В России идёт борьба законности с криминалитетом, а не клановая: Юрий Юрьев

По мнению эксперта ИА REX политолога Льва Вершинина, в России существуют два крупных клана, которые отличаются друг от друга, прежде всего, своими отношениями с Западом. «Клан, назовем его „М“, явно готов в большей степени подчиниться Западу, чем клан, который назовем „П“. Какова может быть социальная база клана „М“? Это те, кто недоволен занятыми нишами, это те, кто зарабатывает на экономических отношениях с Западом, это более рисковый обыватель, недовольный существующим положением вещей», — отмечает эксперт.

«Какова может быть социальная база клана „П“? Это те, кто боится потерять занятые ниши. У них есть „административный ресурс“, но они и больше скомпрометированы. Слабость этой когорты видна по „уходу“ Сердюкова. Это те, кто зарабатывает на внутренней торговле и отношениях со странами, враждебными Западу. Увы, экономические реалии сегодня таковы, что они слабее коллаборационистов. Наглядно это проявляет себя в присоединении к ВТО, а также в победном шествии западных торговых кампаний. Это обыватель, который предпочитает синицу в руках. Но этот слой робок и нерешителен. Таким образом, можно сделать вывод, что социальная база клана „М“ сильнее социальной базы клана „П“, а если он еще не добился успеха, то только в силу вмешательства дополнительных факторов, главным из которых я считаю персональный: лидер клана „П“ сильнее лидера клана „М“», — полагает эксперт.

Юрий Юрьев, политконструктор:

Статья Вершинина скорее о том, как законность борется с криминалитетом, а именно: «Жеглов и Шарапов с бандой Чёрная Кошка», и пусть это не на улицах, а в коридорах власти — но смысл таков. Кто-то «Горбатый», кто-то «Фокс», в общем — всё привычно и логично. Разворачивается многосерийный сериал борьбы праведности с жадностью. Вот только сам капитализм по определению это жадность, и теперь неплохо бы узнать, что есть праведность, кроме национализма. Ведь любой капиталистический интернационализм это глобализация, ВТО и война с численным и качественным перевесом чуждых денег. Если назвать национализм державностью и народностью — это будут русские синонимы интересов Руси. К теме капитала я вернусь чуть ниже.

А о том, что у державного орла две головы, готовые склевать друг друга, именуемые в просторечии «импортёры» и «экспортёры» — это скорее точка зрения Калашникова. Который в своих последних публикациях вещает инсайды видевших Путина воочию: «Он понимает, что ВТО это крах, но сделать ничего не может, полполитикума повязаны на импорт».

Таким образом, Путину необходимо расширять социальную базу. Но она и так его, Путину доверяют больше чем его Иванову, Зубкову, Сечину и Медведеву вместе взятым. Более того, у Путина есть популярность не только в России и СНГ, он политик мирового уровня и его популярность ныне выше, чем у любого иного политика. А теперь — остаётся подумать, как Путин двинет в атаку на доходы своих союзников.

Пока что это происходит без помощи государственного капитала. Это как собрать солдат, обучить, обмундировать, отправить на передовую и сказать: «Вот вам нож. Оружие добудете в бою!». При капитализме нужен капитал, а его — и нет. Государство самоустранилось от роли национального (державного и народного) капиталиста, государство лишь командует экономикой, но не платит , не содержит, не лечит, а главное — не вооружает. Все иные страны мира потворствуют своей капиталистической экспансии, ведут торговые войны, а Россия перепутала гешефтмахеров и гонтмахеров и предлагает своим гражданам воевать своими ваучерами с тысячелетними накоплениями иных стран. В этом отношении китайцы оказались мудрее, обладая старым афоризмом: «Посылать неподготовленных солдат на войну — всё равно, что выбросить их». И Китай никто ни в чём не упрекает, более того, Китай спокойно и без упрёков извне — расстреливает за терроризирование внутреннего рынка чиновниками, поскольку ему нужен в качестве финансовой опоры богатый внутренний рынок и обилие предпринимателей, а не бедный внутренний рынок.

Поэтому государство будет вынуждено взаимодействовать со своим бизнесом в качестве полководца, или же — оказаться в ситуации Империи начала прошлого века, попавшей в тиранию внешних кредиторов.