Часть первая
Католическая пресса бьет тревогу. Внимание журналистов привлекла подача членом парламента Турции, независимым депутатом Хами Йылдырым, которая ранее состояла в правящей партии Справедливости и Развития (ПСР) петиции о преобразовании музея Айя-София или Собора Святой Софии в мечеть. Что здесь удивительного? Ведь на протяжении последних лет ряд турецких политиков неоднократно озвучивали эту идею, а журналисты намекали, что данное предложение может поддержать премьер-министр Турции Реджеп Эрдоган. Но сейчас ситуация выглядит несколько иначе. Если верить турецкому изданию Daily Sabah, за предложением «малоизвестного депутата» Йылдырым стоят «многочисленные сторонники имама Фетхуллаха Гюлена».
Гюлен, удалившийся в США исламский проповедник, ныне является главным «врагом» турецкого премьера. По крайней мере, Эрдоган приписывает ему все мыслимые и немыслимые грехи, изображая своего оппонента главой «заговора» против правительства. Однако до сих пор гюленистов было принято считать сторонниками «диалога и терпимости по отношению к другим конфессиям», в том числе, христианам. Поэтому нельзя исключать, что Daily Sabah, озвучивая версию о причастности проповедника-эмигранта к планам преобразования Айя-Софии в мечеть, тем самым играет на стороне Эрдогана. Но как бы там ни было, кого бы не назначили ответственным за нагнетание напряженности в отношениях Турции с христианским миром, слово произнесено и оно еще сыграет свою роль в будущей битве за «византийское наследство».
Анкару осадили христианские Церкви. Активная фаза окружения началась весной прошлого года с приходом к рулю Римско-католической церкви кардинала Хорхе Бергольо, ныне – папы Римского Франциска. Во-первых, «армянский фронт». Вспомнились высказывания понтифика об осуждении Геноцида армян. Не он первым говорил об этом, однако спустя несколько месяцев последовала ответная подача от Армянской апостольской церкви, которая решила канонизировать все полтора миллиона жертв той резни. Турция оказалась в позиции обороняющейся стороны, особенно на фоне приближающегося столетия со дня Геноцида. И в апреле этого года Эрдоган был вынужден сделать соответствующее заявление, которое предсказуемо не удовлетворило армянскую Церковь. Из Бейрута католикос Великого Дома Киликийского Арам I дал оценку, которую Анкаре предстоит услышать еще не раз: «Не достаточно».
БУДЬТЕ В КУРСЕ
- 07.07.14 Бриз «холодной войны» в Чёрном море
- 11.05.14 Политический конфликт в Венесуэле расколол местных иезуитов: обзор католической прессы
В начале мая эту линию продолжил предстоятель Эчмиадзина, католикос Гарегин II. Он побывал с визитом в Ватикане, где встретился с Франциском, Государственным секретарем кардиналом Пьетро Паролином, президентом Папского совета по содействию христианскому единству кардиналом Куртом Кохом и префектом Конгрегации для Восточных Церквей кардиналом Леонардо Сандри. Обращаясь к понтифику, католикос сказал: «Дорогой брат во Христе, наша сегодняшняя встреча является символической, так как 8 и 9 мая для многих народов и государств является ознаменованием победы над мировым злом фашизма... К сожалению, непризнанием Геноцида армян в свое время мир содействовал еще одному преступлению, котороя во время Второй мировой войны было совершено против еврейского народа. И еще свеж в нашей памяти геноцид в Судане и Дарфуре». Так Анкару поставили в контекст борьбы со «всеобщим злом». В конце мая в Ватикан должен приехать и встретиться с папой католикос Арам I, так что продолжение по этой линии последует.
Во-вторых, «не достаточно» прозвучало в недавнем интервью Associated Press патрарха Константинопольского Варфоломея. У константинопольских православных из квартала Фанар давние проблемы во взаимоотношениях с Анкарой, однако до сих пор им приходилось вести себя сдержано. Ситуация изменилась после исторического посещения патриархом инаугурации Франциска. У двух Церквей появились общие интересы и планы. Варфоломей начал вести себя более раскованно. В упомянутом выше интервью он «похвалил Эрдогана за работу по улучшению позиций христиан», но выразил разочарование тем, что премьер вновь отложил вопрос об открытии Духовной школы на острове Халки. Конечно, ничего нового Варфоломей здесь не сказал – история со злосчастной семинарией длится уже несколько десятков лет. Однако сейчас для Анкары это может стать соломинкой, способной переломить спину верблюда.
Тем более что, в-третьих, «не достаточно» начинает звучать от тех, кто ранее отмалчивался. После недавнего визита в Турцию немецкого президента Йоахима Гаука большие ожидания появились у турецких протестантов. Как заявил по его итогам баптистский священник Эртан Чевик, Гаук должен потребовать от властей Турции «большей религиозной свободы и положить конец дискриминации», в частности, добиться возвращения турецким государством «экспроприированного церковного имущества». Чевик надеется, что президент Германии поможет и в деле утверждения права Церкви в Турции обучать «своих священнослужителей в своей стране». Любопытно, что самого Гаука турецкий премьер квалифицировал как человека, который «воображает себя пастором».
Как долго в этой ситуации Анкара сможет сопротивляться консолидированному давлению «христианских фронтов»? Особенно, учитывая, что голос владык Церкви подкрепляется политическим давлением на Турцию рядом государств? С нашей точки зрения, будущее турецкое правительство, каким бы оно ни было, если не предпримет экстраординарных мер, не сможет долго сопротивляться напору коалиции Ватикана – Эчмиадзина и Бейрута – Фанара. Тем более, после того, как на встрече в Иерусалиме в мае этого года между Франциском и Варфоломеем, судя по всему, будет заключена негласная уния между Римско-католической церковью и православным Константинопольским патриархатом. Возникает вопрос, чем может ответить Турция, но об этом во второй части.
Часть вторая
Турция окружена «христианскими фронтами». Но это еще не блокада. Для прорыва из «кольца» Анкара должна сыграть дерзко, сделав ставку на альтернативные церковные центры. Речь идет о Степанакерте и Москве.
Уникальность Армянской апостольской церкви в том, что она не является жесткой вертикальной структурой. Исторически сложившаяся децентрализация ААЦ позволила ей сохраниться в условиях постоянного внешнего давления на протяжении многих веков. Уникальную позицию здесь занимает Арцахская (Карабахская) епархия. Она имеет уходящую вглубь веков традицию автономии в пределах Церкви, поскольку сам Арцах дольше других обладал возможностью сохранять самоуправление.
Как пишут историки, христианство в Арцахе стало официальной религией со дня крещения Святым Григорием Просветителем местного армянского монарха Урнайра. Приблизительно в 330-ом году, Григорис (внук Святого Григория) был назначен епископом Княжества Агванк — восточно-армянского государства, которое включало в себя провинцию Армении Арцах (на большей части которой располагается современная Нагорно-Карабахская Республика). Согласно армянской традиции, около 410 года в Монастыре Амарас существовала первая школа, где обучали армянскому алфавиту, созданному Святым Месропом Маштоцем. А святой Месроп был одним из самых активных проповедников Евангелия в Арцахе и Утике. В «Истории Страны Агванк» Святому Месропу посвящены четыре отдельные главы, где его называют просветителем, благовестником и святым. В целом, Святой Месроп трижды отправлялся на восток Армении, где он посещал не только армянские провинции Арцах и Утик, но также языческие земли, лежащие севернее от реки Куры, у предгорий Большого Кавказа.
Иными словами, Арцахская епархия имеет потенцию стать наряду с Эчмиадзином и Бейрутом равноправным, если не сказать большее, духовным центром Армянской церкви. И, как следствие, интересным партнером для Турции. Там более, что, придя в Степанакерт, Анкара встретится там со своим знакомым северным соседом - Россией. Ведь не просто так глава Арцахской епархии архиепископ Паргев в свое время пригласил Русскую православную церковь построить в Степанакерте церковь для русской общины. В одном из интервью владыка пошел дальше. «Если бы у нас была мусульманская община, конечно, они должны были бы иметь свою мечеть, была бы иудейская община – должны были иметь свою синагогу», - заявил архиепископ.
Однако это лишь половина стакана. Оставшуюся половину может «наполнить» Россия, и эту возможность Москве предоставило воссоединение с Крымом. Полуостров подарил Херсонес – наследника античной традиции и Византийской империи. Цицерон сравнивал греческие города-колонии в Тавриде с каймой, подшитой к обширной ткани варварских полей, населенных таврами и скифами, а позже хазарами, половцами и славянами. Херсонес был не только крепостью, защищавшей границы империи, но и носителем культуры, в том числе христианства. Христианство укрепилось здесь в IV веке при императоре Феодосии I. Большинство храмов были построены в городе в V-VI веках. Всего насчитывалось около 60 культовых построек. Письменные источники сохранили некоторые названия херсонских храмов: святого Петра, Богородицы Влахернской, апостола Петра, святого Созонта, святого Леонтия, святого Стефана, святого Прокопия.
У России был шанс сделать из Херсонеса духовную столицу Империи. В этом случае древний город, где когда-то крестился Святой князь Владимир, становился конкурентом кварталу Фанар Константинопольского патриарха. Во время посещения Севастополя императором Александром I главный командир Черноморского флота и портов, вице-адмирал А. С. Грейг подал записку с предложением возвести на месте крешения князя небольшой храм. Как пишет крымский краевед И.А. Антонова, «в 1827 году по инициативе того же А.С. Грейга в Херсонесе были произведены раскопки трех храмов. Один из них, богато отделанный, стоящий на центральной площади, был принят за храм, в котором крестился киевский князь. В 1829 году принято решение о начале всенародного сбора средств на сооружение храма - памятника крещению».
Однако в 1843 году император Николай I указал другое место для возведения собора святого Владимира - в центре Севастополя на горе. Еще в начале 1830-х Николай отверг «новоросский проект», сделав ставку вместо развития Юго-Востока Российской империи на западном направлении, решив осваивать наследие Речи Посполитой Обоих народов. Уже Крымская война показала ошибочность действий императора. Запад – смоковница неплодоносящая, сколько бы Россия не окапывала его и не обкладывала навозом, плодов не было видно. Напротив, когда Николай поставил перед Османской империей вопрос о пропуске паломников на Святую землю, именно коалиция стран Запада вступила с Россией в войну.
Сегодня появляется шанс исправить былые ошибки. Политический союз Анкары – Москвы – Степанакерта выглядит пока что чем-то фантастическим. Но церковные дела отличаются от мирских тем, что у них другие приоритеты и другая история. Арцахская епархия как альтернатива Эчмиадзину и Бейруту, Херсонес Русской православной церкви как альтернатива Фанару Константинопольского патриархата могли бы стать равноценными углами нового «треугольника», который замыкался бы на Стамбуле как духовной столице Турции.
Стремидловский Станислав
Комментарии читателей (1):