Кто «раскачивает лодку» под названием Россия?

Мы всё чаще слышим сообщения о межнациональных и межрелигиозных столкновениях в странах Европы. Иммигранты из мусульманских стран все активнее и активнее заявляют о себе как о силе, с которой необходимо считаться, но на этом фоне резко усиливается и протестная активность европейских обывателей, подогреваемая представителями правых националистических партий. Парламенты европейских стран упорно пытаются навязать пришлым мусульманам традиционные ценности Старого света, запрещая ношение хиджабов и т.п., но эти действия дают обратный эффект, вызывая резкое недовольство и массовые волнения. Россия тоже не остаётся в стороне — в последнее время в нашей стране отмечалось множество случаев массовых выступлений и столкновений на национальной почве. Уже пошли и обсуждения угрозы бунтов мигрантов. Но главная проблема не в мигрантах, а в том, что в России проявляется тенденция к смычке национал-сепаратистов, радикальных исламистов и внесистемной демократической оппозиции, объединённых общим стремлением уничтожить действующую власть. Мигранты в данном случае лишь порох, который может добавить огня.

Исламский фактор в России

Ислам в России имеет давнюю историю, но во все годы политика правительства в отношении мусульман характеризовалась крайне взвешенным подходом. В царской России существовала традиция терпимости в отношениях между мусульманским и русским населением. Так, в Санкт-Петербурге была расположена крупнейшая в Российской империи мечеть, а большинство имперских орденских статутов предусматривали в силу религиозной традиции особенные знаки отличия для мусульман по сравнению с христианами: крест заменялся на полумесяц. Влиятельным мусульманским семьям предоставлялось дворянство, многие мусульмане принимались на царскую службу, достигая в дальнейшем больших военных и гражданских чинов. По сути, в Российской империи был тот самый симбиоз культур, которого так не достает современному обществу. Достаточно вспомнить, что многие артели, составлявшиеся из простых русских мужиков, для выполнения тех или иных работ по подряду искали себе казначея-татарина. Причина была проста: мусульманин не пил вино и не играл в карты. Соответственно, он не мог пропить или проиграть общие деньги.

Наиболее сложной была и остаётся ситуация на Северном Кавказе. За свою многовековую историю народы Северного Кавказа прошли путь от язычества к христианству, а затем к исламу. Сильные пережитки язычества, отсутствие централизованной власти, практическое отсутствие путей сообщения, а, следовательно, и значительной торговли, не способствовали закреплению христианства в регионе, за исключением Осетии, где в 14 веке удалось создать свою государственность, и Абхазии, которая находилась под сильным влиянием традиционных христианских центров. Но и ислам с большим трудом приживался среди народов Северного Кавказа, хотя он шел туда сразу тремя путями: иранским, крымско-турецким и северным (из Казанского и Астраханского ханств). Однако чрезмерные попытки турок и крымских татар навязать ислам и установить своё господство в регионе встречали ожесточённое сопротивление. Но впоследствии ситуация всё же изменилась, причём абсолютно мирным способом.

Массовое обращение жителей Северного Кавказа к исламу произошло уже после Кавказской войны. Российские власти хотели умиротворения региона, прекращения межплеменных розней, кровной мести и угонов скота. Но для горцев отказ от кровной мести и набегов были равнозначны потере чести и собственного лица. В итоге, война перетекла в религиозную плоскость, итогом чего стало распространение власти имамов в Чечне и Дагестане.

Россия победила — но не за счёт военных действий, а благодаря вложениям в инфраструктуру (строительство коммуникаций в горной и лесистой местности) и привлечению к этому местного населения. Горцам показали, каким может быть мир, и этот мир пришел на их землю. Главным здесь было не военное превосходство, а мироустройство — достижение соответствия жизненных укладов русского и горского населения, создание необходимых предпосылок для интеграции горцев в политико-экономическую систему Российской империи. В результате, кавказские народы стали опорой центральной власти, а ислам превратился из угрозы дестабилизации в фактор стабильности на юге страны и залог прогрессивного развития культуры и самосознания горских этносов.

Революция 1917 года изменила все, но сохранила лучшие наработки национальной политики Российской империи, хотя и под другими лозунгами. В годы Великой отечественной войны никто и подумать не мог о каких-либо разногласиях на национальной или религиозной почве. Но эпоха застоя дала толчок росту национальных элит на Кавказе и в республиках Средней Азии, а перестройка и последовавший за ней распад СССР привели к катастрофическому результату. Итогом этого стало не просто отделение центральноазиатских республик, но и рост экстремизма в регионах Российской Федерации, наиболее сильно проявившийся на Северном Кавказе. Собственно, здесь одной из главных движущих сил выступили зарубежные радикальные исламистские организации, стремящиеся к созданию большого халифата — единого исламского государства от Турции до Китая. И борьба эта идёт до сих пор.

Понятно, что сейчас мы живёём в условиях новой России. Но проблемы, которые существовали ранее, ещё не решены. Уйдя от советской идеологии, Россия только вырабатывает новую, но далеко не всем это нравится. В западных регионах нашей страны в последнее время довольно регулярно то здесь, то там возникают столкновения между представителями разных народов и конфессий. В России как грибы после дождя растут группы националистов, готовые любыми средствами бороться против инакомыслящих (в их случае — против людей другого цвета кожи и вероисповедания). Однако, если посмотреть на эту проблему объективно, можно обнаружить, что все эти проблемы имеют под собой совсем не национальный или религиозный характер, а являются сугубо бытовыми, но в итоге приобретают другую окраску. Сложная социально-экономическая ситуация обуславливает поиск виновных. И они найдены — это приезжие гастарбайтеры, подавляющее большинство которых является мусульманами. Они везде — на рынках, на стройках, в транспорте и т.д. И создается впечатление, что именно из-за них местному коренному населению невозможно найти работу. Как следствие — массовые конфликты. Любой инцидент, в котором участвуют приезжие мусульмане (и не только, достаточно просто людей восточной национальности), однозначно трактуется заинтересованными силами как межнациональный и межконфессиальный. Убили «нерусские» футбольного фаната Свиридова — сразу волнения на Манежной площади. И подобных примеров масса. Но главное в том, что нетерпимость порождает в ответ ещё большую нетерпимость. Западные регионы России сейчас уже почти готовы к взрыву, хотя до европейской ситуации нам ещё далеко. Неизвестно, правда, как скоро мы столкнемся с мусульманскими бунтами — они ведь тоже долго терпеть не будут.

Радикальный ислам, национал-сепаратизм и демократическая оппозиция

Следует отметить, что для России наибольшую опасность представляет не сама по себе угроза исламистских выступлений, а рост сепаратистских настроений в национальных республиках, где эти процессы тесно связаны с распространением идей радикального ислама. Особого внимания в этой связи заслуживают даже не Чечня и Дагестан, а Татарстан и Башкирия. Исламисты идут по двум направлениям: «Моджахеды Татарстана» представляют радикальное крыло и озвучивают крайне резкие угрозы, а «умеренные салафиты» действуют мягко, не навязывая напрямую своих идей и даже осуждая радикализм. Они-то и представляют наибольшую угрозу, поскольку работают с целью скрытого воздействия на умы интеллигенции, привлекая к себе тех, кто впоследствии способен войти в руководство бизнес-структур и властный аппарат.

Региональные власти, по сути, потворствуют националистам, разрешая их митинги. Для них разжигание темы угроз национализма и салафизма весьма удобно, поскольку этот фактор может использоваться республиканскими властями как довод в пользу заключения договора о разграничении полномочий как инструмента борьбы с национал-сепаратизмом. Однако в действительности такие договоры могут стать ещё более сильным катализатором национального сепаратизма, который может стать наиболее серьёзной внутриполитической угрозой в РФ. Власти Татарстана и Башкирии хотят добиться от Москвы максимально возможного расширения своих полномочий в экономической сфере и повышения своего политического статуса — как минимум, сохранения права для глав республик называться президентами. Однако заключение нового договора о разграничении полномочий между субъектом федерации и федеральным центром может спровоцировать волну аналогичных требований к Москве со стороны других регионов, что, в конечном итоге, при неблагоприятном развитии ситуации способно спровоцировать новый «парад суверенитетов». В этом случае стоит ожидать обострения обстановки на Северном Кавказе вследствие активизации там деятельности бандподполья, финансируемого зарубежными исламскими структурами радикального толка. Массовый въезд в Россию мигрантов из республик бывшего СССР добавляет пороху в этот огонь, поскольку основная масса приезжает из Центральной Азии и исповедует ислам.

Особую тревогу вызывает тот факт, что представители так называемой «несистемной демократической оппозиции» пытаются объединить свои усилия с татарскими и башкирскими националистами для организации совместных протестных акций. Несмотря на все идеологические различия, радикал-демократов и радикал-исламистов их объединяет нетерпимость по отношению к нынешней власти. Собственно, первыми это продемонстрировали исламисты: представители запрещенного в нашей стране движения «Хизб-ут-Тахрир» участвовали почти во всех митингах демократической оппозиции, включая Манежку и Болотную. Для них главное — сокрушить эту власть, и в этом деле они нашли общий язык с ярыми оппозиционерами, планируя объединить усилия в борьбе с властью.

Это очень опасная тенденция, ведущая к радикализации общества и росту межнациональной розни, разжигаемой политическими силами. У каждой из этих сил есть свои интересы. Пока они совпадают — всем выгодно «раскачивание лодки». Но дальнейшие интересы неизбежно войдут в противоречие, и тогда начнётся война. Вот только победителей в ней может не оказаться.