Ичкеризация Украины

Под жарким южным солнцем все вызревает быстро, отмечали классики русской литературы. Не исключением стал и нынешний украинский кризис. Он раскручивается очень динамично, что затрудняет в ряде случае возможность дать оперативный квалифицированный политологический анализ по тем или иным тенденциям его развития. Однако делать это в любом случае нужно – ситуация не предрешена и будущее мы создаем собственными усилиями.

1-3 июля в Суздале проходил первый съезд Российского общества политологов. Участие в нем принимали не только российские эксперты из Москвы и 50 регионов страны, но и представители самых различных зарубежных политологических школ. От имени президента России Владимира Путина приветствие политологам огласил начальник Управления президента РФ по внутренней политике Олег Морозов. Таким образом, власть продемонстрировала свою заинтересованность в диалоге с учеными, экспертами и аналитиками, дабы выработать новые модели и смыслы будущего. Все члены высокого политологического собрания оказались едиными во мнении, что Россия становится сегодня одним из важнейших центров современного мира. А это является ключом к оценке любого внешнеполитического события, затрагивающего нас, тем более, когда мы говорим о ситуации на Украине. Соответственно, украинский кризис политологическое сообщество воспринимает как попытку внешних сил руками Киева помешать становлению Москвы в качестве ключевого игрока многополярного мира, сконцентрировать ее внимание на местных проблемах, остановиться на своих границах, выйти из «концерта» мировых держав, занимающихся решением серьезных геополитических задач как в Сирии, Ираке и так далее, законсервировать, по словам президента США Барака Обамы в статусе «регионального государства».

Вариантам развития украинского кризиса на съезде в Суздале была посвящена отдельная секция. Конечно, анализируя данное явление, трудно оторваться от эмоциональных оценок и личного восприятия. Но, тем не менее, мои коллеги попробовали сформулировать оценки и перспективы развития событий, руководствуясь холодной научной мыслью. Здесь я хотел бы выделить выступление Моханти Аруна, руководителя центра российских и азиатских исследований Школы международных отношений Университета имени Джавахарлала Неру (Индия). Профессор Аруна обозначил три возможных сценария развития событий для Украины.

БУДЬТЕ В КУРСЕ

• 08.07.14   Украина закрыла воздушное пространство над Юго-Востоком
• 08.07.14   Порошенко назначил нового командующего силовой операцией на Юго-Востоке Украины

Первый: Киев будет вести себя как ответственный строитель государства. Он поймет ошибочность построения на Украине жесткого мононационального государства, этнократического режима и возьмет курс на создание многонациональной Федерации, каковой всегда исторически и являлась украинская земля. Тогда можно ожидать конструктивных изменений в политической, гуманитарной, наконец, конституционной сферах. И первый шаг в этом направлении – прекращение огня и продолжение переговорного процесса.

Второй: Киев изберет жесткую линию поведения. Это чревато для него, считает индийский ученый, реализацией «бангладешского сценария». Речь идет о кровопролитном противостоянии Восточного и Западного Пакистана, которое привело к отпадению части провинций страны и образование государства Бангладеш. В нашем случае, видимо, этот сценарий можно назвать «новороссийским».

Третий: «палестинизация» Украины со всеми вытекающими из этого на несколько десятков лет последствиями.

В отличие от иностранных политологов наши эксперты ищут аналогии в собственном опыте, и в первую очередь речь идет о чеченских событиях. Эту мысль, в частности, озвучил мой коллега по Совету при президенте РФ по межнациональным отношениям, известный журналист Максим Шевченко. Ему шаги Киева напомнили «действия президента России Бориса Ельцина во время первой чеченской кампании». Хочу сразу уточнить: я такой полной схожести не вижу и вот почему. Прежде всего, мне кажется, что терминологически не совсем точно будет называть события 1995-1996 годов «чеченской кампанией». Скорее, это был российско-ичкерийский конфликт. Действительно, Москва тогда «отличилась» непониманием ситуации и отсутствием единых и скоординированных действий силовиков. Но на этом сходства заканчиваются и начинаются различия. При всей критике в адрес Ельцина, не федеральный центр выступил инициатором конфликта. Правда, есть эксперты, которые считают, что миротворческий потенциал не был использован до конца, в какой-то момент у политического руководства сдали нервы и оно поддалось на уговоры военного командования, которое обещало за неделю решить все проблемы.

Но самое главное не в этом. Кампания, проводимая Киевом, называется «антитеррористической операцией» (АТО). Еще один пример манипулирования терминами и массовым сознанием. Где увидели «террористов»? Напомню, изначально на Юго-Востоке Украины не было ни одного события, которое можно было бы квалифицировать как террористический акт. В ответ на Майдан в Киеве в Донецке и Луганске люди вышли на улицы с простыми и демократическими требованиями – федерализации страны и обеспечения защиты родного русского языка или двуязычия для своих регионов. Не звучало даже сепаратистских лозунгов о выходе их состава Украины.

Сегодня же Киев действует в условиях тотальной информационной поддержки со стороны своих СМИ, в то время как российская пресса в середине 1990-х годов выступала, зачастую, с позиций проичкерийских, а из лидеров боевиков делали героев, которые даже присутствовали в рейтингах влиятельности российских политиков. Если же говорить о нынешней риторике Киева, то как раз она выглядит полной калькой риторики тогдашнего руководства Ичкерии. Умелое переворачивание ответственности, вброс «компрометирующих материалов», фантастических версий, поведение во время редких мирных консультаций – все это Киев копирует с ичкерийцев. Напомню, что ичкерийская сторона во время перемирия под прикрытием его занималась перегруппировкой сил и осуществляла провокации, обвиняя во всем российское командование. Мы это видели и в Гудермесе, и в Грозном. А федеральный центр, напротив, выходил с предложением создания коридора для вывода мирного населения из зоны боевых действий.

Однако вернемся к анализу первого варианта развития событий. Имею в виду организацию полноценного переговорного процесса. Сейчас есть реальный шанс их начать, не смотря на давление «киевских ястребов» после последних событий под Славянском и Краматорском. Воспрепятствовать тому сегодня может лишь Киев, если он решит полностью руководствоваться наработками Вашингтона. К сожалению, боевые действия дают основания так считать. Однако выдавливание сил ополченцев из этих двух городов можно квалифицировать, скорее, как «гол престижа» для Киева. Это не победа. Одно дело, зачистить два районных центра и водрузить над ними флаг. Другое дело, сломить сопротивление трехмиллионного донбасского агломерата.

Конечно, этот «гол престижа» имеет значение в качестве позитивного морального фактора для Киева, но он не приведет к быстрому достижению поставленных целей. При этом он в определенной степени лишает Киев статуса «униженного», который киевляне до сих пор «расчесывали» и культивировали. Относительным плюсом будет здесь лишь то, что, сохранив лицо после взятия двух городов, Киеву проще будет вернуться к переговорам. Перспективной в данном случае будет модель, предложенная на последней встрече в Берлине делегациями Германии, России и Франции. Суть ее состоит в формировании и отправке трехсторонних миротворческих сил по линии Берлин – Москва – Париж при участии ОБСЕ (все-таки эта международная организация в отличие от Совета Европы и НАТО сегодня вызывает большее доверие у всех участников урегулирования).

Словом, нынешняя ситуация благоприятна для проведения диалога на основе признания и уважения сторон. Только такие переговоры могут выйти на взаимоприемлемые решения, прекратить гибель мирных людей, уничтожение городов и сел. Надо думать и том, что придется заниматься восстановлением жилья, социальной инфраструктуры, ведь большинство беженцев, как показывает опыт, будут стремиться вернуться домой.

Отдельные эксперты рассматривают также вариант событий, при котором Россия будет вынуждена непосредственно ввести контингент своих войск на территорию Украины. Трудно предсказать последствия этого сценария. Он чреват еще и тем, что потребует внесения в повестку не только вопрос статуса Новороссии, но и Приднестровья, Гагаузии, Нагорного Карабаха и многих других «мин замедленного действия», заложенных национально-территориальным делением в СССР в 1930-е годы. Причем, по данным ВЦИОМ, две трети россиян высказываются против введения российских войск с целью прекращения гражданской войны на Юго-Востоке Украины.

Однако и для Киева верно: если он затянет вступление в переговорный процесс, попытается нарастить свои военные силы, то тем самым подвергнет себя большому риску. Первая же неудача серьезно подорвет его позиции в будущем миротворческом процессе. А ведь переговоры – оружие сильных, а не слабых.

Владимир Зорин - заместитель директора Института этнологии и антропологии РАН, член Совета при Президенте РФ по межнациональным отношениям