На днях один из сотрудников Талышской Национальной Академии поделился со мной статьей Гюнель Габильгызы «Почему выдающийся ученый покинул Азербайджан?» (тюрк. Görkəmli alim Azərbaycanı niyə tərk etdi?), посвященной биографии Бориса Всеволодовича Миллера, и попросил прокомментировать ее. Признаться, уровень данной публикации, размещенной на сайте kulis.az, входящем в правительственный АPA Holding, заставляет сожалеть о нескольких минутах, затраченных на ее прочтение. Однако если подобная оценка является закономерной для специалиста, рядовому читателю, естественно, не всегда понятны ошибки этой и других подобного рода работ. Поэтому в целях противодействия антинаучным мифологемам, развиваемым сегодня в Азербайджанской Республике, полезным является их развенчивание и научная критика. Кроме того, в статье допущены грубые ошибки в отношении биографии и личности уважаемого ученого, что нельзя оставить без должного внимания.
К сожалению, мне неизвестно, кем по специальности является автор указанной выше статьи, но полагаю, что в нашем случае это уже не имеет значения. Важен сам текст, который, как и многие другие аналогичные публикации, пытаясь заполнить пустующее в АР место науки, предстает как инструмент манипулирования общественным сознанием.
Уже на пороге указанной статьи допущены грубейшие ошибки, не позволяющие их обойти. Автор пишет: «Часть жизни известного востоковеда и языковеда своего времени Бориса Всеволодовича Миллера связана с Азербайджаном [выделено автором. – И.А.]. Миллер, являвшийся в том числе и политологом, приехал сюда для исследования происхождения, обрядов и традиций проживающих в нашей стране этнических народов (выделено мной. – И.А.). С этой целью он начинает свою миссию в первую очередь в Ленкорани в 1902 году. Ученого, говорившего на почти 20 языках, главным образом интересовало происхождение языка проживающего здесь местного народа. Проведенные им исследования охватывают длительное время. Миллер не покидает Ленкорань в течение почти ровно 22 лет. До тех пор, пока трагедия, произошедшая в его жизни, не вынуждает его навсегда покинуть Азербайджан…» (тюрк. Dövrünün tanınmış şərqşünas və dilşünas alimi Boris Vsevolodoviç Millerin həyatının bir hissəsi Azərbaycanla bağlıdır. Həm də politoloq olan Miller, buraya ölkəmizdə yaşayan etnik xalqların məişətini, adət-ənənəsini araşdırmaq üçün gəlmişdi. Bu məqsədlə 1902-ci ildə missiyasına ilk olaraq Lənkərandan başlayır. 20-yə yaxın dildə danışan alimi əsasən burada yaşayan yerli xalqın dilinin mənşəyi maraqlandırırdı. Onun apardığı tədqiqatlar uzun bir zamanı əhatə edir. Miller düz 22 ilə yaxın bir dövr ərzində Lənkərandan ayrılmır. Həyatında baş verən faciə onu Azərbaycanı bir dəfəlik tərk etmək məcburiyyəti qarşısında qoyana kimi...).
БУДЬТЕ В КУРСЕ
Далее центральное место в тексте занимает нарратив о маленьком сыне, которого Борис Всеволодович привез с собой в Ланкон (Ленкорань) и который трагически утонул в реке. Якобы после этого несчастного случая Б.В. Миллер покинул Ланкон и вернулся в Москву. Рассказывается также о некоем доме, якобы «специально построенном для Б.В. Миллера», в котором никто не селился и после его отъезда и который впоследствии до сноса использовался в качестве здания местной начальной школы. Автор указывает, что Миллер прислал своему ланконскому корреспонденту Мирза Агали Алиеву, сыну Мирзы Азиза (как известно, талышского поэта, участника ланконского литературного кружка 19 века «Фовджуль-фусаха»), совместную с дочерью фотографию (хотя автор этого не утверждает, но, очевидно, к статье приложена именно она).
Удивительно, что автор, описывая биографию известнейшего талышеведа, умудряется ни разу не упомянуть в тексте ни этнонима изучаемого Миллером народа, ни хоронима населяемого этим народом ареала и довольствуется употреблением выражения «местный народ». Так, автор пишет, что исследователем были опубликованы несколько книг, но (видимо, «стесняясь») не называет ни одной из них. Между тем, самыми известными книгами востоковеда являются «Талышские тексты» (М., 1953) и «Талышский язык» (М., 1930). Не называет Г. Габильгызы и другие исследованные Б. Миллером народы – татов, курдов, таджиков и пр. Более того, автор создает термины, призванные заменить в тексте этно-ойконим Талыш, тем самым продолжая попытки уничтожения всяких следов даже существования указанного народа. Особенно среди прочих выделяется совершенно безграмотное словосочетание «этнический народ» (тюрк. etnik xalq), которое сродни знаменитому оксюморону «масло масленое». Можно было бы принять это за случайную ошибку или «описку», но в тексте автор упоминает это выражение не раз. Собственно, после данного термина можно было бы закрыть Интернет-страницу и благополучно забыть об этой статье. Но остановимся еще на нескольких грубейших хронологических и др. ошибках, допущенных в этой работе.
Строго говоря, Б.В. Миллер не был политологом, Гюнель Габильгызы не в силах продемонстрировать какой-либо его работы в данной области. Миллер в анкете от 28 декабря 1949 года указывает, что владеет 5 иностранными языками – французским, немецким, английским, персидским, таджикским.
Ни о каких 20 языках не может быть и речи. В первую поездку Борис Всеволодович провел в Талышистане летние месяцы 1902 г.
Вторая его поездка в регион растянулась с 10.08.1925 по 10.09.1925
Больше в Талыше он никогда не был. Г. Габильгызы утверждает о 22 годах жизни Миллера в Ланконе.
Печальная история с погибшим сыном также является выдуманным фактом, который можно встретить и у некоторых других авторов. Единственным ребенком Бориса Всеволодовича была его дочь Екатерина Борисовна Миллер (к статье приложена действительная фотография отца и дочери Миллер из семейного архива внучки талышеведа – Натальи Михайловны Сомик; есть все основания полагать, что фотография в статье г-жи Габильгызы – фальшивка). К сожалению, автор статьи «Почему выдающийся ученый покинул Азербайджан?» не демонстрирует источника собственного сочинения, но не трудно догадаться, что им, вероятнее всего, является работа (-ы) ланконского преподавателя восточных языкова Мирхашима Талышлы: информация в данной публикации повторяет «факты» из работ последнего.
Сабститутом названий историко-культурных регионов, а также этнонимов коренных народов в данной и значительной части других сочинений современной азербайджанской «научной» и «научно-популярной» литературы становятся термины «Азербайджан» и «азербайджанцы». Замена в СМИ, науке и искусстве оригинальной терминологии, закрепившей место и роль коренных народов в истории, культуре и географии региона, является составной частью разработанного в советский период и усиленно развиваемого в период независимости дискурса по «азербайджанизации» всей автохтонной историко-культурной мозаики региона. Еще в советский период ойконим Талыш усиленно заменялся на термин «Ленкорано-Астаринский район», а этноним талыши - на «ленкоранцев». На современном же этапе разработаны и усиленно внедряются термины «Южный регион» и «южане», которые полностью стирают всякие этно-культурные особенности региона и его коренного населения. Кроме того, прошедшие сто лет коренным образом изменили восприятие талышской культуры – от признания ее самобытной традицией до ее отображения и фиксации в книгах как комплементарной части азербайджанской культуры.
В действительности же Талышистан географически, исторически, культурно и генетически всегда являлся уникальным обособленным регионом: являясь пограничьем одновременно и Ирана, и Кавказа, он не мог и не может быть полностью соотнесен ни с одним из этих цивилизационных ландшафтов. Кстати, нще в начале советской эпохи этот регион часто назывался «страной» (см. первые выпуски газеты «Сыа Толыш», упомянутую в прошлой статье работу Н.Я. Марра и др.).
Одним из, с одной стороны, курьезных, а с другой, печальных элементов описанного дискурса является терминологическая чехарда, в результате которой появляются анекдотичные выражения вроде «этнических народов». Видимо, логика автора этого термина предполагает наличие некоего «неэтнического народа». Учитывая, что в Талышистане, кроме коренного этноса, проживает лишь пришлое тюркское население, приходится делать вывод, что автор считает последних «неэтническим народом». Сложно судить, что Г. Габильгызы под этим подразумевает. Возможно, так небрежно (и даже неосознанно) она соглашается с тем, что процесс формирования нового «азербайджанского» этноса был напрямую связан с политическими процессами недалекого прошлого или, более конкретно, с волей советских руководителей конца 1930-х годов. Ведь известно, что даже этноним «азербайджанцы» был создан в этот период главным образом в связи с известными планами по советизации Ирана. Но, и по прошествии 80 лет и, что немаловажно, вопреки всем усилиям пропаганды, в том числе и «научной», а также разного рода ограничениям, чинимым коренным народам в рамках комплексной политики по их ассимиляции, все еще не приходится говорить о том, что в Азербайджанской Республике сложился некий единый этнос «азербайджанцев», хотя, конечно, урон причиненный культуре, языку коренных народов, а также национальной самоидентификации значительной части их представителей, к большому сожалению, огромен.
Комментарии читателей (0):