Экспертные слушания «Гуманитарные перспективы нацизма»: текст

Роман Владимирович Газенко, режиссер, сценарист, публицист, политтехнолог:

Наше мероприятие посвящено теме, которая сейчас у всех на устах. Мысль (идея), которую мы хотели бы обсудить, заключается в том, что экспертное сообщество – политики, политологи, политтехнологи буксуют в дискуссии на тему «фашизм ли, нацизм ли, геноцид или нет то, что происходит на Украине».

С моей точки зрения, нам навязана дискуссия «если Бандера, то фашист», и является ли поэтому «хунта фашистской». Конечно, отрадно, что законодательный орган нашей страны – Государственная Дума – приняла сразу во 2-м и 3-м чтении новый Закон «Об ответственности за реабилитацию нацизма». Но сейчас, с нашей точки зрения, этого крайне недостаточно. Критериальная база (система моральных и юридических координат) базируется на Нюрнбергском процессе. Мы убеждены, что нацизм – это не обязательно свастики и портреты Бандеры. Нацизм может одеваться в смокинг. Он может быть привязан к любой стране и к любой нации. Предлагаемое для обсуждения определение.

• Нацизм – это расизм, положенный в основу государственной идеологии.

Точка. В независимости от страны, от исторического этапа. Тема нашей встречи: «Гуманитарные перспективы нацизма». Ретроспектива дает возможность видеть перспективу. Исторический опыт, если о нем не забывать и его актуализировать, показывает, что нацизм бьет, прежде всего, по собственному народу в итоге. Понятно, что гитлеровский нацизм привел к чудовищным гуманитарным последствиям не только для стран, которые стали жертвами агрессии и оккупации. Он привел к серьезнейшим гуманитарным (цивилизационным) последствиям, в том числе и для германского народа.

С помощью нового определения нацизма мы можем совершенно спокойно говорить о неизбежных последствиях нацистской политики любого государства и блока прежде всего для собственного народа. Идет ли речь о Прибалтике, Молдавии, Украине, Грузии или Азербайджане. Насколько оправданна эта позиция?

БУДЬТЕ В КУРСЕ

• 19.10.14   Концепция устойчивого развития как идеологический и политический фундамент глобализации: теория и практика внедрения / Владимир Павленко
• 26.06.14   Поляки, русские и белорусы обвиняют Литву в дискриминации национальных меньшинств
• 09.05.14   Почему горит Майдан и шумит Болотная…?! / Вадим Арустамов
• 07.05.14   Фахраддин Абосзода: «Второго Крыма, который спасёт Россию, уже не будет!»

Модест Алексеевич Колеров, историк, издатель:

Государственный переворот на Украине, который необратим для Украины как прежней реальности, впервые показал в таком масштабе не просто союз западного, единого в отношении России, либерализма, неонацизма и этнического национализма.

Он впервые показал, что этот союз давно уже, в последние 20 лет много раз протестированный и отработанный на опыте Прибалтики (Литвы, Латвии, Эстонии), давший карт-бланш для прогитлеровского ревизионизма в Венгрии, на той же Украине, в Румынии, Хорватии и так далее…

Этот неонацизм, соединенный с западным декадансом, если говорить словами Карла Бильдта, впервые закрывает для России любую возможность, любую перспективу противопоставить Украине в значительной (в большей своей) части исторической России…Закрывает возможность противопоставить Украине как части русской Ойкумены русский этнический национализм. Потому что русский этнический национализм на Украине играет лишь в пас с бандеровским неонацизмом, с гламурной молодежью, которая сжигает людей в Одессе, снимает это, радуется и докладывает об этом в социальных сетях.

Вывод из этой катастрофы… - а события на Украине, безусловно, катастрофа для нашей внешней политики. Как бы ни была исторически велика наша локальная победа в Крыму, с нами случилась историческая катастрофа. Украина раз и навсегда отныне закрыла путь к восстановлению исторической России в том виде, как об этом кому-то еще мечталось.

Мы должны, по-русски говоря, по одежке протягивать ножки и отказаться от безумных идей взять Львов, очистить Галицию, ассимилировать, апроприировать и так далее. Для нашего общества главный вывод из Украины состоит в том, что без внутреннего (давайте назовем это – Крымского) перевозрождения, перерождения, оздоровления нашего народа, нашей страны под знаком Крыма и консенсуса… Впервые за все годы социологических исследований в нашей стране он показал такой результат консенсуса, которого не существует в природе! 93 процента, 97 процентов, 95 процентов – нет в природе. Это значит, что действительно до самой-самой сердцевины национального сознания дошел этот вопрос. Других поводов быть не может.

Без этого Крымского возрождения нашей страны мы будем бессильны ответить на свершившийся и правящий на Украине, действующий на Западе антирусский, антироссийский, антиправославный, как теперь мы знаем, союз гламурного западного либерализма и самого людоедского, самого расистского неонацизма.

Правда состоит в том, что, несмотря на то, что внутри нашей страны доля тех, кто поддерживает «переворотчиков» на Украине, не превышает 3%, это обстоятельство не должно нас обманывать. Все эти 3% в абсолютном, в 90-процентном своем большинстве состоят внутри власти, внутри кормушки. Подпитываются ею, содержатся ею, обеспечиваются ею высоким социальным статусом, обеспечивают ей монополию в доступе к медиа, которые поддерживаются, в том числе, «Газпромом». Реальность нашей беды состоит в том, что нацизм внутри нас, внутри нашей системы власти.

Пусть нас не утешают эти маленькие цифры. Они неутешительны, потому что показывают, что 95 – 97-процентному консенсусу в нашем народе противостоит трехпроцентная монополия, в которой, конечно же, не должны стыдиться слова «национал-предатель». Они и не стыдятся. Это точное слово, которое они готовы поднять на свое знамя.

Наконец.

Эта граница, эта трещина между жизнью и дьяволом, на самом деле, пролегает поколенчески, семейно и культурно. Кому-то повезло: он видит в своих детях тех, кто помнит про 9 Мая. Мне повезло, а кому-то нет.

Без усиленной частной, церковной, личной, медийной работы по продлению преемственности исторической памяти мы будем последние вообще, которые представляют многонациональный русский народ. Мы будем последними, кому есть что сказать нашим приличным западным, восточным, южным и северным товарищам и партнерам. Нам не о чем будет им сказать!

Эта тревога должна, на мой взгляд, в этот час (слава Богу, уже не шапкозакидательства) стать всеобщей и нас мобилизовать.

Александр Олегович Захаров, председатель Совета директоров международного жилого комплекса «Росинка»:

Я без колебаний принял предложение участвовать в сегодняшних экспертных слушаниях, поскольку заявленная тема – отнюдь не теория. К сожалению, стали повседневностью страдания и гибель людей, чья национальность и связанные с ней культурные ценности, идеалы, потребности не устраивают политические власти того или иного государства. Повторюсь, я сегодня выступают перед вами не как эксперт в данной области, а как предприниматель и практик. В данный момент я являюсь председателем Совета директоров в международном жилом комплексе «Росинка». Это приблизительно 50 гектаров подмосковной земли, на которой проживает около 200 семей из различных государств. В том числе Евросоюза, стран Азии, а также Соединенных Штатов Америки. По сути, это модель утопического города, которая существует уже 20 лет. Возникает вопрос. Казалось бы, при таком разнообразии культур, исповеданий на протяжении этих лет мы должны были наблюдать хоть какие-то проявления нацизма. Однако на практике ни одного такого случая на протяжении 20-ти лет не было. В нашем поселке люди разных исповеданий открыто проводят свои религиозные праздники, национальные дни, встречаются с семьями в соответствии со своими традициями. Ни у кого это не вызывает неприязни. На территории поселка нет высоких заборов, изолирующих жителей от сообщества. Дети разных национальностей ходят в одну школу, посещают один и тот же детский сад, играют на одних детских площадках и не опасаются испытать на себе неприязнь или вообще угрозу жизни и здоровью.

Почему, несмотря на различие политических убеждений, вероисповеданий, национальностей и гражданств, никому не приходит в голову устраивать в поселке демонстрации, строить баррикады, поджигать покрышки и захватывать административные здания? На самом деле ответ очень прост. Каждый человек, вступающий в сообщество, принимает ряд правил, которые способствуют безопасному и благополучному образу жизни. Принимая эти правила, все понимают, что это не ограничение свобод, а инструмент, который позволяет всем жить в определенной гармонии.

Я уверен, что проявления нацизма просто невозможны в том государстве, которое понимает безопасность не как охрану себя от национальных меньшинств, от их мнения, слова, культуры, а как защиту их жизни наравне со всеми остальными членами сообщества.

Приоритет семейных ценностей, жизни, здоровья и благополучия детей без вмешательства извне превращает любое международное сообщество в межнациональную гармонию. Так работает дарованный Богом базовый инстинкт человека.

Ежедневно сталкиваясь с вопросами руководства компанией, я пришел к выводу, что традиционная патерналистская или, если угодно, семейная модель русского предприятия может работать в масштабах государства. Какие правила задает глава семьи, предприятия или страны, такую судьбу он предопределяет для руководимого сообщества.

Я полагаю, что вся ответственность за нацизм лежит на государственной власти. Без поддержки низменных инстинктов, перекладывания вины за свою провальную политику на наиболее уязвимых, без определения виноватых в собственной некомпетентности нацизм не имеет почвы и просто невозможен.

Для меня государственная безответственность – это главный корень.

В результате за националистическую политику правящих кругов будет расплачиваться весь народ. Это мы знаем из истории. Это происходит сейчас на наших глазах. Я представляю себе миллионы детей на украинской земле, которые безвинно пострадают из-за шовинистической политики ее властей.

Главный финал нацистской политики – бумеранг для собственного народа.

На уровне экономики это наглядно демонстрируется на примере макроэкономической практики США, где огромные корпорации на протяжении многих лет лоббировали свои интересы в Конгрессе, тем самым расширяя свободу для своей деятельности и ограничивая ответственность за свои действия.

Результатом этой политики вседозволенности становится надувание финансового пузыря и как следствие угроза для самой американской экономики.

Можно смело утверждать, что именно крайний либерализм является основой для современного нацизма. Но сторонникам крайнего либерализма стоит помнить, что нацистский режим в Германии закончился руинами Рейхстага. Уже сейчас под этот алгоритм гуманитарных последствий нацизма подпадает развитие украинского кризиса.

Насколько оправданно здесь определение нацизма.

Если отвлечься от непродуктивных споров о Бандере, фашизме и ветеранах дивизий СС, я полагаю, что главнейшим признаком нацизма являются пресловутые двойные стандарты, которые украинская и западная пропаганда применяет к России. Это не что иное, как геббельсовское отношение к нам и к русским на Украине как к недочеловекам.

Я уверен, что в будущем в душе наших детей, воспитанных в атмосфере гармонии и добра, не останется места для расовой ненависти. Для меня очевидно, что ненависть к России и русским, которая захлестнула все слои украинского общества – это продукт диаметрально противоположных подходов с общественным мнением.

В конце своего выступления, как практикующий человек, я хочу обратиться к экспертам с призывом содействовать продвижению законодательной инициативы. Дополнить недавно принятый Закон «Об ответственности за реабилитацию нацизма» формулировкой, которая объединяет под этим термином его современные проявления, даже если в них нет прямой связи с гитлеровским фашизмом.

Роман Газенко: Внутри этого поселка население как-то отреагировало на санкции Запада против России в связи с событиями на Украине – хотя бы внешне?

Александр Захаров: Среди проживающих у нас есть и граждане Соединенных Штатов Америки. Они, может быть, по-своему смотрят на то, что происходит в Украине. Но будучи в этом сообществе, люди не хотят себя изолировать из него. Получается так, что внешние изменения не влияют на образ жизни людей, которые главным своим приоритетом ставят благополучие, развитие, здоровье, безопасность своих детей. Поэтому последние события на Украине никак не повлияли на образ жизни жителей поселка.

Карине Александровна Геворгян, заведующая отделом политологии журнала «Восток», эксперт Комитета по делам СНГ Госдумы РФ:

Александр Олегович, вы сказали, что существуют правила поведения на территории поселка, они распространяются абсолютно на всех жителей, в том числе на руководство и на вас?

Александр Захаров: Конечно.

Карине Геворгян: То есть они уравнивают всех?

Александр Захаров: Когда к нам приходят потенциальные клиенты, они должны ознакомиться с рядом правил. Обычно это правила проживания. В них есть определенные отграничения. Не шуметь после определенных часов, не гонять по дорогам, не возводить трехметровые заборы. Это касается абсолютно всех – и руководства, и жителей, и гостей поселка. Могу на своем примере рассказать. При въезде в «Росинку» висит огромный знак: «Скорость 20, на территории играют дети». Я помню, как я сам один раз попался – превысил на 5 километров скоростной режим...

Роман Газенко: А последствия какие там?

Александр Захаров: Последствия. Сначала происходит предупреждение. Потом отбирается пропуск. То есть довольно жесткие последствия. Сначала отбирается пропуск. Для злостных нарушителей мы придумали вещь, которая давным-давно всеми используется. Это так называемая «доска позора». В общественном центре, через который проходят абсолютно все жители поселка, висит доска, где мы вывешиваем злостных нарушителей – их фотография, автомобиль.

Могу сказать, что такая форма ограничений очень эффективно работает: люди не хотят… Там все живут, как в маленькой деревне: все знают, что где и когда происходит. Когда человек видит себя на доске позора, он никуда не может деться от того, что все узнают о том, что он злостный нарушитель и подрывает образ жизни и безопасность всех остальных жителей.

Федор Владимирович Бирюков, член Президиума Политического совета Всероссийской политической партии «РОДИНА»:

Я бы хотел начать того, что на протяжении последних 20-ти лет патриотические силы России, в частности партия «РОДИНА», несли на себе ярлык русского фашизма со стороны либералов, Запада, политических конкурентов. Русский фашизм выдавался за угрозу № 1. За явление, которое якобы приведет к созданию мощнейшего тоталитарного государства, этнического государства. Создаст какую-то невероятную нео-Гиперборею на пространствах бывшего СССР, и тогда все нерусские будут гореть в печах, а русские фашисты будут вырывать золотые зубы.

Русским фашистом называли Александра Андреевича Проханова, других уважаемых людей, Путина зачастую. И пугали русским фашизмом.

Сегодня, когда мы пережили 2-е мая, очевидно, что говорить о русском фашизме, по меньшей мере, глупо. Надо говорить о нацизме (это смена смыслов), который в любом случае направлен против России, против русских, против всех национальностей, которые представляют собой нашу цивилизацию. И против украинцев – то же самое.

Когда мы теперь говорим «нацизм», мы не вспоминаем уже Нюрнбергские съезды или Нюрнбергский трибунал. Мы не вспоминаем уже Освенцим, Треблинку и даже Хатынь. Мы вспоминаем Одессу, Донецк, Славянск, Краматорск. Мы вспоминаем даже Москву, в которой люди, называющие себя почему-то русскими или россиянами, выходят с флагами нынешних нацистов и призывают жечь своих сограждан, собратьев. Призывают к мировым санкциям против России. То есть ведут себя как настоящие нормальные такие власовцы, то есть нацисты.

Это изменение парадигмы очень важно. Важно его понять, осознать и принять, что фашизм и нацизм – это не элементы прошлого, которые мы не должны допустить. Это элементы сегодняшней реальности, которая уже допущена. Вот что самое страшное.

Допущена не только Россией и российским государством, которое увлекалась долгие годы архивными материалами и борьбой с призраками, выдумыванием каких-то фантомов, которых нет на самом деле. В этом виновна и Америка, конечно – Америка Обамы, я подчеркну. Между прочим, при Джордже Буше-младшем такого перекоса в сознании Америки не было.

Здесь я бы в шутку обратился к расовому аспекту. Надо в следующий раз выбирать президента тщательнее – смотря не только на его послужной список, но и на происхождение. Такого позора для американской нации и американской державы как сейчас, когда она фактически поддерживает откровенных нацистских боевиков, не было даже при «техасских ковбоях». Это тоже изменение парадигмы, изменение реальности.

Европа, которая якобы борется с нацизмом у себя и сажает людей в тюрьму за портреты Гитлера на часах (в Германии), открыто поддерживает нацистских ублюдков и вводит санкции против России, которая единственная противостоит сегодня и может повлиять на процесс.

Нацизм – это реальность. Гуманитарные перспективы нацизма – это тренд, который мы наблюдаем и в Прибалтике. Сейчас это увеличивает актуальность. Мы наблюдаем это в прозападных движениях бывшей Югославии. Мы наблюдаем это в открытом, в огненном виде, в самом адском воплощении на территории бывшей Украины.

Бывшей – потому, что ее уже нет. Ее уничтожили нацисты, которые могут исключительно разрушать. Как они разрушали Европу, доводили ее до степени руин, так они теперь доводят до степени руин и сожженной земли Украину, свою страну. Все это происходит при поддержке западных демократий. Это тоже гуманитарная перспектива нацизма.

Я на днях написал в Facebook, что такое явление как русский национализм «уважать себя заставил, приказал долго жить и больше в России в позитивном смысле нельзя говорить о русском национализме». Почему. С начала майданных событий прошлого года все официальные дипломированные русские националисты поддержали Майдан. Все! Говорить, что «они не представляют массы, а есть другие националисты» – смешно. Где они, кто они? Они ездили туда. Они активно пропагандировали бандеровщину и «Правый сектор» в России. Они говорили, что так и надо – «давайте сюда перенесем», «мы под гнетом», «это заря национального возрождения» и прочий позор. До сих пор они пишут, что Крым – это русский фактор, а на Украине надо поддержать всем миром гражданское сопротивление бюрократизму, ассимиляции, еще чему-то.

Вот это «гражданское сопротивление ассимиляции» выражается в огненном Доме профсоюзов и украинской молодежи (будущем украинской нации), которая фотографируется на фоне обгоревших трупов. Неважно, постановочные это кадры, пригнали их туда политтехнологи, или это все происходит спонтанно. Это факт, который уже нельзя отрицать. Это факт озверения людей, которые поддались нацистским перспективам. Им сказали: «Если вы будете играться в некрофилию сегодня, то вас ждет блестящее будущее, Четвертый рейх и великолепная национальная перспектива». Они уже устроили себе крематорий. Воздух свободы Майдана несет в себе гарь человечины сегодня. Это уже нельзя отрицать никому.

Я в середине зимы в рамках клуба «Сталинград» пригласил на разговор представителей студенческой молодежи МГУ. Гуманитарии там были, по-моему, еще юристы. Так называемые правые националисты. Они, люди возраста 20-ти с небольшим лет, сказали мне то же самое, что я слышал от их старших товарищей:

«Надо менять национальный код, надо избавляться от совка. Нам не нравится песня «Вставай, страна огромная». Георгиевские ленточки – совок. Наши кумиры – Власов, Краснов, Шкуро. Наверное, Бандера и Шухевич. «Правый сектор» – замечательно, надо бы создать такой и подружиться с ними...»

На вопрос, зачем вам это надо и причем здесь русская нация, ответа не последовало. Просто сказали, что «Россия – это антирусское государство», «русский народ очень активно вымирает», и «надо брать с них пример». Я так полагаю, что надо, по их мнению, жечь своих сограждан, вешать всех и заниматься просто садизмом и мучительством под политическими лозунгами.

Тогда наша встреча закончилась некой перепалкой, но сегодня я понимаю, что это был не просто случайный разговор – это была тенденция, которая имеет место по сей день. Я до сих пор после своего заявления в Twitter и Facebook получаю ответы от лидеров русского национализма: «Ну, а чего вы хотели. Они же знали, на что идут. «Правосечек» тоже хотели сжечь, но не загорелось. А русские бы тоже с удовольствием сжигали украинцев». Понимаете, какой кошмар творится в головах людей, которые называют себя русскими националистами или патриотами.

Я уверен, что русские не жгут украинцев не потому, что у них не загорелась тряпка, смоченная в бензине, а потому что они не хотят. Мы видим, что наше ополчение (в Донецке у нас соратники – я получаю информацию из первых рук) не вешает даже «Правый сектор». Не расстреливают их и не сжигают. Они даже лечат их, если они ранены и отправляют домой. Вот это русский характер, русская доброта и понятие о справедливости.

Если вы заметили, на съемках из сгоревшего Дома профсоюзов, которые «правосеки» выкладывали, они ведь все сами говорят по-русски. Они даже не украинцы. Этого мифа об украинской нации в реальности не существует. Это одни и те же люди. Но одни зомбированы бандеровской пропагандой, превращены в скотов, в продукт нацизма, и в ходячие боевые машины, а другие люди нет. Вот и вся разница.

Когда мы сегодня говорим о противодействии нацизму, мы говорим, в первую очередь, о противодействии не политической идее, а технологии зомбирования, технологии уничтожения национального самосознания и уничтожения национальных традиций русской цивилизации.

В ХХ веке борьба с фашизмом и победа над нацизмом стали национальной традицией России и нашего народа. Вот это уничтожается с помощью Запада, с помощью Америки, с помощью западных демократий и наших идиотов-либералов, которые не понимают, что следующими, если бы их парадигма победила, загорелись они, это уж точно. Но к счастью для нас и для них, этого не произойдет, потому что русский ген антинацизма достаточно силен. Мы видели, что либеральные акции не поддерживаются. Сейчас попытки Запада с помощью санкций всколыхнуть белоленточную волну будут провалены.

Есть другая опасность, что это широко представленное движение русского национализма может пойти по майданному пути. По пути создания пятых колонн – уже таких горящих пятых колонн – в России и особенно на границах с Новороссией. С этим надо, конечно, бороться и поэтому исключать понятие «русского национализма» из политического пользования. Говорить о патриотизме и антинацизме как политической актуальности. Как о тренде, который необходимо взять на вооружение и побеждать с ним.

Я согласен с тезисом Романа, который озвучивался у нас на мероприятии – нацизм мы должны трактовать как государственную политику геноцида в независимости от тех значков, которые там стоят. Что это грузинский флаг или бандеровские штандарты – неважно абсолютно.

Геноцид, насилие, расизм и обязательно западный инструктор за спиной – это элементы современного нацизма, с которым нам приходится бороться по победы. Назад пути нет после Одессы, Славянска и Краматорска. После того, что сейчас там происходит, мы никак не останемся в стороне и не сможем выжидать.

К сожалению, на мой взгляд, ситуация такова, что дело будет затягиваться по сценарию Северного Кавказа, скорее даже, а не Югославии. По сценарию ведения локальной террористической войны – де-факто уже международной, мировой, которая разворачивается на территории Новороссии.

На это могут уйти годы. Это выгодно Западу. Это выгодно Киеву, который не в состоянии существовать в состоянии стабильности. Это невыгодно русским и России. Здесь, конечно, надо события формировать своими действиями, потому что нацизм, как любой вирус, любит пролонгацию. Чем дольше, тем он больше укрепляется, тем сильнее метастазы.

Надо действовать обдуманно, но точно. Хирургически точно отсекая раковую опухоль безжалостно, без всяких сомнений.

Дмитрий Сергеевич Линтер, лидер движения «Ночной Дозор»:

Модест Алексеевич сказал про продление преемственной исторической памяти. Это то, что уничтожается в Эстонии. Наглядный пример брутальности был показан на Украине. То, как это было сделано. Это жесткий пример того, как уничтожается историческая преемственность и память об этом. Это ощущение до сих пор меня не покидает от такого переживания внутреннего. Это трудно передать. Насколько я знаю, людей, которые там находились, сжигали уже после того, как убивали. Это ужасно.

Но если отойти от этого всего, я хочу поговорить, что к этому привело, с моей точки зрения. Здесь у меня очень близкая позиция к Федору и Модесту Алексеевичу, к многоуважаемому Дугину. Здесь такие очень близкие моменты. Плюс ко всему прочему мы собрались (как повод) говорить о законопроекте. Я не знаю, но мне кажется, что из коллег… Не помню, были вы на общественных слушаниях по законопроекту в Думе? Мы обсуждали с Ириной Анатольевной Яровой этот законопроект – расширительные толкования и так далее. Я был на двух слушаниях по этому законопроекту и хотел бы об этом рассказать.

Теперь что касается той эпохи, которая формируется на Украине. В последнее время против нас воюют не только силой оружия. Это то, что началось в Сирии в открытой фазе, и то, что мы видим сейчас на Украине. Предполагалось, что это будет Иран – оказалось, Украина. До оружия проходилась очень серьезная работа. Она проводилась на протяжении всего этого послевоенного перевода – по десакрализации смыслов Победы. Там были разные тенденции, которые проводились. Создавался новый мир – так называемая эпоха постмодерна или фэнтези, которую мы сейчас видим в ярком проявлении.

Если кто-то читал фэнтезийные романы последних авторов, мы видим яркое проявление эпохи «Метро 2033» или «Сталкера» в тех действиях, которые проходят сейчас на Украине. Марлевые повязки, дым, копоть, смертоубийство. На определение других противников некими другими мифическими названиями, которых нет в реальной жизни. Людей сжигать очень тяжело, но когда это «колорады», то это уже легче. Это к тому, что смыслы и мифы имеют очень большое значение. Мы видим, как эти смыслы и мифы вбиваются в голову.

Почему сейчас самые интересные бои идут за телевизионные вышки? Идет борьба за картину мира – о том, как мы ее трактуем. За те смыслы, которые мы… Я вижу, конечно, пропагандистскую работу нашего телевидения.

Я был в Эстонии, когда мы проводили митинги… А надо понимать, что когда в 2008-м году Осетия была, Эстония была той страной, которая дала советников, давала рекомендации. Грузинские политики были в Эстонии как дома. Мы делали постоянные пикеты у эстонского парламента. Они над нами стебались, фотографировали – лохи, маргиналы собираются.

Когда случился Бронзовый солдат, мы вывели на 400-тысячный Таллин - 10 или 15 тысяч человек. Власти спровоцировали массовые беспорядки. Тогда, конечно, они ужаснулись, хотя это было запланировано – на рейде стояли корабли НАТО. Задача была – втянуть нас на тот момент в конфликт, но не были сильны. Нас втянули на следующий год: в 2008-м.

В любом случае, эти ребята не оставят нас в покое. Они работают в смысловом, информационном, мифическом пространстве. Они создают мифы, которые сейчас уничтожают нашу культуру.

Я хочу говорить не о реальных вещах, которые есть. Когда мы говорим о реальных вещах, мы с вами адекватные люди – мы понимаем, что это ужас, что это нельзя! Но эти ребята живут в мифах.

Вот эти наши друзья-националисты… У нас была встреча. Она была непубличная. Федор организовывал. Когда начинались события некоторые в Крыму, такая была встреча. Мне там удалось встретиться со многими националистами лично. Был разговор о том, как действовать в Крыму. Какие действия могут быть направлены на поддержку наших соотечественников и так далее. Были люди из разных стран. Получилось, что из русских националистов, которые сидели так же за столом вместе с нами, были адекватны, может быть, два-три человека. Остальные просто на нас гавкали, тявкали. Мы им говорили, что тот дискурс, которым они идут, это не русский и не антифашистский дискурс. Это дискурс нацистский. Ну, не было в таком конфликте. Я не понимал, как эти люди могут защищать наши ценности! Еще раз говорю, что национализм (любовь к своей нации) – это совсем не плохо, но когда это переходит в гипертрофированные формы, как это происходит на Украине, это уже ужасно.

Я специально посмотрел определение расизма, которое Роман предложил. Определение смысла расизма и нацизма как расизм государственной ипостаси. Некий усиленный – в квадрате. Правильно ли я понял, что нацизм – это расизм, который…

Роман Газенко: …Лежит в основе государственной идеологии и политики.

Дмитрий Линтер: Да, идеологии. Это очень важно, но тут есть еще социальный фактор. Национал-социализм – это гиперсоциалистическая система. Но здесь есть вот какой фактор, о котором я хотел бы сказать – мифы. Идеология (то, что ты сказал) – это миф. То, что государство создает.

Тут абсолютно четко: те мифы, которые создают сейчас, системные, они направлены на разрушение нашего государства. Если Владимир Владимирович не отреагировал бы так с Крымом, через два года он бы потерял поддержку патриотов. Да какое – раньше он потерял бы!

Мы просрали бы Крым. Там была бы база НАТО. Он потерял бы внутри поддержку патриотов. Через два года уже качали бы ситуацию, прошу прощения, не дай Бог, у Кремля. Просто потому, что общество перестало поддерживать. Конечно, он вынужден это делать.

Слава Богу, что ума и воли хватает это делать. Слава Богу, что законопроект Яровой, который шесть лет лежал в Госдуме… Шесть лет! Я звонил ей и постоянно спрашивал: «Ирина Анатольевна, чего там с этим законопроектом?». – «Да ничего. Не пускают его». Наконец, через шесть лет, сподобились наконец-то его принять.

Я о чем говорю. Если мы хотим реагировать на эти вызовы, то у нас должно быть абсолютно четкое системное, отчасти мифологичное, мышление. Мы должны работать новыми элементами, новыми системными ценностями. Мы должны атаковать. Мы не должны тупо играть в европейские разговоры: «Давайте переговоры проведем». Да, это важно. Это МИД, он при деле. Все занимаются делом. Нам необходимо выстраивать систему новых мифов. Вчера Мединский в своем Twitter написал по поводу нашей интеллигенции: где их позиция по поводу Одессы (Быкова и всех остальных). Где они? Я очень уважаю книги Акунина. Мне нравится этот автор. Он хорошо пишет. Но надо делить автора и его политическую позицию. Надо делить то, что происходит. Где их позиция? А их позиция понятно где. Эти люди, к сожалению… Вот даже у нас внутри мы начинаем делиться.

Я предложил бы (может быть, кто-то перехватит эту эстафетную палочку) поговорить о том, какие мифы мы хотели бы создать. Какие системы и ценности мы хотели бы создать. Что было бы для нас интересно. Чем мы могли бы привлечь в русский мир, который не заканчивается границами Российской империи, границами России.

Я всегда говорю: наши памятники – это наши границы. Там, где стоит памятник русскому солдату, там наша территория. Вот там наша территория! Там наши сакральные ценности. Если этот памятник разрушается, разрушаются смыслы, потому что вокруг этого памятника строятся культурные и ценностные пласты: дети играют, смотрят, цветы возлагают. Люди смотрят.

Когда идет разрушение ценностных смыслов, когда идет разрушение сакрального суверенитета, дальше начинается крематорий.

Я хотел бы просить уважаемое сообщество обратить внимание. Идеальный мир всегда строится не без идеологии. Мы говорили, что есть некий поселок, в котором условно идеальный мир. Он всегда строится на основе идеологии и мифа. Люди придумали, что они хотят жить хорошо и стали выстраивать системные ценности. Если мы не будем владеть этой мифологией, если мы не будем ее создавать, мы проиграем.

Андрей Александрович Фефелов, главный редактор интернет-канала "День":

Темы, которые здесь были затронуты – а это связь нового мирового порядка, либерального порядка с фашизмом – они огромные, интересные. Те молодые люди, которые на Майдане выступали за Европу, неожиданно вдруг фашизировались. Хотя Европа нынешняя вроде не фашистская на вид.

Это всё тайны великие, и это надо исследовать. Но самый главный вопрос: что мы представим в ответ. Какую эстетику, какую философию, какую энергетику, в конце концов. Здесь я могу только несколько замечаний сделать.

Мы не можем отвечать симметрично на это. Мы не можем прыгать на месте и кричать «на кол украинца!», «на кол хохла!», как они кричат «москаляку на гиляку!». Другой смысл во всем этом должен быть, абсолютно другой тон.

Естественно, вот это сонное выпадение, которое существует сегодня в России – эти концерты Киркорова, этот маразм бесконечный, это «водочное море», которым залита страна до сих пор. Несмотря на Крым, несмотря на все наши «ветры весенние», которые дуют со страной – до сих пор страна находится в деградации. Это факт.

Конечно, с этим надо заканчивать. Обычными государственными (не обязательно мистически-религиозными или идеологическими методами) – обычными методами наведения порядка в стране и мобилизации. Методы обычной простой государственной мобилизации. Это первое, что можно сказать. Второе.

Тема фэнтези, тема магических кристаллов, полеты ведьм, Вий и всё прочее – это действительно на Майдане очень сильно присутствовало. Мы каким-то образом, чудесным образом, фантастическим дали свой ответ на эту эстетику. Мы представили новый русский стиль, новейший, сверхновый русский стиль в «вежливых людях». Это «вежливый» стиль – стиль современности, стиль аскетизма. Стиль, я бы сказал, научной фантастики против фэнтези. Действительно здесь возникли какие-то искорки надежды на то, что мы…

Эти, как их называли противники, «зеленые человечки», эти «изумрудные ангелы» и «вежливые люди» – он напоминали героев фильма «Звездный десант», которые, кстати говоря, наоборот, боролись с «жуками». Так что, кто еще «жуки» – это мы посмотрим.

Но повторяю. Здесь не надо вестись на эмоции – на наши внутренние эмоции. Я ими тоже переполнен. Я тоже сижу в интернете, Facebook и постоянно пытаюсь тоже куда-то «запулить» какой-то «коктейль Молотова». Но надо от этого постоянно удерживаться. Мы должны демонстрировать какой-то свой, абсолютно русский, спокойный и даже чуть-чуть насмешливый стиль. На эту истерию, на это разрывание рубах, на этот «гопак» должно быть продемонстрировано такое русское спокойствие. Конечно, с помощью артиллерии и всех возможных средств, которые у нас есть.

Карине Александровна Геворгян:

Что касается элиты и вот этих трех процентов, о которых вы говорили. Вы знаете, мне представляется, что проблема немножечко… Я бы перенесла акцент. Это не поправка вам, а просто чуть-чуть перенесла бы акцент. Всё дело в том, что у нашей элиты нет повестки дня. У нас вообще нет универсальной повестки дня. Пока Крым и «вежливые люди» – это просто заявка.

Я написала статью, в которой написала, что сломана парадигма глобализации. Она «сдана в архив» нами. Дальше что? Мы что-нибудь предлагаем? Мы ничего не предлагаем. Более того, это упрек нам самим с вами. Мы пока еще не знаем. Вы говорили о том, что стоит предложить новый миф. Они родятся в процессе. Дело в том, что… Я как раз не столько историк. Я по базовому образованию все-таки филолог.

Для меня было очевидно, что, в конечном итоге, недостатки моего отечества все-таки будут преодолены. Мы обладаем такой великой ценностью, как русский язык. Ничего с этим нельзя сделать. Это синтетический язык, позволяющий человеку, на нем говорящем, им владеющим в полном культурном объеме, синтезировать такие сложные параметры, которые другие мозги, приученные к аналитическим языкам, делать не могут. Это психолингвистика. Это целая отдельная тема. Вы меня прекрасно поняли сейчас.

Пока жив русский язык, у нас есть резерв, ресурс, который позволит нам побеждать. Почему. Мы с вами поняли, что то, что происходит, с жизнью не совместимо. Дальше, что мы предлагаем. Практически ничего. Здесь отмечались терминологические выражения, подмены. Мне представляется… Я опять-таки хотела бы и себе лично, и нам всем предъявить некий тоже счет.

Хорошо. Достаточно ли мы рефлектировали на тему итогов Второй Мировой войны. Я считаю, недостаточно. Что мы победили. Галя Иванкина в своем «ЖЖ» написала замечательную вещь. Что Гитлер проиграл Сталину как дизайнер.

Почитайте ее статью. Замечательно просто! Великолепно она показывает эту хтоническую стилистику, которую предложил Третий Рейх, и противопоставленную этому стилистику Советского Союза с голубым небом, утренними парадами, а не факельными ночными шествиями и так далее, и тому подобное.

Есть глубокие умные люди, которые на эту тему прекрасно уже высказались. Но я напомню. Был такой фильм Марлена Хуциева «Был месяц май». Он малоизвестен, как и многие его фильмы. Меня поразило, фильм выпущен в 1967-м году, а я его видела уже в какие-то 1990-е. Честно вам скажу, под сильным впечатлением вышла.

В финале этого фильма (который я пересказывать, естественно, не буду) освободившиеся из концентрационного лагеря люди попадают на тот хутор, где, собственно, происходит действие, и войны там нет вообще. Среди этих людей – поляк и немец. Немец говорит: «Вы думаете, что вы победили нацизм. А это… Германия, – сказал он, – только начало».

Я думаю: Боже мой, действительно надо быть очень талантливым человеком, чтобы просечь в 1967-м году, когда, казалось бы, это уже навсегда, всё, Нюрнбергский процесс, всё нормально. Мы такие сильные, никто подумать-то не мог о том, что может развалиться Советский Союз и так далее. Но вот вдруг человек произносит эту фразу. Она для меня – одна из ключевых.

Мы мало возражали. То, что терминологическое выражение «новый мировой порядок» или «холодная война»… Кстати, не Черчилль. «Новый мировой порядок» и «холодная война» – это Гитлер. «Железный занавес» – Геббельс сооружал, а не мы сооружаем. Мы уже готовы согласиться. Обратите внимание, что даже образованные, подчас очень славные люди совершенно не возражают против этого. Мы никогда не выстраивали «железного занавеса». Это вокруг нас выстраивали «железный занавес».

Потом мне безумно не нравится, вот это для меня какое-то «рыхлое» понятие тоталитаризма. Оно для меня всегда раздражало. Тоже Муссолини, кстати, предложил, насколько я помню.

Это очень специфические вещи. Обратили ли мы внимание на то, что в начале 1990-х, то есть еще до развала Советского Союза, многие практики применялись в Баку. Причем в данном случае не смотрите на мою этническую принадлежность, совершенно. Это не играет никакой роли.

Эти практики безжалостны по отношению к любой этнической принадлежности. А я… Напомню вам. Очень мало кто знает. Я недавно «выудила» это. Меня это поразило. Оказывается, например, в Баку на площади скандировали: «Кто не сядет – тот армянин». Точно также скандировали, и дети были, и так далее. Надо было сесть. А какая разница. «Кто не скачет – тот москаль», «кто не сядет – тот армянин» и так далее.

Мы с вами – эксперты. Но я напомню, что в 1946-м году уже было ясно, что Соединенные Штаты всерьез ввели в военный лексикон понятие психологической войны. Нет, я не говорю, что Советский Союз ее не ввел. «Посыпать голову пеплом» совершенно сейчас не собираюсь. Но в какой степени мы учитывали эти факторы. В какой степени мы их оценивали.

Я не беспокоюсь за судьбу того, кого называют национал-предателями. У них места даже в мировом элитном сообществе. Они обречены. Они в какой-то момент… Мне даже кажется, что эти люди, может быть, в определенный момент это поймут, как ни странно. Перекуются «из Савла в Павла». Просто потому, что место за этим столом…

Когда-то Жак Аттали (он много книжек опубликовал) в открытую написал, что миром правят триста условно семейств – триста спартанцев таких и так далее. Но им нет места там, понимаете. Они – агенты. Они никогда не станут ничьими операторами, абсолютно. Поэтому они должны знать уже сегодня. Надо в открытую об этом говорить – что они обречены.

Поэтому они действуют неряшливо, с моей точки зрения. Очень неряшливо. Вести с ними полемику практически невозможно, потому что это клиповое сознание, клиповое восприятие. Отсутствует понятийность как таковая. Я не буду здесь приводить примеры. Вам всем они достаточно хорошо известны.

Просто хочется замолчать, отойти в сторону. Как по поводу Манилова написал Гоголь, сказать: «Это черт знает что такое». Отвернуться. Это полная шизофрения сознания. Она, мне кажется, непреодолима.

Что касается моих предложений (если можно).

Я согласна с позицией, которая отражена в православном богословии. Для меня империя лишь тогда обладает положительными коннотациями, когда речь идет о территории спасения души. О государстве, которое обеспечивает спасение души человека, его полнокровную самореализацию и так далее.

В связи с этим я считаю, что необходимо противопоставление вот этой клиповой «дробленки» – целостный и системный подход. Всё, что мы можем обсуждать (фактор этничности и так далее) – это очень любопытно и интересно. У меня есть очень серьезный опыт общения как раз с молодыми ребятами подростками нацистами. Как раз с молодыми ребятами можно разговаривать.

Вы знаете, как интересно. Когда у людей есть убеждения – с ними как-то можно разговаривать. Можно выдвигать аргументы, контраргументы и так далее.

Самыми «мертвыми» оказались… Меня пригласила одна школа элитная прочитать лекцию… Тоже не люблю это слово – толерантность. Русское слово «терпимость» – оно понятно. А «толерантность» – я его воспринимала как медицинский термин. Для меня абсолютно толерантный организм – это организм в четвертой стадии рака. Поэтому для меня слово «толерантность» ассоциируется с раком. Извините, пожалуйста, конечно.

Я прошу прощения, я не навязываю как раз это. Но у меня это глубинно вызывает такие отторжения.

Я пришла и разговаривала там с ними. Это были душевно мертвые дети. Дети из очень состоятельных семейств «новых русских», школа элитная в центре Москвы. А вот как раз с нацистами – простые ребята из разных семей и так далее – как ни странно, разговор состоялся.

Когда к ним приходят, в подвал спускаются, с моей внешностью, Каринэ Александровна Геворгян – это… Я рассчитывала на этот театральный шок. Да, я специально шла на эту провокацию. Я очень спокойно им сказала: «Да вы знаете, меня, в общем-то, совершенно не интересует, как вы ко мне относитесь. Хотите – любите, хотите – не любите. Мне это до фени. У меня к вам вопросы есть некоторые».

Я стала задавать эти вопросы. Честно говоря, я немножечко обдумывала, как с ними быть. Поэтому я два тезиса попросила, согласятся они со мной или нет. Они согласились с двумя тезисами. Дальше состоялась эта беседа.

С этим можно работать. Эти ребята как раз уговариваемые. По-моему, в связи с этим необходимо…

Вот я сказала про империю. Чтобы это не повисло в воздухе. Нам необходим «русский проект». Этот «русский проект» при такой, извините, ребята, территории и при таком этническом многообразии, конечно, по определению не может быть этничным. Хотя озабоченность по поводу судьбы русского этноса тревожит не только сам русский этнос, но и многие другие этносы. Не будь русского этноса, соответственно, всем остальным тоже «хана ежикам» (как в том анекдоте).

Но это совершенно не наша тема. «Русский проект» – это универсальный проект. Мы должны что-то предложить миру. Но это предложение пока не сформировано. Если мы с вами здесь сидящие, если вообще появятся талантливые предложения на эту тему, фундаментальные предложения, то, ей-богу, нас услышат абсолютно все. То, что мы предложим, тогда под именем «русского проекта» будет как раз путь трансформации пути.

Прежний путь закончился. Человечество – в тупике. Деваться некуда. В тупике всё – от политики до финансовой системы.

Владимир Борисович Павленко, доктор политических наук, действительный член Академии геополитических проблем

Фашизм имеет четко выраженные задачи. Давайте их произнесем. Зоотехник – он ведь не убивает. Он оптимизирует или регулирует поголовье. Так вот, задача фашизма – процесс оптимизации человеческого, псевдочеловеческого с их точки зрения поголовья поставить на поток. Кое-где уже называются конкретные цифры.

Если мы вспомним «Скрижали Джорджии» 22-го марта 1980-го года, этот монумент, который поставлен на горе в штате Джорджия, на восьми языках, включая русский, десять заповедей – как бы ответ на Нагорную проповедь Спасителя.

Первая заповедь. Установить численность населения не более 500 миллионов и постоянный баланс с природой. Это базовый постулат, концепция устойчивого развития (о ней чуть дальше скажу). 500 миллионов. Заведомо мы не задаемся вопросом, куда девать 6,5 миллиардов. Это и так ясно.

У нас в России, к сожалению (возвращаясь к нашим проблемам), в той интерпретации, которую имеет нацизм в нашем так называемом креативном (а я его называю «болотно-креативном») классе…

Пожалуйста, Минкин интерпретирует того же Уэллса следующим образом. «Есть благородное креативное меньшинство – пчелы, которые выкармливают своих детенышей медом. А есть костные убогие мухи, которые выкармливают своих детей дерьмом». Это формулировка Минкина под Поклонную гору.

Формулировка Латыниной. «Есть благородные дельфины и есть убогие анчоусы, которых в автобусах свозят на Поклонную гору».

Это тоже определенные метафоры. Это определенные выходы на нацизм у нас в России. В связи с этим проблема так называемого креативного класса, этого абсолютного меньшинства, которое присвоило себе, пытается присвоить себе право говорить от имени народа (не люблю я слово «нации», для России более адекватно слово «народ») – это большая проблема.

На самом деле, у нас есть, не в этническом, а чисто политическом, социальном смысле так называемый «малый народец», это самое, в основном, либеральное креативное меньшинство. Таким же «малым народцем» на Украине являются бандеровцы, которые сжигаются этой накаленной определенной страстью к управлению большинством. К навязыванию этому большинству, нам с вами, этих своих извращенных изощренных идеологических каких-то изысков. Они, безусловно…

Это показал киевский так называемый конгресс интеллигенции 25-го апреля. Когда наши туда поехали разговаривать, на чужую территорию, и присягать там нацизму и нацистам. Показал, что эти два меньшинства объединяются с целью окончательного, повторяю, решения русского вопроса с выходом на постоянное решение вопроса человечества, которым занимаются уже западные креаторы. Уже в глобальном масштабе, а не в масштабе России или бывшего Советского Союза, а немножко в более широких…

Здесь пару слов о той концепции устойчивого развития, о которой я говорил. Я просто детально с ней разбирался в 2011-м году, опубликовал книгу «Мифы «устойчивого развития». «Глобальное потепление» или «ползучий» глобальный переворот?».

По большому счету, всё, что разрабатывалось Римским клубом с самого начала, с 1972-го, а, точнее, еще раньше – с конца 1960-х годов (1972-й год – это первый доклад Римского клуба), всё, что шло в рамках этого проекта, направлялось на то, чтобы обеспечить развитие человечества по пути так называемых четырех «Д».

1. Деиндустриализация. Концепция нулевого роста – свернуть промышленность. Это всё, в итоге, то, что сводится к 500 миллионам.
2. Депопуляция. Снижение численности населения – это везде, во всех документах ООН, Социнтерна, документах различных комиссий созданных. Комиссия по глобальному управлению и сотрудничеству, доклад 1995-го года «Наше глобальное соседство». Всё это абсолютно…
3. Десоциализация.
4. Десуверенизация.

Почему десуверенизация. Ставится вопрос о природных ресурсах. О централизации глобализации контроля над природными ресурсами. Вводится термин «глобальное общее достояние» в дополнение к термину «мировые ресурсы». «Мировые ресурсы» – это всё, что есть. А «глобальное общее достояние» – это то, что уже приватизировано в определенных интересах.

Задача – глобальное общее достояние довести до мировых ресурсов. Чтобы они сровнялись. Глобальные налоги, в основу которых ложится что. Плата идет не за потребленные энергоресурсы. Это так называемая энергоэффективность. Мы должны своими ресурсами пользоваться, платя глобальные налоги в ООН.

Это доклад «Наше глобальное соседство». Попробуйте найти в библиотеках. Он официально издан. В 1995-м году в России был. В 1996-м году издательство «Весь мир». Я отыскал ее, эту книжку, в одном экземпляре в Государственной исторической библиотеке. Со скандалом пошел, используя свое служебное положение, вышиб из директора библиотеки возможность ее отксерокопировать. Так получил на руки.

В Парламентской библиотеке этого нет. Законодатель не в курсе этих вещей. Вот где фашизм. Фашизм начинается вот с этих вещей.

Многое другое интересное в этом докладе. Там открыто провозглашаются интересы глобальной олигархии. Мировой процесс выставляется как «согласование частных и государственных интересов в условиях толерантности и взаимных договоренностей в определенных интересах». Вот такие формулировки там присутствуют.

Понятно, что государственные интересы в частных интересах реализуются через мафию. Во всем мире это общеизвестно. А это вот такая глобальная политика.

У меня много по этому поводу есть что сказать. Я на этом, пожалуй, закруглюсь. О чем еще хотел бы сказать. Конец истории, который предполагается, как финал фашизма… Неслучайно концепция «конца истории» Фукуямы, «Столкновение цивилизаций» Хантингтона появились именно под распад Советского Союза. Доклад Римского клуба «Первая глобальная революция» тогда же появился, в 1990-м году.

Он имеет эквивалент в религиозной оптике. Это концепция конца времен, Апокалипсис Ивана Богослова. Наша задача заключается в следующем. Положить в основу русского проекта. Отрицание фашистского конца истории в светской оптике соединить с ролью России как удерживающей, с отрицанием конца времен в религиозной оптике.

В Апокалипсисе не написано, когда конец времен наступит. Когда мы упадем настолько в своем грехе до конца, что другого выхода не будет, как поступить с нами, как с Содомом и Гоморрой, по большому счету. Вот логика Апокалипсиса.

Давайте восстановим роль России как удерживающей. Это ее историческая, метафизическая, какая угодно функция. Вообще человеческий истории в прошедших временах и, я надеюсь, в будущих.

Виктор Мараховский, шеф-редактор проекта «Однако»

Это не идеология. Это не идея. Это инстинктивная установка, отложенная позиция ряда владетельных управляющих классов или стран, ряда государств, которые используют любые идеи, любые идеологии сейчас по своему вкусу. Это позиция. Это гипертрофированное коллективное чувство частных собственников, рассматривающих в качестве своей частной собственности политическую, экономическую, культурную власть над другими людьми.

Это жажда собственности на то, что, по нашему мнению, не может быть собственностью. Жажда эксплуатации того, что нельзя эксплуатировать. Это тот самый алчный инстинкт, перенесенный на государство и общество, на понятия «власть» и «управление». Вот что такое фашизм.

Поэтому современный еврофашизм – это не этническая (это очень важно!), не расовая и не экспансивная идеология. Это корпоративная, оборонительная позиция. Она состоит в том, что, условно, Европа, со всеми ее завоеваниями, инфраструктурой, архитектурой, литературой и индустрией, экономическими колониями в третьем мире – это майорат некоего меньшинства. Она имеет на него права. Естественно, там, где есть меньшинство, имеющее «право на» – там должно быть и большинство, прав не имеющее, поэтому подлежащее эксплуатации.

В самой идейной основе… Почему, кстати, наши этнические националисты поддержали Майдан. С их точки зрения, ничего страшного не происходит. С точки зрения любого нашего этнонационалиста, который тоже фашист, Родина – это такой ресурс, на который я, считающий себя этнонационалистом, имею эксклюзивное право собственности принципиальное.

Я точно так же, как Дмитрий – из Прибалтики. Я там родился и вырос. Я отлично помню, что самым первым постановлением новой латвийской, во всяком случае, власти, после того как они избавились от власти советской, было, кстати, не лишение гражданства даже, людей, приехавших после 1940-го года, а денационализация – срочное восстановление прав частной собственности у наследников.

Мы иногда забываем о том, что Западная Европа, породившая нацизм и фашизм – это область многовекового непрерывного наследования капиталов. Капиталов, имущества и так далее. Всего, что им, как представляется, необходимо защищать.

Поэтому современному фашизму, с учетом того, что это установка – ему наплевать на любые универсальные ценности или любые идеи. Он пользуется их широчайшим спектром. Где нужно, разжигает ксенофобию. Где нужно, апеллирует крайностями. Где нужно, вопит о недопустимости насилия государства по отношению к гражданам, а где нужно (мы это сейчас наблюдаем на Украине), говорит о том, что нужно обязательно «признавать право государства на монополию на насилие», как Кэтрин Эштон выразилась.

В основе нацизма лежит как раз отрицание любых универсальных принципов при их активном использовании в продвижении своих интересов. Поэтому сейчас нужно понять, что основной нацизм, основной фашизм сейчас в современном мире – это право собственности этих самых меньшинств на картину мира. Монополия на картину мира. На сам набор слов, которыми они вынуждают пользоваться, в том числе и нас.

Здесь многие из российских СМИ. Мы прекрасно знаем, что сейчас большая часть российских СМИ идет по-прежнему в значительной степени на поводу у нацистских фашистских информационных корпораций. Мы видим в наших СМИ, я сейчас зачитаю. «Так называемый «народный губернатор» (в кавычках), именование киевской хунты в качестве правительства Украины, «киевская власть», «назначенный Радой исполняющий обязанности Президента». «Сепаратисты». Они же – «сторонники федерализации» и «противники киевских властей». Это когда сидят девочки и некритично копипастят. Фашистские боевики именуются «бойцами «Правого сектора», «националистами» или «радикалами». Я часть слышу: «бойцы Правого сектора». Олигархи, посаженные хунтой на «кормление» – это «губернаторы». «Активисты «Правого сектора». Я бы даже сказал, радикально настроенные. «Радикально настроенные сторонники единства Украины сожгли «сепаратистов».

Это готтентотская логика, которая окончила университет и научилась софистике, и использует любые слова. Поэтому, соответственно, задача очень простая. Первое. Утвердить (Карине Александровна лучше всех говорила) некий список наших базовых понятий. Понятно, та самая всеобщность. То, что противоречит разделению.

Федор Бирюков: У меня предложение. Взять советское наследие за основу русского проекта. Изучить его. Создать, может быть, институт советской цивилизации, который бы изучал этот контент. Который бы включил в себя и русский интернационализм, и успешную технологию борьбы с нацизмом (потому что именно у советского проекта это есть), и тезисы всеобщего образования удачного, и курс на всеобщую культуру всеобщего уровня.

Роман Газенко: Я полностью поддерживаю. Коллеги. Я думаю, что мы поддержим Федора. Если партия «Родина» возьмет на себя организацию этого процесса, станет центром. Я могу сразу продолжить мысли, которые привязывают нас к нынешней глобальной ситуации. В основе миссии советского проекта, вершиной миссии советского проекта была Победа – над нацизмом.

Федор Бирюков: Единственным смыслом существования.

Роман Газенко: Я не говорю о советском проекте большевистского троцкизма. Но я хотел закончить эту мысль, если она пригодится.

Основная миссия советского проекта, которая абсолютно совпадает с миссией того, что мы пытаемся назвать «русским проектом» – это глобальная ответственность за бесконфликтное развитие цивилизации.

Роман Газенко: Когда говорили «миру-мир» и «мы готовы потерпеть очередь за колбасой – лучше, чем очередь из пулемета», первые десять послевоенных лет это народом принималось абсолютно как готовность потерпеть бытовые, имущественные и прочие неудобства ради того, чтобы, извините, с неба не валилось.

Вот эти вещи, которые сейчас, мне кажется, Федор, снова становятся актуальными. Тогда это не будет распространение Россией своей зоны влияния. А это зона ответственности за то, чтобы там войны не было.

Федор Бирюков: Давайте мы предложим сформировать какую-нибудь рабочую группу. Пусть она дальше формулирует. Лучше еще раз встретимся и обсудим.

Полные тексты выступлений Фахраддина Абосзода и Вадима Арустамова опубликованы в приложении: