Новый национальный очаг: вселенская Армения между Вторым и Третьим Римом

На склонах Ялты возвышается величественный армянский храм святой мученицы Рипсиме. Ему не так много лет, строительство его завершилось в начале XX века. Но это не единственное свидетельство присутствия армянского народа на Южном берегу Крыма. В расположенном неподалеку в Алупке дворце знаменитого русского государственного деятеля Михаила Воронцова в библиотечной зале над камином в нише висит портрет католикоса Армении Нерсеса V, с которым связано возрождение после многовекового забвения резиденции глав Армянской апостольской церкви – Эчмиадзина.

Знакомство князя Воронцова с армянским владыкой началась еще в 1803 году во время русско-персидской войны. Их дружба продолжалась 53 года и носила не только личный характер, им довелось работать вместе вначале в Новороссии, а затем на Кавказе. После похода под предводительством князя Павла Цицианова в следующий раз Воронцов и Нерсес встретились в 1827 году. Князь к тому времени был назначен наместником Новороссии, а иерарх служил епархиальным начальником Армянской апостольской церкви в Бессарабской области и часто приезжал к старому другу в Одессу. Интересны обстоятельства перевода Нерсеса в Бессарабскую епархию. Это произошло во время персидской кампании 1826-1828 года. У иерарха не сложились отношения с главнокомандующим российской армии графом Иваном Паскевичем-Эриванским.

В донесении графу Ивану Дибичу, доверенному лицу императора Николая I, Паскевич дает такую характеристику Нерсесу: «Он… распространяет свое влияние и на дела мирские, желая выставить себя как бы главой и начальником всего армянского народа. В сем отношении честолюбие его простерлось до того, что он начал издавать прокламации к заграничным армянам и вошел в сношение с соседними турецкими начальниками, стараясь выставлять себя в виде соседа и владельца берега реки Арпачая, отделяя собственные свои выгоды от общих интересов государственных...». Но есть и другая версия. В сборнике «Братская помощь пострадавшим в Турции армянам», изданном в 1898 году, утверждается, что «Паскевич ставил в вину Нерсесу стремление его оградить интересы Эчмиадзина и предоставить армянам, всеми силами помогавшим русским войскам, некоторые преимущества сравнительно с мусульманами». Иначе говоря, если граф Эриванский предлагал Санкт-Петербургу играть на двух «досках», то армянский владыка хотел ограничиться одной. Интрига завершилась не в пользу Нерсеса, которого удалили в Бессарабию. Но, пишет русский историк Василий Потто, судьбе угодно было чтобы он возвратился в Армению католикосом, «этим результатом он много был обязан одному из замечательнейших государственных людей того времени, князю Воронцову, который… совершенно оправдал его в глазах государя».

Для Российской империи нахождение в ее пределах Эчмиадзина играло большую роль во внешней политике. Санкт-Петербург получал возможность использовать «заграничных армян» в сношениях с Османской и Персидской империями. Проблема заключалась в том, что во время жизни армянского народа в рассеянии появилось несколько церковных центров. Самостоятельно вели себя киликийские католикосы, собственную политику проводили константинопольские патриархи, признанные османским правительством единственными правителями всего армянского миллета империи. Однако после избрания Нерсеса католикосом в 1843 году российские чиновники, по замечанию историка-русиста Пола Верта, отмечали его многие заслуги. Так, Министерство внутренних дел считало, что католикос сумел «подчинить константинопольского патриарха», а армянское общество Константинополя признало Нерсеса. Частично благодаря его усилиям Порта в 1844 году разрешила прямые сношения османских армян с Эчмиадзином.

Отметим, что такие успехи были бы невозможны, если бы за спиной католикоса не стояла могущественная Российская империя. Безусловно, процесс согласования Нерсесом церковных интересов с внешнеполитической линией Санкт-Петербурга был далеко не простым и требовал поиска компромиссов и уступок. Только это было сделать гораздо проще в православной стране, нежели во времена пребывания во власти иноверческих персов и османов. Как бы то ни было, именно Россия помогла Эчмиадзину восстановить свое влияние, наследием которого он пользуется в наши дни. Однако сегодня в Армянской апостольской церкви проявляют себя иные тенденции. Геополитическая конфигурация региона меняется, на сцену выходят «новые друзья». На первый план начинает выступать Великий дом Киликийский. А центром силы, похоже, признают уже Святой престол.

В мае-начале июня этого года в Ватикане последовательно побывали первоиерарх Армянской апостольской церкви Гарегин II и киликийский католикос Арам. Оба духовных лидера встречались с папой Римским Франциском и государственным секретарем кардиналом Пьетро Паролином. Общим знаменателем стало приближение 100-летия Геноцида армян. При этом между католикосом и понтификом прошло закрытое совещание. Особым предметом совместного интереса для Ватикана и Киликийского дома являются Ближний Восток и Турция.

В ходе встречи с Паролином госсекретарь говорил о проблемах и задачах, стоящих перед ближневосточными христианскими общинами и напомнил, что Ватикан продолжает свою поддержку армянской диаспоры. Обращаясь к сотрудникам Папского совета по содействию христианскому единству, Арам обратил их внимание на необходимость усилить «двусторонние экуменические контакты» на фоне сокращения «многостороннего экуменического диалога». Это полностью совпадает с концепцией Святого престола, который сейчас, что и показала недавняя встреча Франциска с патриархом Константинопольским Варфоломеем, предпочитает действовать точечно, выходя на отдельные стратегические отношения с некоторыми христианскими церквями.

Если киликийцам удастся наладить с Ватиканом такие же тесные контакты, какие сегодня имеют место быть между папой и константинопольским православным патриархом, что бы это могло значить для Эчмиадзина? Не исключено, что дальнейшее развитие событий поставит наместников древнего армянского монастыря перед сложной дилеммой – встраиваться в модерируемый не ими экуменический диалог в качестве ведомых или разработать собственную стратегию с опорой на традиционных союзников. В любом случае, Эчмиадзин не может себе позволить бездействия. Так как в противном случае в Армянской апостольской церкви может появиться еще один «центр», новый католикос Нерсес, который найдет себе партнером в России нового князя Воронцова. И тогда история зайдет на второй круг.

Ялта - Москва