О праве России на силовое миротворчество в Новороссии

Учитывая очевидно бесчеловечную и корыстную позицию США и ЕС по событиям на Украине, заочно ясно, что необходимое миротворческое решение ситуации в Совете Безопасности ООН едва ли возможно.

Там тупик, и это там не первый тупик по вопросу миротворчества, наиболее убийственный был в 1994 году, когда скорость политически мотивированных смертей в Руанде пятикратно превышала скорость убийств в немецких лагерях смерти в годы Второй мировой войны. В том тупике за 100 дней по разным данным погибло от 500.000 до 1.030.000 человек, и было изнасиловано около 250 тысяч женщин. Именно в силу тех ужасающих событий в Руанде обсуждение права на гуманитарную интервенцию переросло в международно-правовую концепцию R2P (Responsibility to Protect / Ответственность Защищать).

В 2000-ом году бывший тогда Генеральным секретарём ООН Кофи Аннан, отмечая неспособность СБ ООН прибегнуть к решительным действиям в Руанде, обратился к мировому сообществу с вопросом: «Если гуманитарная интервенция действительно является неприемлемым ударом по суверенитету, то как нам следует реагировать на такую ситуацию, как в Руанде, как реагировать на грубые и систематические нарушения прав человека, которые противоречат всем заповедям человеческого бытия?».

R2P по идее предполагает санкцию СБ ООН, но если исходить из цели и задачи данной концепции, то в условиях неспособности СБ ООН к принятию соответствующего решения возникает положение крайней необходимости предотвращения кровопролития, и каждое государство вольно откликнуться на то своей силой в миротворческом ключе.

Это я к тому, что Россия в условиях крайней необходимости, о возникновении которой говорят тревожные вести из Новороссии, вправе на одностороннее введение своих войск на территорию Новороссии с целью защиты населения от военной агрессии со стороны нелегитимного пробандеровского режима правления в Киеве. Крайняя необходимость исключает уголовную ответственность в национальном праве большинства стран мира, и это здраво.

Полагаю, что есть место этому по аналогии и в международном публичном праве — нарушение суверенитета Украины по умолчанию преступно, но в условиях наступления крайней необходимости представляется оправданным.