Виват, государство!

Если собака глупа, она кусает руку, в которой видит палку.

Если умна – кусает того, в чьих руках видит палку. Такая вот мысль пришла в голову, когда прочитал статью Владислава Наганова «Судебная система России бросает вызов обществу». Потому что на самом деле вызов обществу бросает не столько судебная система, сколько государство, органической частью которого эта система и является. Будучи независимой от общества, она не может не зависеть от государства.

Иными словами, вызов российскому обществу исходит от государства. Повинно ли оно в этом? Да, но не более чем сторожевой пес, без намордника и этикетки «злая собака» выпущенный со двора, где он сидел на цепи.

Свой норов государство проявляет по-разному. Например, вымогая у физических и юридических лиц налоги и используя имеющиеся средства не столько на жизнеобеспечение населения, как это должно быть в норме, сколько на несуразные проекты...

Все это происходит по одной только причине: учредитель государства не контролирует собственное учреждение, которое в норме должно делать только то, что он этому учреждению предписывает.

Кроме того, всякий учредитель, наделив созданное им учреждение уставом, должен обеспечить финансирование, как собственных нужд этого учреждения, так и его уставной деятельности. Не понимаю, почему взаимоотношения Российской Федерации с его учредителем должны стать исключением?

Оппоненты и, в частности, Владимир Павленко полагают, что фактическим учредителем РФ является многонациональный российский народ, который, по-моему, представляет совокупность граждан, народившихся на территории России. Ну, или другой страны, но от российских граждан.

А российские граждане, с рождения обладают лишь теми правами и имеют лишь те обязанности, которые учредитель РФ специально для них прописал в Основном законе РФ. Из сказанного следует, что народ учредителем РФ быть не может.

Как я думаю, на эту роль не может претендовать никто, кроме российского общества, представляющего совокупность субъектов, каждый член которой изначально, еще в утробе своей матери был наделен правами человека. И которой выразил согласие участвовать в финансирование учрежденного этой совокупностью государства.

А еще я думаю, что никто, кроме общества, не сможет, образно говоря, посадить на цепь злую собаку, дав ей установку загрызть каждого, кто нарушит интересы не только правящего сплава вороватых чиновников и олигархов, но и всего населения.

Надо сказать, что еще Жан Жак Руссо рассматривал государство как учреждение, считая его «условной личностью», главной заботой которой, наряду с самосохранением, является благо общества в целом. Которое, впрочем, он не отделял от народа.

Не отсюда ли идея прямого народовластия, потому что «только общая воля может управлять силами государства в соответствии с целью его установления, каковая есть общее благо».

Народ, по мнению Руссо, не может лишить самого себя неотчуждаемого права издавать законы, потому что они всегда являются актами общей воли. И никто, даже государь, не может быть превыше закона, который, добавлю, он же и подписывает, придавая ему силу.

Но по Руссо законами признаются лишь те акты, которые принимаются или утверждаются народом путем проведения референдума. Так что, если следовать логике Руссо, у нас, в РФ, вообще нет законов…

У народа, - утверждает Руссо, - имеется неотчуждаемое право на сопротивление тиранам. Короли, конечно же, «хотят быть неограниченными». Они забывают, что «лучшее средство стать таковыми – это снискание любви своих поданных. Но это правило при дворах всегда вызывало и, - прозорливо замечает Руссо, - будет вызывать одни только насмешки».

Трудно оспорить Руссо, полагавшего, что у любого правителя есть свой, отличающийся от народного, интерес, а также соблазн сосредоточения в своих руках всей полноты государственной власти. Добившись такой полноты, режим открыто игнорирует права и свободы народа и, следовательно, проявляет признаки деспотизма.

В подобных условиях, - следует из Общественного договора, - у народа нет иного выбора, кроме реализации своего природного права на сопротивление. Ох, уж это мне французское Сопротивление…

Руссо фактически пропагандировал экстремизм, полагая, что восстание, которое приводит к убийству или свержению с престола какого-нибудь султана, это акт столь же закономерный, как и те, посредством которых он распоряжался жизнью и имуществом своих подданных. В наши дни Руссо определенно нарвался бы на обвинение в преступлении, предусмотренном ст. 280 УК РФ. Я имею в виду призыв к «свержению с престола какого-нибудь султана».

Ближе прочих к логике Общественного договора оказалась Конституция США, юридически закрепившая договор между народами, входящими в состав соединенных Штатов (государств). Ее преамбула представляет своего рода декларацию, провозглашающую такие цели, как «образование более совершенного союза, установление правосудия, гарантирование внутреннего спокойствия, обеспечение совместной обороны, содействие всеобщему благоденствию», а также закрепление блага свободы, как за народом США, так и его потомством.

Без малого двести лет минуло с тех пор, когда русский поэт заверил публику в том, что Россия вспрянет-таки ото сна. Но она до сих пор не воспряла. Как я думаю, все дело в государстве. Оно покусало спящее мертвецким сном российское общество, по-видимому, еще недостаточно, чтобы оно пробудилось.

Когда-нибудь оно все-таки восстанет ото сна. И осознает, наконец, что государство его насилует, причем самым беспардонным образом. И пусть на меня в очередной раз обрушится мой ученый оппонент – г-н Павленко, но, как я думаю, рано или поздно общество выделится-таки из общей массы народа.

А это потребует отказа от всеобщего избирательного права! Вот когда, возможно, и будет востребована идея Общественного договора, детально описанная Руссо в своих трактатах и, прежде всего, в труде «Об Общественном договоре».