиозные, консервативные, националистические силы. Россия – авангард и надежда народов, испытывающих сходные демографические проблемы.

Нечто похожее происходит по всему миру. «Жажда жизни» представляет собой борьбу человеческого общества за выживание собственной этнической популяции. Постоянно оставаясь в тени бурных политических процессов, «жажда жизни» однако часто является их мотором; неописанным и неназванным источником многих громких политических проблем.

Нужно признать, что современное западное общество достигло наибольших за всю историю человечества успехов в мобилизации индивидуума к экономической активности. Как писал видный российский мыслитель Александр Зиновьев, сегодня задача обеспечения мотивации личности к экономической активности осуществляется через соблазнение. Соблазнение в современном обществе многолико, оно проникло во все сферы жизни общества – от системы государственного образования до коммерческой рекламы. Бурный прогресс средств распространения информации способствует успеху соблазнения. А там, где люди хорошо мотивированы, экономический прогресс неизбежен.

Но, несмотря на успехи Запада в экономике, культуре, общественном развитии, у «мобилизации» соблазном оказалась высокая цена. Оказалось, что она несет в себе угрозу деструкции – разрушения традиционных взаимоотношений индивидуума с обществом и государством; разрушения общества и индивида.

Замотивированный, соблазненный донельзя человек не просто эволюционировал, – он мутировал. Сегодня он мотивирован на экономический успех насколько сильно, что не желает обременять себя детьми. Социальные стимулы к получению богатства, к успеху оказываются выше ценностей традиционного общества и природных инстинктов. Это ставит под угрозу демографическое будущее современного общества.

Этот современный этап развития капитализма породил глубокие и трудноразрешимые внутри-личностные и межличностные конфликты, а также конфликт интересов «средней» личности с интересами общества и государства. Не удивительно, что страны мира ищут приемлемый компромисс между демографией и экономикой, между выживанием и изобилием. Пока ни один из путей не позволяет совместить возможности экономического прогресса с предотвращением полной демографической катастрофы.

В 2011 году мир был потрясен чередой революций в исламских странах мира, которые высветили их основную движущую силу – радикальные исламистские группировки. Рост влияния радикальных исламистов, в частности, есть защитная реакция восточного общества на избыточное мотивирующее давление общества на личность. Другое дело что «лекарство» там оказалось хуже «болезни». Многочисленные исламские страны ищут свой выход из ситуации, когда ценой материального благополучия является разложение личности, общества, его институтов, включая семью и общину. Пока идеи, который встречают наибольшее сочувствие в мире ислама: возвращение к традиционным ценностям религии, заложенным много веков назад. Таким образом, возрождение интереса к исламу, которое наблюдается в мире, есть аллергическая реакция, реакция отторжения на те опасности, которые несет реальность современного капитализма. В исламских странах мира происходит делигитимизация и отторжение целиком национального государства, которое построено на идеях национализма и социализма и иных неисламских ценностях.

«Жажда жизни» на Западе

Пока сильнее всего от дестабилизации политической системы пострадали страны исламского Востока. «Жажда жизни» которая обуяла многие общества, нанесла мощный удар по периферии, по политической стабильности целого ряда исламских стран. Это кажется удивительным, ведь в исламских странах мира соблазняющее и разлагающее действие современной цивилизации гораздо меньше, чем в странах Запада. С другой стороны, на исламском Востоке корни национального государства и идеологий (национализма и социализма) весьма неглубоки и часто уходят в историю не более чем на пятьдесят лет. Хрупкое легче ломается.

А что же страны Запада? Хорошо известно, что многие народы промышленно-развитых страны мира испытывают сегодня серьезные демографические проблемы. Депопуляция сегодня актуальна в 29 странах мира, из которых 18 расположены в Европе. Если общество как совокупность индивидов, составляющих нацию, может активно сопротивляться вымиранию, то логично было бы ожидать сопротивление и на Западе.

Основной причиной депопуляции в странах Запада остается низкая рождаемость, вызванная распадом семьи и семейных ценностей; неуверенностью женщины в сохранении и материальном благополучии семьи; стремлением мужчин и женщин получить максимальное удовлетворение своих завышенных карьерных и потребительских ожиданий и пр.

Российский социолог Игорь Белобородов отмечает, что вымирание населения ряда европейских стран никак не связано с экономическими или политическими проблемами: «…Сокращение населения напрямую связано с разрушением семьи. На самом деле, в обществе, которое ценит семью (не на словах, а на деле), депопуляция невозможна. Однако сегодняшняя статистика по внебрачным рождениям, разводам и абортам говорит о том, что в современном мировоззрении семье и детям попросту нет места…»

Но западное общество, кажется, начинает выздоравливать. В Европе на протяжении почти десяти лет экономика стагнирует, а то и снижается. А рождаемость, напротив, устойчиво растет. Как известно, в критические минуты жизни любовь к жизни и страх движут человеком, который пытается спастись от угрозы. Однако желание выжить может управлять не только отдельным человеком, но и целым обществом. Возможно, опасность, которая грозит не лично тебе, но и всем вокруг, воспринимается индивидом как-то менее остро. Но она также наполняет сердце и ум ощущением тревоги и активизирует стремление действовать. Страх умирания вследствие «депопуляции» уже глубоко проник в «коллективное бессознательное» многих народов. И со временем этот страх становится главным политическим фактором.

«Жажда жизни» или жажда потребления – что окажется сильнее?

Специалисты уже давно говорят, что депопулируют в наибольшей степени те нации, которые материально живут весьма неплохо.

Проблема в том, что материальное благополучие трудно совместимо с наличием семьи и детей. В каком-то смысле сильно мотивированное на благополучие общество «съедает» само себя, отбирая у конкретного человека все силы и время ради экономического успеха. На создание прочной и большой семьи, на воспитание детей сил, времени и желания часто уже не остается…

Опасение за материальное благополучие порой замедляет принятие эффективных мер по противодействию демографическому кризису. Западное общество понимает, что придется выбирать между материальным изобилием и появлением большего числа детей. Мы почти ничего не знаем о той борьбе, которая идет внутри западного общества. Но она точно идет – внутри отдельных социальных групп и даже, внутри отдельных семей. Часть общества ищет благ для себя лично, а часть – уже готова поддаться давлению «Жажды жизни».

Нации, оказавшись в депопуляции испытывают серьезнейшие социальные страхи перед неизбежными последствиями депопуляции: изменением национального состава страны, угрозой сохранения самосознания нации, утратой национальных традиций, угрозой сохранению территориальной целостности и благополучию страны, нехваткой трудовых ресурсов, повышением налоговой нагрузки на работающих, заменой семейно-родственных отношений социальными, ухудшением качества социализации и т.д. В ситуации опасности, которая нависла над нацией, возникает «коллективное бессознательное» - массовое волнение, социальный стресс, связанный с осознанием нацией угрозы или процесса вымирания.

Возникающий социальный стресс гнетет психику, но не понятно, в какое политическое действие он выльется. Это действие может быть эффективным, а может, напротив, быть паническим и суетным. Со стрессом, впрочем, так всегда- он может взбодрить, а может подмять и сломать психику.

Бессилие государства

Серьезная проблема Запада в том, что современное государство функционально вообще не способно решить проблемы демографии. В демократических странах вопросы личного мировоззрения, создания семьи, свободного времпрепровождения, воспитания детей, супружеской верности и пр. отнесены в неполитическую сферу, в сферу личных дел индивида. В нынешнем мире управлять этими процессами пытаются только «авторитарные», незападные режимы.

То есть самый важный страх современного общества не может быть решен методами государственного регулирования. Этот вопрос «вне политики», и он не интересен политикам. Оказавшись вопросом «неполитическим», депопуляция может сказаться на политической ситуации в странах Запада лишь косвенно – через дестабилизацию всего политического поля. Однако современная политическая система – довольно чувствительный барометр. Пусть и не напрямую, но он способен быть индикатором мощного фона волнения общества.

И вот в экономически благополучных европейских странах политическая жизнь становится все более неожиданной и интересной. Где-то на выборах побеждают на выборах националисты, требующие пересмотра отношения к мигрантам или расторжения европейских соглашений. Или, как в Шотландии, грозящие выходом из объединенного Королевства. Где-то более агрессивной становятся внешняя политика. Где-то, как во Франции, побеждают социалисты, обещающие «подсыпать еды» в общественную кормушку. А где-то просыпаются провокаторы-брейвики, пытающиеся спровоцировать внутреннюю войну ради возможного оздоровления общества…

Проблема пока не решается

Пока значительная часть проблемы состоит в том, что политики Запада не хотят сказать своему обывателю (избирателю) правду, так как правда эта для него будет весьма неприятной. Эта «неприятная правда» заключается в том, что современный обыватель имеет завышенные материальные притязания, он испорчен как личность, морально распущен и несдержан. Он сознательно меняет семейные ценности на карьеру, работу, деньги, славу и пр.

И политик, и обыватель осознают, что экономический рост и экономическое благополучие обратно пропорциональны выживанию нации. Потому пока нет политиков, требующих притормозить экономику и пожертвовать ростом уровня жизни ради спасения нации. И мало граждан-избирателей, согласных голосовать за таких политиков.

Но это – пока.

Беспокойство вследствие депопуляции продолжает нарастать. И если политическая сфера, если государство со всеми его институтами окажутся не способны ответить на столь важный вызов как депопуляция, то общество может напрочь отказаться от услуг государства вообще. Что, в сущности, и происходит в странах исламского Востока. Здесь мы видим радикальную деструкцию государства сразу со всеми его институтами. И потому многие национальные государства там вообще прекратили существование (как в Сомали, Судане, Ираке, Афганистан до вмешательства США) или балансируют на грани этого.

В России, европейских странах также налицо неспособность национального государства ответить на рост политической напряженности как следствие просыпающегося «коллективного бессознательного». Общество боится небытия, но оно замерло в тупике; плотно зажато между желанием потреблять как можно больше и страхом вымирания. Уже понимает, что приходится выбирать между сытостью и спасением, но еще надеется «пересидеть» время выбора.

Мы видим все политические признаки проявления этого «коллективного бессознательного». Политическая ситуация дестабилизируется без появления четкого вектора и четких требований у разнородных «оппозиционеров». Одновременно растет влияние и крайне левых, и крайне правых, и крайне либеральных. А на фоне этого снижается доверие население к способности государства оседлать кризис; падает легитимность государства в целом… Однако бесконечно колебаться невозможно. Поэтому есть все основания быть уверенным в том, что победить в углубляющемся политическом кризисе смогут те силы, что первыми угадают желание общества спастись и предложат реальный путь к спасению.