Третий Рим против глобального рейха

Системная оценка и рабочее определение современного нацизма, дать которые 5 мая 2014 г. предлагается экспертным слушаниям «Гуманитарная перспектива нацизма», как и «нарисованные» ими гуманитарные последствия (глобальной) нацификации, упираются в то, чтобы назвать все вещи своими именами. Ведь по Конфуцию, если имена неправильные – дела не исполняются.

Для этого нужно, не поддаваясь естественному желанию упростить доказательство очевидностью нацистского происхождения кровавых событий на Украине, ответить на вопрос о содержании переживаемого нами исторического момента. Чтобы было понятнее, о чем идет речь, напомню, как этот вопрос решался в годы холодной войны:

- Советский Союз утверждал, что главным содержанием эпохи является переход от капитализма к коммунизму во всемирном масштабе;

- Запад говорил о переходе от тоталитаризма к демократии – и тоже во всемирном масштабе.

За этими идеологемами, противоборство которых составляло основное содержание холодной войны, стояла фундаментальная двойственность каждой из «руководящих и направляющих» идеологий. Как коммунизм, так и либерализм существовали (и по-прежнему существуют) в двух ипостасях:

- социально-классовой: космополитической, ориентированной на глобальную унификацию («мировая» или «глобальная», коммунистическая или демократическая революция);

- цивилизационной: либо государственной, ориентированной на национальные интересы государства-цивилизации, например России (по известной нам из истории по формулировке «…в отдельно взятой стране»), либо образованной группой формирующих цивилизацию государств, которой является Запад.

Космополитическая, классовая, ипостась оперирует представлениями о всеобщем господстве либо пролетариата, либо буржуазии, причем, делается это, даже если либо та, либо другая сторона признает собственное поражение и победу или лидерство оппонента в этом споре. Например, неомарксистская миросистемная теория Иммануила Валлерстайна делит мир на стабильные глобальный центр и глобальную периферию (зону так называемого «зависимого капитализма») и подвижную полупериферию. Ядром представленного Западом глобального центра, несмотря на условную общность западной цивилизационной идентичности, в силу ряда исторических и политических причин остается англосаксонский мир. («Условность» связана с разделением Запада до Второй мировой войны на англосаксонскую и романо-германскую субцивилизации и различием соответствовавшей им геополитики, о чем писали Карл Хаусхофер и Карл Шмитт, пытаясь обосновать континентально-европейскую самость; впрочем, это отдельная тема и, к тому же, дела дней, давно минувших еще с созданием НАТО).

Цивилизационная ипостась соединяет не только пролетариат и буржуазию, но и остальные классы, социальные слои и прослойки. Но не в глобальном масштабе, а внутри цивилизаций и государств. Иногда это делается в межцивилизационном формате, когда глобальная периферия объединяется с полупериферией против глобального центра.

Чем объясняется эта двойственность коммунизма и либерализма?

На это указал еще Фридрих Энгельс в предисловии к «Положению рабочего класса в Англии», отметив, что рабочие вместе с буржуазией охотно эксплуатируют колонии, отдавая предпочтение национальному, то есть цивилизационному, единению перед классовой борьбой.

Что за этим стоит?

В современных исторических и политологических исследованиях выделяются два подхода:

- официальный подход оперирует взаимодействиями государств, межгосударственных союзов и международных организаций, совокупность которых и определяет-де всемирно-исторический процесс;

- неофициальный, который до недавнего времени дискредитировался и обзывался «маргинальным» и «конспирологическим», обращает внимание и на участие других акторов – транснациональных элитарных структур, как закрытых, так и открытых, никуда не скрывающихся (те же «семерка» или «двадцатка», например); сейчас эта тема стремительно выходит из-под спуда, становясь если не «мейнстримом», то вполне легальным трендом, особенно после блестящего и нашумевшего выступления Андрея Фурсова на XVII Всемирном Русском Народном Соборе (31 октября 2013 г.).

Что получается?

Во-первых, из приведенных рассуждений ясно видно, что и Запад, и Советский Союз в своей приверженности либерализму и коммунизму (соответственно) изменили свои исходные позиции. От государственного и блокового строительства на принципах демократии и свободы Запад перешел к троцкистской практике повсеместного принудительного насаждения извращенной и превращенной формы этих принципов. Причем, вне зависимости от обусловленной цивилизационным фактором способности незападных стран, в том числе в России, к их адаптации и «перевариванию».

СССР же, сформулировав концептуальную максиму «в отдельно взятой стране», начиная с победы революции и кончая строительством социализма, по факту от троцкизма отказался, причем решительно. Подвергнув носителей троцкистских взглядов жестким, но, на мой и не только мой, взгляд, вполне оправданным репрессиям (поддержку расстрелам антисоветской оппозиции, например, в свое время в статье «Враги левых» высказал Уинстон Черчилль).

Иначе говоря, к середине 1930-х гг. смысловое содержание глобальных противоречий, приведших ко Второй мировой войне, по отношению к концу 1910-х гг., опрокинулось до наоборот: основным содержанием той эпохи, распространившимся и на «горячие» 1940-е гг., стало противодействие Советского Союза, отстаивавшего свою цивилизационную и национально-государственную идентичность и основанный на таких идентичностях мировой политический порядок, глобальной нацистской унификации (глобализации), воплощенной в формуле «новый порядок», которую насаждала гитлеровская оккупационная машина. Третий Рим против Третьего рейха – вот метафизический эквивалент этого противостояния.

И разве сейчас не происходит того же самого, с той лишь поправкой, что нацистский термин «новый порядок» дополнился неонацистским прилагательным «мировой»? И занимаются этим разве не те же самые силы, что продвигали тогда гитлеровскую Германию к кормилу фашистской «глобализации» того времени?

Во-вторых, научный официоз пытается осмыслить глобализацию в цивилизационных критериях, выдавая ее за результат взаимодействия государств, межгосударственных объединений и международных организаций. То есть мало того, что тем самым абсолютизируется объективный фактор в мировой политике, но и полностью игнорируется субъективный, а это как раз управляемые глобальной олигархией элитарные субъекты, так называемая «концептуальная власть» (термин, введенный митрополитом Санкт-Петербургским и Ладожским Иоанном [Снычевым]). Между тем, еще В.И. Ленин, разрабатывая теоретическое обоснование взаимодействия объективного и субъективного факторов, указывал:

- что без подобного «концептуалитета» (социал-демократического мировоззрения, внесенного субъективным фактором – партией), массовое рабочее сознание к политическому творчеству неспособно и ограничивается сугубо экономическим мышлением («Что делать?» [«Стихийность масс и сознательность социал-демократии»], 1902 г.);

- что кризисная ситуация, сформированная объективным фактором, без субъективного не разрешается («Крах II Интернационала», 1915 г.);

- что, более того, если субъективный фактор так и не сложится и не «догонит» объективное развитие событий, гниение может продолжаться сколь угодно долго («Последнее слово “искровской” тактики…», 1905 г.).

В действующей Концепции внешней политики России (от 12 февраля 2013 г.), например, это очевидное противоречие, продиктованное методологической ущербностью рассмотрения глобализации через призму цивилизационного подхода, отражено следующим положением: «Глобальная конкуренция впервые в новейшей истории приобретает цивилизационное измерение и выражается в соперничестве различных ценностных ориентиров и моделей развития в рамках универсальных принципов демократии и рыночной экономики».

Ну, ясно ведь, что одно из двух: либо «соперничество цивилизационных моделей», либо «универсальные принципы», которые на деле отнюдь не являются универсумом. А представляют собой как раз одну из соперничающих цивилизационных моделей – западную, замахнувшуюся на глобальную унификацию своих «ценностных ориентиров».

Мы разве не понимаем, что нам тем самым навязывают абракадабру, преднамеренно запутывая все категории и понятия, переворачивая их с ног на голову и смешивая в кучу противоположные подходы? Кому-то это выгодно, и кое-где «прокатывает» только потому, что мы плохо читали Ленина в институте, а перечитать после 1991 г. забыли!

И если мы соглашаемся ввести «универсальные принципы демократии и рыночной экономики» в качестве неотъемлемого параметра «цивилизационной конкуренции», то конкуренция на этом и заканчивается. Мы заведомо, без борьбы, ее прекращаем и дальше уже под видом «конкуренции», «сливая воду» и делая хорошую мину при плохой игре, встраиваемся в эти самые «универсальные принципы», предавая и попирая тем самым свои собственные.

30 лет это уже, между прочим, продолжается. А по-хорошему – и все 60 лет, ибо после смерти И.В. Сталина никто и никогда в СССР теорией не занимался, по крайней мере, без риска для карьеры. «Развитой социализм» и «советский народ» - эти изобретения времен «застоя» - никакие не идеологические концепты, а квазиидеологические симулякры. Тот же Сталин, формировавший советскую национальную политику, говорил о «народах Советского Союза». Помните знаменитую речь от 3 июля 1941 года? «Быть (кому?) НАРОДАМ нашей страны свободными или впасть в порабощение…».

Тем, кто готов поспорить с таким выводом, напомню формулировку комментариев, которыми сопровождалась отмена саммита «большой восьмерки» в Сочи и превращение ее в «большую семерку». Условием членства Запад называл «общие ценности» - цивилизационный фактор, который если Россия принимает, то отрекается от самой себя, а если нет – оказывается за бортом «клуба избранных». Сугубо западного, то есть построенного опять-таки на цивилизационных основаниях. (Членство Японии не в счет: эта страна вошла в Запад вместе с принятием конституции 1947 г., написанной под руководством генерала Макартура, и любая попытка отойти от нее, вернув цивилизационное первородство, столкнется с американской «интервенцией», вполне соответствующей духу и букве американо-японских договоров 1951-го и 1960 гг.).

А теперь вернемся к исходному, то есть к своим именам вещей, которыми их следует называть.

Итак, мы установили, что на Западе победила космополитическая, а не государственническая версия либерализма. Порукой тому – унаследованная от троцкизма идея «мировой революции», только не коммунистической, а «глобальной демократической революции», с которой Буш-младший выступил в ноябре 2003 г. в Национальном фонде поддержки демократии. Ведь неоконсерваторы, которые прописались во власти еще при Буше-старшем, только наполовину крайние либералы (либертарианцы) и традиционалисты, наследие которых связано с Лео Штрауссом и основоположниками постмодернизма (о них ниже). На другую половину они натуральные троцкисты – по линии входившего в IV Интернационал Ирвинга Кристола.

Условие для победы троцкизма на Западе было подготовлено Вестфальской системой, в которую, помимо приоритетности государств, был заложен еще один, не слишком декларируемый принцип – транснационального распространения папской власти поверх границ, как раз и составивший одну из основ будущих глобализаций. Папская концепция соединения в одном лице-институте светской и духовной власти, противоположная православной симфонии, их разделяющей, - одна из предтеч глобального троцкизма, продвигаемого сегодня под видом глобализации.

В Советском Союзе, как мы также установили, еще в 1930-е гг., с разгромом связанных с Троцким «левого» и «правого» уклонов, верх взяла государственническая версия коммунизма, и идея «мировой революции» была сдана в утиль.

Это при Сталине. Но начиная с хрущевской «оттепели», с третьей Программы КПСС (1961 г.), космополитизм стали реанимировать, преобразовав теорию «мировой революции» в теорию «мирового революционного процесса», предвосхитившую появление упомянутых концептов «развитого социализма» и «советского народа». Дальше – больше. Апофеозом космополитического реванша стала «перестройка»; она и начиналась с внушения, что Троцкий – хороший, а Сталин – плохой.

Таким образом, корни распада СССР - в отказе Москвы от собственного глобального проекта – перехода от капитализма к коммунизму во всемирном масштабе. То есть от роли центра контролировавшейся им мир-системы - социалистической и должной стать в будущем глобальной, в которой западной периферии априори отводилось место «зависимого социализма».

Вместо этого был принят чужой и чуждый глобальный проект западного происхождения – переход от тоталитаризма к демократии. Именно этим и больше ничем, по сути, «перестройщики» и занимались. Результатом отказа от своей самости и напяливания на себя чужой не мог не стать роспуск собственной мир-системы и последовавшее за ним отступление на периферию западной. А также переход, в дополнение ко всему сказанному, еще и на западный проектный язык, включающий такие системообразующие термины, именно в «перестройку» появившиеся в информационном политическом официозе, как специфически однобоко понимаемые:

- «демократия»;

- «рыночная экономика»;

- «права человека»,

- «толерантность»,

- унифицирующее «качество жизни» - вместо цивилизационно акцентированного «образа жизни» и т.д.

Что получилось?

Джордж Сорос – далеко не самый глупый адепт глобального капитализма – как-то сказал, что СССР был «внутриформационным противником Запада».

Почему он так сказал?

Потому, что в отличие от теории общественно-экономических формаций (ОЭФ), лежавшей в основе истмата, на Западе всемирно-исторический процесс рассматривали через призму теории модернизации. Точнее, ее «обновленческого» варианта из середины XX века, когда теорию «больших эпох» Макса Вебера извратили и опошлили с помощью Белла, Ростоу и Бжезинского, сведя ее к примитиву перехода от «традиционных» обществ к «рациональным», постиндустриальным в экономическом смысле и постмодернистским в социокультурном.

С разрушением СССР про теорию ОЭФ благополучно забыли (а зря, она всего лишь нуждалась в довороте, причем с помощью заблаговременно созданных теоретических разработок!). И за точку отсчета взяли извращенную теорию модернизации, по сути – постмодернизации.

Поскольку и Запад, и Восток в этой оптике относились к Модерну, сделали вывод, что покончив с СССР, пора заканчивать и с Модерном. И бросили лозунги:

- «конца Истории» (Фукуяма),

- и «столкновения цивилизаций» (Хантингтон), главный смысл которого – «The West against the Rest» («Запад против всех остальных»).

Ранее отмечалось, что основным содержанием современности является противодействие России, отстаивающей свою цивилизационную и национально-государственную идентичность и основанный на этом мировой политический порядок, глобализации, воплощенной в формуле «нового мирового порядка», который насаждается американской оккупационной машиной. Не является ли этот американский «порядок» неонацистским, подобно тому, как нацистским был продвигавшийся американской и глобальной олигархией «новый порядок» Гитлера?

Для ответа на этот вопрос необходимо обратиться к контексту, в рамках которого это основное содержание современности реализуется. А контекст этот, как мы только что установили, представляет собой выход из 500-летней эпохи Модерна - в Постмодерн.

Что в этот контекст включено, кроме постмодернистского перерождения Запада?

Такое же, извращенное теорией (пост)модернизации, перерождение ислама, который при непосредственном участии западных спецслужб переформатировали в исламизм. «Братья-мусульмане» - продукт MI-6 (проект курировал Эвелин Кромер - лорд-протектор колониального Египта); ваххабитская Саудовская Аравия – сфера влияния MI-6 (куратор – Лоуренс Аравийский); в силу ряда деликатных обстоятельств, связанных с раскладом внутри англосаксонского центра глобальной мир-системы, в годы Второй мировой войны она перешла под американский контроль.

В 1946 г. произошли два события:

- переоформление структур СС и СД из германских в транснациональные (нацистский съезд в Сан-Ремо), с созданием соответствующих организационных и разведывательных структур, основу которых составила организация «Odessa»;

- внедрение картотеки нацистского РСХА в разведывательные и террористические сети Ближнего и Среднего Востока.

Англосаксонская и германская агентуры влияния в послевоенном мире вновь переплелись, возвратившись к трехголовой модели управления формированием гитлеровского проекта, олицетворяемой банковской группой Шредера: Франкфурт-на-Майне – Лондон – Нью-Йорк. Тем самым нацизму, с одной стороны, не дали упасть и исчезнуть, прикрыв его спасение лозунгами «денацификации», а с другой, возвратили его под безоговорочный контроль глобально-олигархических кланов, заставив присягнуть их троцкистскому (или неотроцкистскому, «демократическому») космополитизму.

Что касается конкурирующих, цивилизационных, государственнических, версий коммунизма и либерализма, то их объявили «завершенными» и «закрытыми». Решения скрепили соответствующими институтами:

- политическими (НАТО, а также Совет Европы, созданный с подачи Черчилля в качестве инструмента продвижения германского влияния);

- финансовыми (Банк международных расчетов, который с финансирования гитлеровского режима переориентировали на глобальный контроль над политикой центробанков, превратив его в «кухню» внешнего контроля над якобы «суверенными» финансовыми системами);

- «заплечными» (германская спецслужба BND, включенная в западную разведывательную и контрразведывательную сети, была создана и возглавлялась выходцем из спецслужб рейха генералом Геленом).

Так что современный ПОСТМОДЕРНИЗМ – это глобализационный императив «мировой демократической революции», озвучить которую Бушу-младшему поручили именно в силу того, что его трудно было заподозрить в способностях к концептуальному мышлению. Всем было понятно, что эта кукла по бумажке озвучивает врученный ей кукловодами глобальный «месседж». Постмодернистское будущее Запада – это своего рода «глобальный город» - наброшенная на мир сеть мегаполисов; условие включаемым в нее незападным центрам одно – цивилизационное разоружение, отвержение собственной страны и народа, отказ от своих ценностей. И принятие все той же чужой и чуждой ценностной системы - «общечеловеческой», насквозь материальной, главное в которой - оккультное поклонение мамоне, этому метафизическому смыслу, выраженному образом «золотого тельца» глобального капитализма.

Современный ИСЛАМИЗМ – «глобальная деревня», опущенная в хаос и архаику территория между мегаполисами. Это тот самый «град обреченный», который братья Стругацкие написали в обоснование осуществляемого ныне (и осуществлявшегося Третьим рейхом) глобального эксперимента над людьми. Не вписавшись в «светлое» капиталистическое будущее, исламизм в социокультурном отношении являет собой отстой, служащий «глобальному городу» как источником ресурсов и свалкой отходов, так и поставщиком «пушечного мяса» для борьбы с инакомыслием. (Чем не иллюстрация нынешней «антитеррористической» операции на Юго-Востоке Украины, как и роли, отводимой этому региону Западом и его киевскими холуями?; это ведь все отнюдь не экспромт, а проекция и «генеральная репетиция» будущего!).

В совокупности это то, что Сергей Кургинян именует «многоэтажным человечеством». И это проектировалось уже давно: «элои» и «морлоки» Герберта Уэллса («Машина времени»), «джи» и «кжи» Ивана Ефремова («Час быка»). Люди и НЕ-люди, или НЕ ВПОЛНЕ люди.

А вот и продолжение этой темы на языке родных осин. «Креативное» меньшинство благородных «пчел», выкармливающих детенышей медом, и «убого-косное» большинство «мух», отпрыски которых кормятся дерьмом. Так видится решение этого вопроса известному «креатору» Минкину. Болотные «дельфины» против «анчоусов» с Поклонной горы, как выражается другой «креатор» - Латынина. Такое развитие эти идеи новой сегрегации и нового апартеида получили в актуальной российской современности.

Почему? Просто к людям определенные технологии неприменимы, а к не-людям или не вполне людям – запросто. Зоотехник ведь не убивает, а регулирует поголовье. А «отрегулировать» и даже «оптимизировать» очень нужно – без призывов к сокращению численности населения, начиная с Римского клуба, ни один глобалистский документ не обходится. Под это, кстати, подведена целая концепция «устойчивого развития».

Кое-где и кое-кем конкретные цифры называются: оставить не более 500 миллионов…

Что это, как не глобальный фашизм? Во Второй мировой войне он проявил себя в трех версиях: итальянского фашизма, германского национал-социализма, японского самурайского милитаризма.

Сейчас просто расширилось количество версий. Украинская бандеровская – одна из них, исламистская – другая и т.д. Не случайно, один из идеологических «оформителей» и организаторов бандеровщины Дмитрий Корчинский как-то заикнулся об «украинском Талибане».

Конечная цель глобального фашизма – мировая частная власть, о чем не стесняясь говорят на закрытых тусовках многие представители глобальной олигархии; самый видный – Дэвид Рокфеллер. Династический принцип, перебравшийся в XX веке из царских и королевских дворцов в олигархический бизнес, управляющий глобальными процессами от имени государств, но против их интересов, ставит своей задачей присвоение последнего неприватизированного актива – государства. Об этом предупреждал еще В.И. Ленин, в работе «Империализм как высшая стадия капитализма» (1916-1917 гг.), а до него – Карл Каутский, предсказавший фазу «ультраимпериализма» - переноса практики картелей на мировую политику и консолидации победившим национальным империализмом – в нашем случае американским – остальных, проигравших ему внутривидовую конкуренцию.

В заключение пару слов о роли, месте и перспективах России.

Светский космополитизм, как и светское государственничество, отражают прогрессистские представления о всемирно-историческом процессе, бесконечно двигающегося в этих представлениях только вперед и вверх. Но есть и религиозная версия этого процесса: называется она «Апокалипсис» Иоанна Богослова, одна из книг, включенных в Священное Писание. В этой оптике движение всемирно-исторического процесса идеи не по восходящей, а по нисходящей траектории – от Начала Времен к их Концу.

Конец Времен – эквивалент светского «конца Истории», который ввиду этого, несмотря на свою светскость, вполне обретает метафизические черты.

Сроки наступления Конца Времен в «Апокалипсисе» не указаны, и это означает, что все зависит от глубины грехопадения человечества. То есть от скорости его сползания в глобальный фашизм, а также от силы противодействия этому сползанию богоизбранных сил. Как и учит Церковь, в мире идет вечная и великая борьба Божественного Света с предвечной тьмой.

Сегодня, как, впрочем, и всегда в Истории, роль противодействующего или, точнее, «удерживающего», безраздельно принадлежит России и тем странам и народам - силам Добра и Света, которые объединяются вокруг нее для противостояния наступающему злу и тьме. Это зло глобального фашизма, олицетворяемого коллективным Западом и его прихвостнями, готовыми в обмен на вхождение в «глобальный город», уничтожить или опустить в «глобальную деревню» свой собственный народ, АБСОЛЮТНО и неотменяемо инфернально. Это та самая «Империя зла» - лживый ярлык, который Рейган навешивал на Советский Союз, соответствовавший этому ярлыку лишь в своих неотроцкистских, «перестроечных» верхах, объединивших таких отщепенцев, как мающийся в аду бес Яковлев и собирающиеся туда же бесы Горбачев, Шеварднадзе и иже с ними в последнем составе политбюро.

Настоящая ИМПЕРИЯ ЗЛА, особенно сегодня, – это Запад. И как центр формирующейся глобально-фашистской мир-системы, образованный его англосаксонским ядром и его связкой с эсэсовско-еэсовскими элитами. И как «глобальный аттрактор», на адское пламя которого, подобно мотылькам, летят продажные «элитарии» незападных стран, предающие свои народы и продающие свое цивилизационное, государственное и национальное первородство за потребленческую «чечевичную похлебку».

Россия же в этой мир-системе – исторический и метафизический Катехон, УДЕРЖИВАЮЩИЙ и саму себя, и человечество на наклонной плоскости, ведущей к концу Истории и Времен. Единственная сила, способная отвратить этот страшный, уготованный, но отнюдь не предначертанный, человечеству, по крайней мере сегодня, финал.

Но чтобы стать достойной подлинного Катехона и удержаться в этой роли центра глобальной справедливости, Света и Добра, нам потребуется еще многое. Прежде всего, изжить и исторгнуть из себя метастазы поразившего нас с распадом СССР западного и прозападного мировоззрения, создающего питательную почву для экспансии «Империи зла». И избавиться от преступной либерально-троцкистской и троцкистско-нацедемовской идеологии. От сжирающего страну олигархоза. От равнодушного, мещанского потребленчества и индивидуализма так называемых «креаторов», весь «креатив» которых заключается в том, чтобы грести под себя («ничего не предпринимающие предприниматели…»).

И, наконец, превращение в Катехон потребует преодоления фальсификаций, очернения и извращения собственной истории, которой наша страна и наш народ на самом деле вправе гордиться, как никакие другие. И передавать эту гордость с помощью испытанной соборной связи времен, по неразрывной соборной цепочке поколений, утверждающей и подтверждающей сделанный раз и навсегда выбор предков.

Избавиться от фальсификаций необходимо вместе с самими фальсификаторами, и как раз этой благородной задаче и служит рассматриваемое введение уголовной ответственности за реабилитацию и пропаганду фашизма и нацизма.

В плоскости именно этой логики и именно этих метафизических смыслов и исторических задач и следует, на мой скромный взгляд, рассматривать саму проблему глобального фашизма, а также пути и способы противодействия этому страшному вселенскому злу, оскал которого ясно виден в трагедии Украины.

Владимир Павленко – доктор политических наук, действительный член Академии геополитических проблем, специально для ИА REX