В истории большой политики есть немало случаев, когда события, не связанные физически с какими-то личностями, происходят согласованно между собой, следуют одно за другим. Часто исследователь в силу объективных причин - отсутствия необходимых источников - не может документально выявить прямую причинно-следственную связь, однако все выглядит так, как если бы она была, поскольку носит смысловой характер. Конечно, совпадения в событиях бывают и случайными, но не в нашем случае.
У Иосифа Орбели не было ни одной случайной поездки: в 1909 году - накануне ожидавшейся войны России с Османской империей - в Хаченское княжество, в 1911- когда в Генеральном штабе русской армии верстался план предстоящих военных кампаний Первой мировой войны - в восточные вилайеты этой страны, в июне 1916 года - после того, как в Петербурге было принято решение о возможной аннексии области Эрзерума, Трапезонда, Вана и Битлиса - участие в археологических раскопках Вана. Вот почему все написанные книги и статьи Орбели – изданные и неизданные - всегда были и остаются до сих пор в действии, в отличие от трудов иных ученых, у коих они покоятся на стеллажах как утратившие политическую, научную актуальность и познавательность. Орбели много знал, о многом догадывался и принимал личное участие в формировании и в ходе многих событий в Закавказье и на Ближнем Востоке в дореволюционное и в послереволюционное время. Вот почему для определения мотивации его поступков важно реконструировать исторические события, в которых он «варился». Тем более что сам Орбели считал необходимым для понимания настоящего - глубокое знание прошлого.
Поэтому в этом очерке мы вновь вернемся к фактам истории. В 1909 году - начале 1910-го года наместник на Кавказе Воронцов-Дашков, петербургские военные и политические круги были почти уверены в неминуемости войны России с младотурками, пришедшими к власти в Османской империи в 1908 году. Но в середине 1910 года русская разведка сообщила в Санкт-Петербург: «Во внутренней Турции происходят настолько серьезные изменения, перемены, что в этом году «Иттихад», пожалуй, не будет думать о войне с Россией». В тот момент ситуация в Оманской империи во многом стала быть похожей на ту, которая сложилась с Закавказье в период 1905-1907 годов, когда проходила армяно-тюркская резня. В 1909 году прошли армянские погромы в Адане, апреле-августе 1910 года турецкими войсками было подавлено албанское восстание в Косове, а весной 1911 года албанские националисты подготовили новое восстание, которое должно было охватить всю страну. Программой восстания стало требование автономии (т. н. «Красная книга»).
БУДЬТЕ В КУРСЕ
Тогда же в русском Генеральном штабе - как и в штабах союзников по Антанте - приступили к разработке планов Первой мировой войны. В отличие от прежних времен, эти планы разрабатывались не только усилиями узкого круга высоких чинов Генерального штаба, но и с привлечением экспертов-ученых, политиков, разведчиков и дипломатов. Как бывает положено в таких случаях, военные планы не покидали стен Генерального штаба, но через ученых, депутатов Государственной Думы, некоторых членов правительства отрабатывались определенные сюжеты. Согласно плану, в случае вступления в войну Османской империи предусматривался целый комплекс мероприятий, конечно, прежде всего, военного характера, в том числе и создание Кавказского фронта. Он не считался главным: Генеральный штаб принял решение ограничиться на Кавказе лишь активной обороной. В то же время военные были уверены в том, что «разложение Турции представляется только вопросом времени», что находило отражение в готовящихся время от времени специальных секретных концептуальных документах. Война, конечно, планировалась как победоносная. Но в те годы власть не могла не задаваться вопросом: как распорядиться потом судьбой Османской империи? У всех государств Антанты существовали на сей счет свои наработки. Но впервые открыто вопрос о судьбе этой страны был поставлен после начала войны английским министром иностранных дел Греем. Он заявил: «В случае присоединения Турции к Германии она должна перестать существовать». 12 марта 1915 года Лондон официальной нотой гарантировал передачу России Константинополя с прилегающими территориями, которые включали в себя западное побережье Босфора и Мраморного моря, Галлипольский полуостров, Южную Фракию по линии Энос — Мидия и, кроме того, восточное побережье Босфора и Мраморного моря до Исмитского залива, все острова Мраморного моря, а также острова Имброс и Тенедос в Эгейском. В качестве основной платы британцы потребовали присоединения к сфере английского влияния нейтральной Персии. Но это было потом. А в 1911 году лидер русских кадетов Павел Милюков считал, что «Турция настолько ослабела, что согласовать любым способом интересы христианского населения с сохранением турецкого господства становилось явно невозможным». Осенью 1911 года началась итало-турецкая война, в результате чего под юрисдикцию Италии перешли две африканские колонии Османской империи — Триполитания и Киренаики. Шла подготовка к первой Балканской войне между Османской империей и Балканскими странами — Болгарией, Грецией, Сербией и Черногорией. Генеральные штабы России, Англии и Франции вводили новые сценарии в общий план войны против Турции. Ее начало планировалось на весну 1912 года, затем дата была перенесена на середину сентября, «по окончании уборки хлеба». Прологом к войне должно было послужить восстание в Албании.
На шестом съезде партии «Дашнакцутюн», проходившем с 17 августа по 17 сентября 1911 года в Стамбуле, как говорилось в сообщении русской разведки, «дашнаки заявили, что в случае, если в 1912-ом году в России не произойдет политический переворот, то их кавказская организация должна стоять за недопущение вмешательства Русского правительства в дело армянского вопроса». Эта партия, как подчеркивалось в том же документе, «критиковала русский царизм за угнетение армянского народа и возвышала до небес турецкую революцию, восторжествовавшую на османской земле, даровавшую армянскому народу национальное освобождение». Когда в 1911 году началась турецко-итальянская война, партия «Дашнакцутюн» опубликовала призыв, в котором призывала «всех выступить единым фронтом против врага». В 1911 году в Салониках «Иттихад» заключил с партией «Дашнакцутюн» специальное соглашение: дашнаки в обмен на политическую лояльность получали «в своих районах через свои органы контроль над местными административными учреждениями и возможность расширить признанную конституцией автономию армянского народа до границ России». Иттихадисты обещали дашнакам осуществить программу, согласно которой вилайеты Западной Армении — Эрзерум, Ван, Битлис, Диарбекир, Харпут и Сивас — будут объединены в одну административную единицу — Армянскую область, «управляемую генерал-губернатором-христианином, назначаемым на этот пост турецким правительством при согласии европейских государств». В этой связи Эчмиадзин в лице армянского католикоса Геворга V, с одной стороны, обратился к России, прося ее помощи и посредничества в деле разрешения армянской национальной проблемы, с другой - уполномочил известного армянского общественно-политического деятеля из Египта Погоса Нубара-пашу выступить с соответствующими заявлениями к западноевропейским государствам.
В этой связи отметим еще один важный момент, зафиксированный в сообщении заведующего русской агентурой в Стамбуле, который демонстрирует интригующий расклад сил внутри дашнакского движения: «Если дашнаки «Западного бюро» согласились выполнять директивы младотурецкого комитета, то «Восточное бюро» приняло решение разделиться на две части — в Эрзеруме и в Тифлисе. Тифлисское отделение контролирует Персию, Кавказ и восточную часть Армении. Эрзерумское отделение — турецкую Армению». Так вырисовываются контуры двух будущих автономных Армений - на территориях Османской империи и Российской империи. Какой вариант могла или должна была выбрать Россия, готовясь к вступлению в Первую мировую войну? Министр иностранных дел С.Д.Сазонов признавался, что «быстрый развал Турции не может быть желательным и что в рамках дипломатического воздействия он сделает для этого все возможное». В конце 1911 году в Петербурге считали, что «предпочтительнее, чтобы младотурецкая Турция трещала по всем швам, чем развалилась, став добычей различных вожделений».
В том же году Иосиф Орбели сменил археологию на лингвистику, отправился в восточные вилайеты Османской империи для изучения мокского диалекта армянского языка, курдских наречий. «Работы мои в Моксе начались с записи слов для армяно-русского словаря. Словарь этот составлялся путем опроса целой группы лиц, в общем человек около двадцати, привлеченных мною в помощь в изучении их языка, - напишет потом Орбели. - В словарь вошли слова и выражения домашнего обихода, слова, касающиеся полевых работ, ремесел, названия животных, растений, — словом, всего, что можно было наблюдать вокруг себя. По окончании этих записей я приступил к сводке намеченного попутно грамматического материала, составив при помощи своих учителей, в большинстве неграмотных, таблицы склонений и парадигмы спряжения глаголов. Получившийся таким образом запас материала, собранный в «городе» Мукыс, предстояло пополнить данными о говорах остальных селений».
3 декабря 1914 года, уже после начала Первой мировой войны, академик Н.Я. Марр предложил: «Для выяснения более удобного шрифта, равно размера издания при печатании лексикографических материалов из поездки И.А.Орбели в Турцию требуется набрать по одной пробной странице Курдско-русского и Русско-курдского словарей мокюсского наречия, и я прошу Конференцию разрешить нашей Типографии исполнение этой работы». 14 января 1915 года Марр вновь ставит этот вопрос: «Использовав разрешение набрать по страничке, для установления формата и выбора шрифта, из материалов, собранных И.А.Орбели по мокскому говору курдского языка, теперь представляю самые работы того же лица для напечатания в формате прилагаемого образчика: 1) Курдско-русский словарь (мокский говор) и 2) Русско-курдский словарь (мокский говор), при чем материал будет передаваться непосредственно в Типографию листиками в пачках». Это было не случайно. В апреле 1916 года французскому послу в Петрограде Палеологу направляется «Памятная записка» министра иностранных дел России С. Д. Сазонова о возможностях аннексией Россией «областей Эрзерума, Трапезонда, Вана и Битлиса до подлежащего определения пункта на побережье Черного моря к западу от Трапезонда». Конечно, знание языка и традиций не гарантирует успеха армии в чужой стране, о чем так проявлял заботу Марр, но работа и действия ее в соответствии с местными нормами и обычаями облегчает положение.
11 июня 1916 года Марр и его 29-летний соратник Орбели отправляются на раскопки древнего армянского города Ван, а точнее, Топ-рак-Кале и Ванской скалы. Эти раскопки финансировались частными лицами и общественными организациями, главным образом, Советом по управлению имуществом Петербургских армянских церквей. Но случилось непредвиденное. На тридцать пятый день раскопок войска Османской империи предприняли наступление, и ученые оказались вынужденными покидать Ван в обозе отступающей русской армии.
(Продолжение следует)
Тарасов Станислав
Комментарии читателей (0):