Назарбаев помогает Турции прорваться в ЕС и сохранить позиции в Азии

Заседание Высшего евразийского экономического совета 24 октября на уровне глав государств преподнесло сенсацию. Она не в том, что Россия, Белоруссия и Казахстан планируют к 2015 году сформировать более тесный альянс — Евро-Азиатский экономический союз. Об этом было известно раньше и в Минске «тройка» еще раз подтвердила желание осуществить этот проект.

Сенсация в как раз том, что в Минске президент Казахстана Нурсултан Назарбаев сообщил, что президент Турции Абдуллах Гюль обратился к нему с запросом, нельзя ли и Турцию принять в Таможенный союз (ТС). По словам Назарбаева, «Турция — большая страна, у нас есть общие границы, это — крупная страна с крупной экономикой». При этом он обосновал возможность позитивного отношения Москвы, Минска и Астаны к желанию Анкары тем, что «после этого на Западе перестанут говорить, что мы строим СССР».

То, что Назарбаев выступил в роли лоббиста Турции, не случайно. Казахстанско-турецкие связи многогранны и обширны в политической, торгово-экономической, культурной и иных сферах. Казахстан и Турция активно сотрудничают в организации ТЮРКСОЙ, в СВМДА, в Организации Исламского сотрудничества. Установлены тесные связи на высшем и высоком уровнях, осуществляется обмен официальными государственными и рабочими визитами глав государств, глав правительств, министров и т.д. О хорошем отношении Турции к Казахстану свидетельствует и тот факт, что именно Турция открыла при жизни памятник его первому президенту Назарбаеву .

С другой стороны, президент России Владимир Путин сообщил, что во время недавнего визита в Москву премьер-министр Индии Манмохан Сингх просил российскую сторону поставить вопрос о возможности подписания договора о зоне свободной торговли с ТС. При этом глава России предупредил, что «мы должны крайне аккуратно подходить к расширению нашего союза и условия должны быть для всех одинаковыми».

Как ни крути, но заявления Назарбаева и Путина свидетельствуют не только об усилении консолидирующего влияния ТС, но и явно, как пишет The New York Times, демонстрируют возрастающую конкуренцию между странами ТС и «Восточного партнерства» ЕС за региональное и внерегиональное влияние.

ЕС и ТС — это два интеграционных проекта с разными системами норм, неприемлемыми друг для друга. Вот почему, в частности, прозвучавшее — пока абстрактно — из уст Назарбаева желание Турции вступить в ТС приобретает многофакторный характер, поскольку её членство в этой структуре изменит и саму суть союза. В нем может появиться схема «два плюс два»: два славянских государства — Россия и Белоруссия — и два тюркских — Казахстан и Турция. А в перспективе в ТС станут проситься и государства общетюркского союза, большая часть которых, кроме Турции, находится на постсоветском пространстве.

Напомним, что еще в 2010 году глава МИД Турции Ахмед Давудоглу выступил с предложением создать аналог Евросоюза в Евразии. По его словам, «Евразия может стать движущей силой мировой экономики», что «позволит ей выйти со своим потенциалом из конфликтов». В этой связи газета Sabah писала, что таким образом Турция «получит более облегченный доступ к богатым энергетическим запасам региона и стран, которые ее окружают». При этом турецкий политолог Кахраман Бозель отмечал, что Турция может без особого риска для себя выйти из западного блока, включая и НАТО, и «охотно пойти на союз с Москвой», с опорой на которую она будет пытаться укрепить свое влияние не только на постсоветском пространстве. Кстати, авторитетные турецкие эксперты уже прорабатывают такие сценарии, попытаться в целом оценить последствия «исторического геополитического разворота» Турции с Запада на Восток, построить систему своих главных приоритетов на всех направлениях — от Балкан до Средней Азии. В этом смысле для нее ТС превращается всего лишь в геополитический инструментарий.

Но это — в теории. На практике все пока выглядит иначе. Президент Назарбаев решил озвучить желание Анкары вступить в ТС в тот самый момент, когда Европейский союз объявил о намерении возобновить переговоры о вступлении Турции в свой состав, чтобы, как заявили участники Совета постоянных представителей 28 стран Евросоюза на встрече в Люксембурге, «подтолкнуть Турцию к строительству демократии». Как известно, Турция является одной из стран-основательниц Совета Европы. Разговоры о прямой ассоциации Турции с ЕС ведутся лишь с апреля 1987 года, после того как Турция подала заявление на вступление. А воз и ныне там. При этом заметим, что процесс переговоров о приеме Турции в ЕС, который продолжается уже восемь лет, был приостановлен в июне этого года после жесткого подавления акций протеста в Анкаре. В этой связи Анкара не раз делала заявления, что она разочарована Европой и может использовать имеющиеся альтернативные варианты для интеграции.

Интрига как раз в том, что страны ТС не дезавуируют позицию Турции, не выставляют ей какие-либо специальные условия для участия в проекте, что дает возможности для турецкой дипломатии маневрировать в своем диалоге с ЕС. Конкретных действий Анкары в направлении Востока следует ожидать только тогда, когда она окончательно убедится в том, что Европа просто не желает видеть ее в качестве полноценного члена союза по многим экономическим, политическим и военным причинам, и станет серьезно и конструктивно обращать свои взоры в сторону ТС. Произойдет такое нескоро.

Если же Турция все же решит официально обратиться к «тройке» о членстве ТС, то именно учитывая объемы, масштабы турецкого рынка, перспективы политического развития Турции и Ближнего Востока в целом, и будут приниматься конкретные решения. Тогда, как заявил президент Белоруссии Александр Лукашенко на заседание Высшего евразийского экономического совета в Минске, перед «тройкой» — Россией, Казахстаном и Белоруссией — встанет вопрос о выработке конструктивных механизмов взаимодействия с новыми партнерами, желающими присоединения к ТС. По его словам, «двери в это объединение всегда открыты для других стран».

Это — сейчас. Завтра все может выглядеть иначе, когда реальная политика будет вынуждена избавляться от полуиллюзорных геополитических конструкций.