Встреча Лаврова и Керри: прорыв или иллюзия?

Пятнадцать лет назад российский премьер Евгений Примаков сделал то, что с тех пор называют «петлёй над Атлантикой». Узнав, что НАТО начало бомбить Белград, начавший свой американский визит Примаков развернул над Атлантикой самолёт и вернулся в Москву. Тогда мир стоял на грани общеевропейского конфликта, но слабая Россия «сдала» славянскую Югославию агрессивной Европе.

Украину она сдавать не собирается. Первый этап борьбы за неё Россия выиграла в ноябре прошлого года, заставив президента Януковича отказаться от подписания Соглашения об ассоциации с Евросоюзом. Контрудар последовал быстрый, эффективный и жестокий, правда, главным образом – для самой Украины. События зимы 2013-2014, организованные и стимулированные США и Евросоюзом, снесли Януковича и поставили в Киеве евроориентированное правительство, погрузив остальную Украину в «смуту» местническо-националистических разборок.

Россия профессионально поудила рыбку в этой мутной водице, «подцепив на крючок» Крым. Вхождение полуострова в состав Российской Федерации принесло Москве то, в чём она сейчас наиболее экономически нуждается – ряд черноморских портов. «Смута» украинского противостояния по линии «Запад – Юго-Восток», как ни тяжело это говорить, также тактически выгодна России, поскольку на время предотвращает опасность размещения пусковых установок американского оружия на этой территории (в 500-х километрах от Москвы).

Так что пока единственным политическим следствием тех пяти миллиардов долларов, о вливании которых в «демократическое движение Украины» хвасталась на Майдане Виктория Нуланд, явилось «приращение России Крымом» и упрочение политико-ментальных позиций России на Юго-Востоке Украины. Хотя в целом Украина, конечно, Россией проиграна, но в нынешних условиях для Москвы это не столь уж и важно. Поскольку нельзя не заметить определённого смещения основного вектора российского геополитического и экономического интереса – от Европы на Средний Восток. Об этом свидетельствует и отчаянная борьба России за индийские военные заказы, и переговоры с Тегераном о выкупе значительной части добываемой там нефти, и участие в глобальных китайских проектах – от «экономического пояса» Нового Великого Шёлкового Пути до Никарагуанского Канала. Поэтому ситуация в Украине интересует Москву, преимущественно, в контексте обеспечения безопасности своих западных границ и, возможно, пополнения славянского населения страны.

Первоначально кураторами украинской революции проводился курс полного вытеснения России из украинских реалий и создания из неё «образа врага» - наиболее эффективный путь мобилизации массы. Однако «сила СМИ», как оказалось, уступает «силе исторического стереотипа», который рассматривает украинцев и русских как близкородственные (братские, однокоренные – по выбору) народы. В результате страна оказалась не просто «расколотой» (это заметил ещё в конце прошлого века С.Хантингтон), но и поставленной перед вполне реальной перспективой федерализма. А расколотая страна федерализма, очевидно, не переживёт.

Оказавшись не в состоянии полностью «выгнать Россию из Украины», Европа и США предприняли попытку изоляции России и санкций по отношению к ней. Изоляция провалилась: голосование на генассамблее ООН показало, что западные антироссийские инициативы не поддержала бОльшая часть населения планеты, живущая на бОльшей части её территории (ведь можно и так считать – и здесь всё решают голоса Китая, Индии и России). Ну, а что до санкций, то старый мудрый лис Сорос когда-то говорил о том, что санкции – это не стратегия, это признак отсутствия стратегии. Ведь результатом персональных санкций против российской и украинской элиты будет понимание последними только одного: хранить деньги в американских и европейских банках опасно! И эти ресурсы перетекут в банки, например, азиатско-тихоокеанского региона. Юань в восторге!

Не возымело особого эффекта и сообщение агентства Bloomberg (15 марта) о продаже Соединёнными Штатами 1% своих стратегических запасов нефти, что, теоретически, должно было опустить цену «чёрного золота» и показать России, каким образом её можно лишить нефтяных доходов. Через два дня цена ICE.Brent действительно упала на 2,21 доллара за баррель (до $106,29), но уже к 28 марта вернулась к отметке 108 долларов.

Ну, а экономические санкции просто перепугали европейцев. Глава экспортного отдела компании Sielaff GmbH & Co Валери Мишолле назвал введение таких санкций «безумием», а Фредерик Удеа, глава французского банка Societe General, разъяснил почему: «Нужно держать в голове, что в случае их введения Европа, в некотором роде, потеряет столько же, сколько и Россия».

Однако надо отдавать себе отчёт, что у США и Евросоюза осталось ещё немало вариантов воздействия на Россию: от значительного повышения добычи нефти странами ОПЕК до разрушения российско-китайского экономического альянса (не зря же Германия предложила заменить Россию в составе G-8 именно Китаем, хотя очень просился Яценюк). А то и военного вмешательства. Россия тоже не горит желанием ставить на карту украинского конфликта ВСЁ и терять значительные (хотя пока и не критические) средства на западных санкциях. Поэтому не удивительно, что все стороны этого конфликта ищут новые варианты решений украинской проблемы.

Ночью 29 марта по инициативе Путина состоялся его разговор с Обамой. И, в результате, глава госдепартамента США Джон Керри, возвращавшийся в США из Саудовской Аравии, сделал свою «петлю»: в ирландском Шанноне развернул самолёт и полетел в Париж. На встречу с главой российского МИДа Сергеем Лавровым. «Петлю в небе» на этот раз сделали американцы.

Лавров и Керри общались в Париже более четырёх часов. О чём они говорили, знает, очевидно, весьма ограниченное количество персон в мире, и я к ним не отношусь. Впрочем, как и остальные персонажи планетарного медийного пространства. Поэтому все анализы и прогнозы – это не более, чем «вариации на тему» комментариев и брифингов российского министра и американского госсекретаря. А они были более, чем краткие: и Керри, и Лавров позволили задать себе всего лишь по четыре вопроса. И ответы были, в целом, сходные.

В целом, россияне и американцы приняли как доминанту будущих процессов в Украине четыре приоритета:

- права национальных меньшинств;

- языковые права;

- демобилизация и разоружение нерегулярных сил и провокаторов;

- конституционная реформа и свободные, справедливые выборы, контролируемые международным сообществом.

Но дьявол, как известно, таится в частностях. И этой частностью в парижских переговорах стала проблема федерализации Украины. Когда Майкл Гордон, из New York Times, задал Керри вопрос о «возможности федерализации в Украине, как средстве защиты интересов русскоязычного населения», госсекретарь ответил так: «…не наше дело принимать любое решение или любое соглашение относительно федерализации». Лавров показал несколько иной подход: «федерализация является очень важным компонентом, потому что самое главное – обеспечить единство Украины через учёт интересов всех без исключения регионов этой страны. Запад, Восток и Юг исповедуют достаточно противоречивые ценности».

Указанная разница в подходах дала возможность тому же Майклу Гордону в тот же день предположить, что «поскольку обе стороны использовали одну и ту же терминологию, это маскировало расходящееся видение степени независимости Украины от Москвы» - в статье «Promises of Diplomacy but No Advances in Ukraine Talks» («Обещания дипломатии, но никаких достижений в переговорах по Украине»), New York Times, 30.03.2014).

Следует понимать, что и американской и российской дипломатии выгодно «показать прорыв» в решении украинского конфликта. Для США даже намёк прогресса может обеспечить время для поиска политического или милитарного решения. Для России же проявление политической гибкости даёт возможность помешать Западу усиливать экономические санкции и препятствовать интересу НАТО к осуществлению более решительных шагов в связи с крымским вторжением.

Поэтому стороны делают ритуальные шаги навстречу друг другу. Керри в своих ответах на брифинге ни словом не обмолвился о Крыме (с потерей которого в США если не смирились, то пока приняли как данность). И даже признал «что у России, очевидно, есть долгие связи и серьёзные интересы» в Украине.

Ну а Россия, в свою очередь, с 30 марта вроде бы начала демонстративный отвод части своих войск от российско-украинской границы. Если это только не являлось плановой ротацией.

Остаётся определить: а что ЭТО было? Действительно дипломатический прорыв или его иллюзия?

Я бы определил ЭТО как «тайм-аут». Стороны берут перерыв в активных действиях до получения результатов президентских выборов 25 мая. Всем удобно. И Керри, и Лавров провозгласили свою приверженность принципу «никаких решений об Украине без Украины», но понимают его явно по-разному. Россия не признаёт действующее в Киеве правительство. Настолько, что, когда на брифинге российскому министру заметили, что «Ваш украинский коллега заявил, что модель федерации для страны неприемлема….», Лавров сделал удивленное лицо и спросил: «А кто это?».

Американцы, наоборот, сдувают пылинки с киевской власти, и Керри демонстративно уверен, что «с полной поддержкой украинцев премьер-министр Яценюк продвигается вперёд с изменением конституции, демократическими выборами и болезненными, но необходимыми экономическими реформами». Поэтому Керри акцентирует внимание на необходимости участия в процессе украинского правительства, а Лавров желает работать «в более широком смысле – с украинским народом».

И здесь поле деятельности у России несколько шире. Во-первых, у неё есть возможность отказаться от признания результатов майских президентских выборов, если победит не удовлетворяющий её кандидат, поскольку «эти выборы организованы нелегитимным режимом». Во-вторых, она может просто ожидать ошибку действующей власти или сил, её поддерживающих. Достаточно действия, подобного избиению в Киеве пятёркой богатырей из «Правого Сектора» ветерана войны 84-летнего полковника Петра Филоненко.

Достаточно даже слова. Благо, новая украинская элита не знает наследия великого дипломата Талейрана - «язык дан дипломату для того, чтобы скрывать свои мысли» - и свои языки сдержать не могут. Как небезызвестная Ирина Фарион, которая совсем недавно, с парламентской трибуны, провозглашала, что «наша задача - размосковитить Украину и начать процессы украинизации».

В общем: нескольких таких эпизодов – и Москва будет иметь все пропагандистские основания в любой момент возобновить свою активность по защите русских и русскоязычных, особенно на юге и востоке Украины. Тем более, что, отведя свои войска, она анонсировала подготовку в тех местах бригадных военных учений. Так что тыловую армейскую инфраструктуру в ближайшее время вряд ли демонтируют.

Но даже если ничего такого не произойдёт, возникает естественный вопрос: а что впереди? Есть ли жизнь «там, за тайм-аутом»? Ощущения пока очень пессимистичные. Среди тех десятков претендентов на президентское кресло, которые зарегистрированы Центризбиркомом, есть почти все: Ляшко с вилами, Порошенко с конфетами, Тимошенко с каблуками… Нет только такого претендента, который хотя бы приблизительно удовлетворял Керри, Лаврова и их шефов. Ну, и не вызывал бы отвращения у Меркель, Си Цзянпина и ещё нескольких людей на планете. Такого, который бы мог как Кучма, «проміж крапельками».

А пока такого нет, почему-то тянет освежить в памяти события великих войн XVIII века: «за испанское наследство», «за польское наследство», «за австрийское наследство»…