Если бы 2013 год стоило назвать годом какого-нибудь полузабытого юбилея, то лучше, чем десятилетие работы над федеративной идеей, вряд ли удалось бы придумать. Практически в каждом месяце 2003 года были даты и события, которые заслуживали бы особого внимания. Но два месяца все равно стояли бы особняком – февраль и ноябрь.
В феврале произошло несколько знаковых событий: руководство Молдовы официально выдвинуло федеративную идею (хотя основные ее параметры обсуждались начиная с Киевской встречи в июле 2002 года, которой предшествовала майская российско-американская совместная декларация), приднестровская сторона ее поддержала заявлением Президента Приднестровской Молдавской Республики, а 28 февраля 2003 года на заседании «Постоянного совещания по политическим вопросам в рамках переговорного процесса по приднестровскому урегулированию» был подписан Протокол «О создании механизма разработки и утверждения Конституции Федеративного Государства».
В данном Протоколе был закреплен ряд принципиальных моментов. Во-первых, впервые была создана Совместная конституционная комиссия (СКК) из полномочных представителей сторон с приглашением «в качестве наблюдателей экспертов из стран-посредников Российской Федерации и Украины, ОБСЕ, а также других международных наблюдателей» по согласию членов СКК.
Во-вторых, предполагалось проведение широкой дискуссии относительно проекта, который должна была разработать СКК.
В-третьих, обязательным условием принятия конституции федеративного государства должен был стать референдум, который планировалось провести не позднее 1 февраля 2004 года в соответствии со стандартами ОБСЕ и Совета Европы.
С принятием Протокола от 28 февраля 2003 года был создан важный международно-правовой прецедент в урегулировании: впервые документ «Постоянного совещания….» был утвержден парламентами как Молдовы, так и Приднестровья (до этого документы переговорного процесса утверждались или одобрялись только Верховным Советом Приднестровья). 9 апреля 2003 года (кстати, спустя ровно 2 года, день в день, с подписания первого официального документа между Президентом ПМР И. Смирновым и Президентом РМ В. Ворониным) данный протокол был утвержден Верховным Советом Приднестровья со ссылками на Конституцию ПМР, допускающую создание наднациональных структур в той степени, в которой это не означает отказа от суверенитета ПМР, а также на Декларацию о намерениях от 5 декабря 2002 года, предполагавшую строительство Молдовой и Приднестровьем «демократического правового федеративного государства, создаваемого на договорной основе» (Декларация была подписана всеми посредниками и Приднестровьем). Тогда же, в апреле 2003 г., Верховный Совет утвердил персональный состав приднестровской части СКК, в который вошли представители законодательной и исполнительной власти, ученые, а сопредседателем СКК от ПМР стал Е.В. Шевчук.
БУДЬТЕ В КУРСЕ
С мая 2003 года СКК приступила к активной работе. Серьезное содействие работе Комиссии пытались оказать международные участники, в первую очередь ОБСЕ, которая в мае и сентябре проводила научные конференции по проблемам федерализма. Свой вклад в работу СКК попыталась внести и Венецианская комиссия Совета Европы, представившая свой детальный анализ наработок по конституционному разделу, посвященному правам и свободам человека.
Мы не будем сейчас вспоминать обо всех перипетиях в работе СКК. Отметим, что уже к осени работа СКК стала заметно пробуксовывать. Отчасти это объяснялось принципиальными разногласиями сторон, отчасти – запуском параллельного трека, на котором начал трудиться Первый заместитель Главы Администрации Президента России Д.Н. Козак.
Потом был ноябрь, о котором уже много сказано, но, как представляется, в этом году будет сказано еще больше. «Грань добра и зла», о которой говорил Дмитрий Николаевич в кишиневском аэропорту, оставила и работу СКК, и федеративную идею в прошлом. Окончательно эта страница была перевернута с признанием Верховным Советом Приднестровья утратившими силу своих постановлений об утверждении Протокола от 28 февраля 2003 года и об утверждении персонального состава СКК.
Что же изменилось за прошедшие десять лет? С одной стороны, изменилось очень многое, практически всё. Власти Молдовы заявили о неприемлемости федеративной идеи, вернувшись к гагаузской модели ограниченной национально-культурной автономии. В 2005 году Молдовой принят закон, определяющий «основы правового статуса населенных пунктов Левобережья Днестра». С 2006 года Кишинев при поддержке Киева в одностороннем порядке вышел из ранее достигнутых с Приднестровьем договоренностей по таможенному обеспечению, организовав фактически экономическую блокаду ПМР. Приднестровье ответило референдумом 2006 года, по итогам которого подтвержден курс на окончательное признание независимости и неприемлемость вхождения в состав Молдовы.
К работе «Постоянного совещания…» подключились представители от Европейского Союза и США, которые обрели официальный статус наблюдателей.
Российское руководство избавилось от многих иллюзий в отношении как молдавской стороны, так и в отношении западных партнеров, которые в полной мере проявили свою «конструктивную» позицию в ситуации с «Меморандумом Козака».
Важными, если не ключевыми, событиями международной жизни этого десятилетия стала практическая реализация новых принципов урегулирования конфликтов. Обретение независимости Восточным Тимором и Южным Суданом на основе референдумов подтвердили безальтернативность референдарного принципа урегулирования. Аналогичная ситуация складывается в Шотландии и Квебеке, и везде проведение референдума рассматривается как высшее проявление народной воли, которую международное сообщество обязано уважать. Провозглашение независимости Косово и последовавшее решение международной судебной инстанции о том, что это решение не противоречит международному праву; признание независимости Республики Абхазия и Республики Южная Осетия ознаменовали переход к завершающему этапу формирования восточно-европейского пространства и окончательного международно-правового оформления распада бывших социалистических федераций.
За эти годы Россия стала важным интеграционным центром на постсоветском пространстве. Идеи евразийской интеграции, впервые озвученные в 2000 году, обрели реальную, проработанную, прагматичную основу. Москва снова становится центром притяжения, что неизбежно вызывает противодействие со стороны тех стран и международных организаций, которые привыкли к слабости России.
Наконец, в Молдове и Приднестровье поменялись люди. В Молдове закончился период безраздельной власти Партии Коммунистов, имевшей конституционное большинство. На смену ей пришел Альянс «За европейскую интеграцию», пребывающий в состоянии перманентных противоречий. В Приднестровье также сменилось руководство. Меняются поколения управленцев, приходят новые люди, имеющие все меньше и меньше опыта жизни в некогда общем государстве.
Но вот что интересно: меняются люди – но одновременно ничего не меняется. В Молдове новое руководство всё так же исходит из унитарной модели урегулирования, причем делается это подчас настолько жестко, что правившая ранее ПКРМ могла бы позавидовать. В Приднестровье, в свою очередь, и новая власть исходит из суверенитета и независимости Приднестровской Молдавской Республики, не желая обсуждать какие-либо «статусные» вопросы.
Вспоминаются и первые реакции молдавских политиков на заявление Президента ПМР И.Н. Смирнова от 14 февраля 2003 года. Тогда небезызвестный г-н О. Нантой заявил, что текст этого документа был привезен нам российской делегацией, поскольку самостоятельно в Тирасполе якобы не могли подготовить подобный документ. Тогда мы испытывали чувство гордости за сделанную работу, за то, что мы знали, КТО писал то заявление. А сегодня… Риторика молдавских «экспертов» практически не изменилась, и в Кишиневе всё так же не верят в самостоятельность Тирасполя, причем с теми же аргументами, но от этого уже даже не смешно.
Отсюда и несколько уроков из тех событий десятилетней давности.
Во-первых, необходимо действительно уважать друг друга и видеть в собеседниках за столом переговоров такую же равную договаривающуюся сторону. Без этого не получилось продвижения в 2003 году, вряд ли получится и теперь.
Во-вторых, существенно возросла значимость международного консенсуса. Если в 2003 году ЕС и США находились «за кулисами» переговоров, то теперь они участвуют в работе «5+2» на официальном уровне, естественно, сохраняя неофициальные, но вполне эффективные возможности влияния на позицию РМ.
В-третьих, 2003-2004 годы, скорее всего, стали «этапом невозврата», после которого для того, чтобы говорить о создании каких-либо совместных форм государственного устройства, надо быть очень большим оптимистом.
В-четвертых, за это десятилетие произошла своеобразная фрагментация массового сознания в Молдове и Приднестровье, на которую существенное влияние оказали внешние процессы. В ПМР базовым приоритетом окончательно стала евразийская интеграция, в РМ – европейская. Причем понятие «интеграция» в данном контексте является многоаспектным, поскольку включает в себя политические, экономические, идеологические, гуманитарные и иные вопросы.
Впрочем, подведение итогов и изучение постфедеративных уроков можно будет продолжить и в ноябре – в канун 10-летия работы непосредственно над «Меморандумом Козака».
Владимир Ястребчак – советник первого класса дипломатической службы Приднестровской Молдавской Республики (в отставке), специально для ИА REX
Комментарии читателей (0):