Плохая езда и польские слезы: украинские олигархи сгубили «Восточное партнерство»

Что думать о «Восточном партнерстве»: пациент скорее жив, чем мертв, или пациент скорее мертв, чем жив? Этот вопрос сегодня активно обсуждается в Польше. Саммит в Вильнюсе, на котором Украина в последний момент дала задний ход, кто-то называет катастрофой восточной политики Евросоюза, другие - поражением польской дипломатии, третьи говорят, что прекращение переговоров указывает на настоящую стоимость проекта «Восточного партнерства». Разумеется, во всех случаях виновата также Россия, но Россия виновата по умолчанию, так что ее можно опустить.

Как замечает редактор интернет-портала Eastbook Кшиштоф Нечипор, экономических преференций «Восточное партнерство» предлагало Киеву значительно меньше, чем политических. «Когда мы, поляки, договаривались об условиях вхождения в Евросоюз в начале 2000-х годов, мы также торговались за квоты на продукцию, на которые ЕС накладывает лимиты. То же теперь касалось бы Украины, следовательно, для украинской экономики это было бы невыгодно, как и для нас - ведь вопрос о том, какие украинские продукты войдут на польский рынок решало бы Соглашение об ассоциации, а не двухсторонние соглашения», - отмечает эксперт.

Однако это самокритичное рассуждение продержалось до утра субботы, 30 ноября, пока отряд специального назначения украинской милиции «Беркут» не приступил к разгону Евромайдана в столице Украины (причем, до сих пор непонятно, кто отдал приказ, премьер-министр Николай Азаров открещивается от такой «чести», называя действия спецназа «провокацией»). После этого в польской прессе стала доминировать точка зрения, однозначно и категорично осуждающая Виктора Януковича. Украина идет по пути Белоруссия, а украинский президент – это новый Александр Лукашенко.

Министерство иностранных дел Польши вызвало на разговор к себе в воскресенье, 1 декабря, посла Украины для объяснений в связи с последними событиями в Киеве. Об этом корреспонденту УНИАН в Польше сказал пресс-секретарь польского МИД Марчин Войчеховский. Он сообщил, что, по последним данным, во время разгона демонстрантов в Киеве пострадало двое польских граждан. При этом пресс-секретарь подчеркнул, что Польша осуждает не только избиение польских граждан, а в целом применение силы к участникам «мирного протеста в Киеве». Последняя реплика – сама по себе перебор и является вмешательством во внутренние дела Украины. Тем более не представителю страны, в которой хулиганы громят и поджигают иностранные посольства, следовало бы осуждать законное применение силы милицией.

Мессианское высокомерие Варшавы по отношению к Украине, как видно, никуда не ушло. Притом, что польский политикум нашел нового врага евроинтеграции. По замечанию Nasz dziennik, это – «олигархоризированная» украинская элита, которая «предпочла бы ничего не менять, чтобы не потерять влияние и власть, ожидая компенсации за возможные потери, понесенные в результате торговой войны с Россией». Проблемы с такой элитой еще в следующем: она не воспринимает серьезно ЕС и не видит своим естественным местом Европу. Хотя и для многих западных правительств Украина также является вопросом второстепенным, будучи приоритетом для польского и литовского правительства.

Отсюда, еще раз подчеркивает советник польского президента Роман Кужняр, проблемой Украины становится вовсе не бедность, Украина - потенциально очень богатая страна, главной проблемой является плохое управление, олигархи. Это немного напоминает ситуацию XVIII века, замечает Роман Кужняр, когда польская шляхта была чрезвычайно богата, но они не интересовались страной, не зависели от государства, что привело к его краху. Если продолжить историческую аналогию, приведенную советником польского президента, то такое поведение магнатов в итоге привело к разделам Речи Посполитой Обоих Народов, чуть было не ставшей в случае имплементации Сеймом известного Гадячского договора Речью Посполитой Трех народов, включая Украину.

Но что поделать. Варшава хорошо запрягает, однако плохо ездит. Провал программы «Восточного партнерства» пробудил Берлин. Коалиционное соглашение между ХДС/ХСС и СДПГ, о чем пишет EUobserver.com, предполагает намерение нового немецкого правительства добиться усиления значимости института «министра иностранных дел» Евросоюза. По замыслам Германии, послы ЕС за рубежом должны уделять больше внимания функциональным задачам, а не представительским. Вместе с тем, Берлин хотел бы ограничить вмешательство Брюсселя только в своем «географическом районе», в то время как другие конфликты следует оставить для иных организаций.

Отдельный раздел коалиционного соглашения посвящен России. Он сочетает призывы к модернизации российского государства с внедрением безвизового режима для российских бизнесменов, ученых, активистов гражданского общества и студентов. Что интригует, новое немецкое правительство хочет добиться «большей согласованности» в политике Евросоюза в отношении России. На Москву делается ставка в разрешении «замороженных конфликтов» в странах «восточного соседства», в частности, Приднестровье. И самое интригующее – Берлин намерен плотно подключить к этому Польшу, включив ее в «специальный трехсторонний диалог с Германией и Россией».

Однако желание Германии активизировать взаимодействие между Евросоюзом и Россией, вызывает печаль некоторых польских политологов. По мнению «wPolityce», близкие контакты Европы (даже Западной) с Россией могут привести к конвергенции в плохом смысле этого слова, то есть к привнесению на Запад разнообразных восточных патологий во главе с коррупцией и спайкой политики с мафией. Воплощение этой идеи в жизнь обернулось бы для России огромными инвестиционно-технологическими вливаниями без предварительных внутренних реформ, а это означает, что в обозримом будущем там не появилось бы не только демократии, но даже правового государства. И привело к разрыву отношений между США и Европой.

Подобные рассуждения провоцируют множество «наивных» вопросов. Откуда взялась идея, что сближение Евросоюза и России вызовет раскол между ЕС и США – Варшаве то рассказали в Вашингтоне или сами догадались? Неужели «многовековые демократические традиции» в Европе настолько слабы, что россияне могут подавить их своими «восточными патологиями»? Наконец, может быть, все дело в том, что Польша боится утратить самопровозглашенный титул «европейского учителя» Белоруссии, Украины и так далее, оказавшись с подачи Германии и России всего лишь учеником? Но что поделать, если амбиции Варшавы обернулись фиаско в Вильнюсе, в результате чего польский политикум ищет причины провала везде, где угодно, только не в себе. Польше следует крепко задуматься, насколько она интеллектуально способна разрабатывать внешнеполитические концепции и есть ли у нее потенциал проводить их в жизнь. Иначе можно превратиться из субъекта политики в ее объекта.