Волгоградские депутаты решили использовать наименование «город-герой Сталинград» в праздничные дни. В частности, было решено называть Волгоград «городом-героем Сталинградом» в день разгрома фашистов в Сталинградской битве 2 февраля, а также будут называть в День Победы 9 мая, в День памяти и скорби 22 июня, в День окончания Второй мировой войны 2 сентября, в День памяти жертв бомбардировки Сталинграда 23 августа и в День начала разгрома фашистских войск под Сталинградом 19 ноября.
Андрей Гудов, редактор портала www.kirovcity.ru
Волгоградские власти поступили мудро, когда предложили переименовывать город в Сталинград только на шесть дней в году. На мой взгляд, вести речь о полном, вне временных рамок, переименовании города на сегодняшний день нет смысла. И хорошо, что власти области это осознали. Ведь надо хорошо подумать, стоит ли опять раскалывать общество?
Чего душой кривить, отношение к Сталину у нас, мягко говоря, неоднозначное: кто-то воспринимает его чуть ли не победителем в Великой Отечественной войне, а кто-то — тираном, который положил десятки миллионов жизней советских людей.
Причем никто не отрицает того, что Сталинградская битва стала переломным моментом в войне, не выиграй мы ее, может, и войну бы проиграли, и во всем мире эту битву запомнят именно под таким названием. Ещё при Хрущеве ее пытались переименовать в Волгоградскую, но ничего не вышло, она вошла в историю именно как Сталинградская. И, наверное, этого достаточно.
И вообще, пора уже отказываться от своего коммунистического прошлого, вернуть всем городам свои исторические имена, захоронить Ленина, наконец. Не надо постоянно оглядываться назад, надо помнить свою историю, но двигаться вперед.
Комментарии читателей (1):
1933 ГОД
Солнышко светит. Грачи прилетели.
Тают снега на равнинах безбрежных.
Вот и прошли холода и метели,
Вот и минули три месяца снежных.
Белые хаты стоят над оврагом.
Птицы над ними кругами летают.
Будто каким-то охвачены страхом,
Будто чего-то недопонимают.
Может быть, запах грачей удивляет,
Иль тишина не понравилась птицам?..
Бог его знает, чего их пугает,
Что им мешает на землю садиться.
Может быть, сверху они увидали,
Как копошится в навозе старуха,
Или чуть слышные чьи-то рыданья,
Может, достигли их птичьего слуха...
Нынче никто уж могил не копает.
Нынче никто не кричит, причитая.
Полумертвец на крыльцо выползает...
Господу молится полуживая...
Трупы лежат во дворах и в канавах,
Трупы в домах и в грязи придорожной.
Многие – в полузасыпанных ямах,
Полуистлевшие с осени прошлой.
Смрадом, замешанным с мартовским паром,
Хаты полны и проулки кривые.
Двое детей за колхозным амбаром –
То ли уж мёртвые, то ли живые.
А за амбарными теми дверями
Нету ни зёрнышка вот уж полгода.
Был урожай, и довольно немалый,
Да увезли его «слуги народа».
Гнил он на станциях в кучах огромных,
Денно и нощно его охраняли.
А на днепровских равнинах просторных
Тысячи сёл до конца вымирали.
С Буга, с Ингула, с Днепра и с Кубани
Беженцев толпы брели спотыкаясь.
Близких своих зарывая руками,
Женщины выли в снегу, надрываясь...
Те, кто добрались до города всё же,
Или до Киева, иль до Полтавы,–
Полуживые, и мёртвые тоже,–
В