Не столь редки сообщения в прессе о том, что современные «войны» за энергоресурсы отходят в прошлое. Рано или поздно, человечество научится их воспроизводить из альтернативных источников. Но грядут еще более жестокие битвы – за участки чистой суши, океана, да и за чистую питьевую воду, запасы которой, как выясняется, весьма и весьма ограничены.
Африканское противостояние за Нил – это только первая ласточка будущих проблем. Не самая большая, но самая актуальная, ибо может стать прецедентом для разрешения подобного рода противостояний в будущем.
Итак, что имеется к сегодняшнему дню.
Река Нил – одна из самых длинных рек на нашей планете. Берет начало на Восточно-Африканском плоскогорье, вбирает в себя притоки Бахр-эль-Газаль (левый) и Ачва, Собат, Голубой Нил, Атбара (правые). В чем уникальность – после впадения Атбары, Нил течет около 3000 км по пустыне Сахара и впадает в Средиземное море без притоков (фактически без подземной, наземной или дождевой попитки). Уровень воды в реке целиком и полностью зависит от ее высоких притоков.
Что следует из этих, в общем-то общеизвестных географических данных?
Река, в нижнем течении дающая жизнь целой стране – Египту, абсолютно зависит от других стран, на территории которых располагаются ее истоки и притоки. А значит, зависимым от них оказывается и сам Египет, его экономика и политика. И все бы ничего, если бы Каир оставался лидером региона. Но в свете последних событий, после прогремевших революций, вооруженных противостояний и переворотой – роль Египта в регионе постепенно сходит на «нет». И окружающие его страны начинают поднимать голову.
Посмотрим, от каких стран в первую очередь становится зависим Египет. Это Бурунди, Кения, Конго, Руанда, Судан, Южный Судан, Танзания, Уганда, Центрально-Африканская Республика, Эритрея и Эфиопия. Однако, на деле, наибольшая зависимость прослеживается от Южного Судана и Эфиопии, по территории которых текут наиболее полноводные притоки Нила, и которые могут быть чрезмерно использованы на нужды сельского хозяйства, энергетики и прочие.
Так называемый Белый Нил, постоянную подпитку получает из экваториального дождевого пояса, а поэтому полноводен в любое время года, однако уже на уровне Верхне-Нильской котловины (Сэдд) эта подпитка нивелируется расходами воды на нужды населения и испарение. Наполняемость Белого Нила более всего важна для Судана, который тоже оказывается в зависимости (хотя и меньшей чем Египет) от стран, расположенных выше по течению реки, в том числе и от своей в недавнем прошлом территории – Южного Судана. Для самого Египта (и северной части Судана, ниже Хартума по течению) наибольшее значение имеют воды Голубого Нила, который течет с территории Эфиопии и пополняется водой за счет летних дождей на Абиссинском нагорье. Кроме собственно воды, Голубой Нил еще и приносит ил, столь важный для сельского хозяйства. И хотя, после постройки Асуанского гидрокомплекса количество ила значительно уменьшилось, но зато увеличилась возможность орошения полей и сократило возможность затопления обрабатываемых земель, за счет регулирования поступления воды в Нил.
Т.о. водное обеспечение Египта практически полностью зависит от политики соседних стран Эфиопии и Судана. Причем – больше от первой, поскольку на ее территории Голубой Нил – тоже важнейшая водная артерия, а Судан имеет несколько альтернативных вариантов.
В недавнем прошлом, а именно в 1929 и 1959 годах по заключенным соглашениям именно Египет имеет наибольшее право на контроль воды в Ниле – поскольку ему якобы эта река нужнее. Это в общем-то неоспоримый географический факт – более никаких источников воды на территории государства нет. В относительном выигрыше от этих соглашений оказывался и Судан. Однако – не страны верховьев Нила, которые не могли использовать свои же водные ресурсы на личные нужды.
Эта практика сложилась исторически в процессе формирования независимых государств Африки. В частности, в 1891 году было заключено соглашение между Великобританией и Италией о том, что последняя не будет вести ирригационных работ на притоке Нила Атбаре. В 1902 году – уже соглашение между Великобританией и Эфиопией о неиспользовании последней гидроресурсов Голубого Нила. В 1906 году – соглашение между Англией, Францией и Италией – о защите водных интересов Англии и Египта. Суверенное право Эфиопии на использование собственных вод было проигнорировано. Правительство Адис-Абебы пыталось проигнорировать это сообщение, но уровень развития государства и его политическая слабость не позволили это сделать. В том же 1906-м, заключено соглашение между Англией н Конго (за суверенное правительство страны подписалась Бельгия) и работах в бассейнах рек Семлики, которые могли уменьшить поступление воды в Нил, и опять-таки, выгодно оно было только Судану и Египту. Новый передел почти через 20 лет. В 1925 году соглашение между Англией и Италией относительно озера Тан и признанием неоспоримости прав Египта на воду. И хотя Эфиопия выразила протест – его снова никто не услышал.
Судьбоносный 1929 год – соглашение между Египтом и Англо-Египетским Суданом. Сток Нила таки разделили – для Египта 48 км ³/год, для Судана - 4 км ³/год, в сухой период (январь-июль) сток находился полностью в ведении Египта. Более того – Каир имел полное право контролировать сток реки во всех государствах, расположенных выше по течению. Единолично. Использование вод Нила другими странами вообще не предусматривалось. И решающую роль в этих, несомненно дискриминационных положениях, сыграла Англия, которая всеми силами поддерживала свою колонию – Египет.
В 1959 году попробовал поднять голову Судан. Тремя годами ранее он получил независимость и остро нуждался в дополнительных кубометрах воды для развития сельского хозяйства и инфраструктуры. Египет в это же время планировал начать строительство Ассуанской плотины для чего ему требовался полный контроль над стоком Нила – а для этого в свою очередь требовались гарантии со стороны Судана. Можно сказать, что они нашли друг друга. Две страны, которые были потребителями вод, а не «вкладчиками» договорились друг с другом и подписали соглашение о том, что годовой сток Нила делился между Суданом и Египтом в объемах 18.5 км3 и 55.5 км3, соответственно. И это без приглашения к участию в обсуждении других стран, с территории которых Нил и берет свое начало. В итоге – один из главных поставщиков нильской воды Эфиопия мог реально использовать не более 1% стока своей собственной реки. Остальные страны – и того меньше.
Египет и Судан и в дальнейшем имели разногласия по использованию вод Нила, в частности Судан претендовал на увеличение своей доли потребления. Но против остальных стран-участниц Нильского договора они всегда выступали сообща. И хотя образование Южного Судана несколько осложнило этот паритет, но не разрушило его окончательно. Договориться в итоге удалось.
Однако, независимо от этого дву-трехстороннего союза, постепенно стало складываться и неформальное объединение стран «источников вод Нила». Которые, к слову, направлены против монополии Египта и Судана. Это связано в первую очередь с улучшением политической и экономической ситуации в них, укреплением государственности. Наиболее крупным и принципиальным оказался конфликт Египта с Эфиопией. Страна, которая контролирует 85% истоков Нила на деле не может их использовать для развития собственной экономики. Крайне интересный политико-географический казус, но тем не менее – он существует.
Эфиопия выступила за создание фиксированной водной квоты использования стока Нила для каждого государства его бассейна. В принципе – требование справедливо. Но что в такой ситуации делать Судану и Египту, не привыкшим отказывать себе в использовании водных ресурсов? Естественно, что они всеми силами хотели сохранить «статус кво». Вплоть до угрозы применения силы. И какое-то время подобное силовое сдерживание было эффективно. Однако, со времени арабской весны и революции Египет потерял жесткость управления и стал на порядок более уязвимой. И только это дало Эфиопии шанс.
В конце мая 2013 года появились первые сообщения о том, что Эфиопия начала отвод Голубого Нила для того, чтобы построить на своей территории гидроэнергостанцию. Grand Ethiopian Renaissance Dam («Великая Дамба Эфиопского Возрождения») должна по замыслу стать самой большой на континенте. Естественно – реакция Египта и Судана, и резко отрицательная реакция, последовала незамедлительно. Хотя – еще до начала строительства в 2011 году о нем было заявлено. Не случайно это было сделано после отставки Хосни Мубарака – своего рода «железной руки» Африканского континента.
Более того – Эфиопия на всякий случай сумела заручиться и минимальной иностранной поддержкой. Строительство ведет итальянская компания «Salini Costruttori» (Италия – давний партнер страны). Серьезные инвестиции уже сделаны Китаем и Израилем. По данным СМИ на настоящий момент проект реализован чуть более чем на 20%.
Со слов министра энергетики Судана проект не принесет вреда никакой стране, даже расположенным ниже по течению. Однако Каир и Хартум опасаются, что в таком случае уменьшится их водозабор,что вызовет засуху и продовольственную катастрофу. И в чем-то они правы. Однако, вопрос стоит серьезнее – строительство плотины подразумевает под собой передел водных ресурсов Нила и предлагает Судану и Египту пересмотреть свое использование вод этой реки в сторону экономии. Не секрет, что пресная вода в этих страна используется не рационально, хотя рационализация потребует многих усилий и средств, которых у правительств просто нет.
Египет пытается давить проект вооруженной силой, но и этих ресурсов у него сейчас нет. Слишком нестабильна внутренняя ситуация. Однако – он может сыграть на внутреннем противоречии Эфиопии. Страна – преимущественно христианская, но с большим (до 30%) количеством мусульман. И именно через них может получиться сорвать строительство. Нужно сказать, что египетская пропаганда в недавнем прошлом уже стоила Эфиопии части побережья, которое в итоге превратилось в новое государство Эритрею. Так что – опыт в подобных делах у Каира есть. Возможно, опасаясь именно этой угрозы, Эфиопия и стремится привлечь на свою сторону как можно больше стран-партнеров.
Некоторое время эфиопский парламент ратифицировал новое рамочное соглашение относительно использования бассейна реки Нил. Также этот документ подписали Кения, Уганда, Бурунди, Танзания, Руанда; Эритрея выступила в роли наблюдателя. Южный Судан и Демократическая Республика Конго тоже заявляют о желании присоединиться. Сооружение ГЭС выгодно не только Эфиопии, поскольку производимой электроэнергии будет достаточно не только для покрытия внутренних расходов, но и на экспорт в соседние страны.
В настоящее время Египет пытается оказать дипломатическое давление на Эфиопию, однако эта политика явно не приносит успеха и все чаще раздаются голоса радикалов, требующих военного вмешательства, вплоть до «сброса бомбы на ГЭС». Есть также идея о поддержке исламского радикального движения в Эфиопии и создание в ней зоны внутренней нестабильности, что в принципе возможно, особенно с учетом того, что в этом кроме Египта и Судана заинтересовано и расположенное поблизости Королевство Саудовской Аравии. А нефтедоллары много чего могут решить.
При постройке ГЭС Эфиопия не только получит контроль над водой Нила, но и значительно упрочит свои позиции в регионе, получив рычаг давления на соседние страны, в том числе и на Египет, а тому этого совсем не хочется. Потеря лидерской позиции в Африке для него и так слишком болезненна, а укрепление соседней страны – это дополнительный удар ниже пояса.
Получился некий политико-экономическо-религиозный раскол. Низовья Нила – арабо-мусульманские, верховья – негроидно-христианские. Однако, Эфиопия не сдается и требует если и не нового раздела мира, то по крайней мере передела водных ресурсов Нила и зон влияния на своем родном континенте и выдвигает в общем-то справедливые требования. Страсти накаляются и смогут ли страны сохранить «холодную голову» или в действительности грядет первая война за гидроресурсы – дело недалекого будущего. Но все-таки хотелось бы, чтобы все обошлось миром.
Комментарии читателей (0):