Министр культуры и туризма Турции Эртогрул Гюнай принёс извинения за грубость, если таковая имела место, по отношению к российским гражданам, находившимся на борту самолета сирийских авиалиний, посаженного под предлогом проверки наличия на борту военного оборудования и боеприпасов.
Такое заявление он сделал во время участия в работе в конференции «Туризм в турецко-российских отношениях» в Москве в Дипломатической академии при МИДе. По его словам, «если по отношению к российским гражданам невольно была проявлена некая халатность или небрежность, приношу свои извинения за это».
Но достаточно ли заявления «непрофильного» министра турецкого правительства для того, чтобы исчерпать инцидент с сирийским самолетом, который повлек за собой заметное охлаждение в турецко-российских отношениях, ведь обвинения в адрес России в «поставках боеприпасов Сирии» на борту сирийского самолета прозвучали как из уст самого премьер-министра Турции Реджепа Тайипа Эрдогана, так и других высокопоставленных лиц руководства страны.
Затем Анкара, как сообщал официальный представитель МИД России, заявила, что «не ставит под сомнение легитимность груза на борту самолета, следовавшего из Москвы в Дамаск. С этого момента Москва и Анкара вступили в переговорный процесс о возврате захваченного российского груза. Однако, как сообщает газета Hürriyet , «несмотря на регулярные требования российской стороны, турецкая сторона до сих пор не дала мотивированных объяснений причин изъятия груза». Кроме того, до сих пор не определена точная дата, когда груз будет возвращен владельцу, да и будет ли он возвращен вообще.
Вот почему публичное извинение в Москве министра культуры и туризма Турции Гюная воспринимается всего лишь как попытка «расколоть» инцидент с сирийским самолетом на две части — так называемую гуманитарную и «техническую», вывести его из контекста сирийского кризиса.
А тут все гораздо сложнее, если вспомнить реплики, которыми обменялись после инцидента с сирийским самолетом премьер-министр Турции Реджеп Тайип Эрдоган и президент России Владимир Путин. Первый заявил, что «Москва сама должна знать характер находящегося груза и не ждать от Турции объяснений», второй, что «военный экспорт России может ограничить только Совет Безопасности ООН», но никак не Турция.
Это был признак назревающего кризиса во взаимоотношениях тандема Путин — Эрдоган, с которым многие в Турции, да и в России связывали феномен «чуда», возникшего в сотрудничестве двух стран за последние годы. Более того, не без прямого участия России в Турции стали проявляться симптомы растущих геополитических амбиций. Вот почему официальное уведомление о переносе даты визита Владимира Путина во время «самолетного кризиса» объективно приобретает не «технико-бюрократическое» (как первоначально заявляла Москва), а серьезное политическое звучание. Хотя бы потому, что во время несостоявшегося визита главы России в Турцию планировалось подписание не только важных соглашений по торгово-экономическому сотрудничеству, но и готовился пакет «сирийских инициатив». Если бы удалось осуществить этот сценарий, то на первый позиции выходили бы вопросы стратегического расширения торгово-экономического сотрудничества двух стран, а не конфликт геополитических интересов. Иной сценарий — «усидеть сразу на двух стульях» — практически нереален.
Это было уже очевидно во время визита в Москву в июле месяце премьер-министра Турции Эрдогана, в ходе которого стало ясно, что на первый план в развитии российско-турецких отношений выходят не экономические проблемы, а поиск путей урегулирования кризиса в Сирии.
Тогда Анкаре «развести» Москву на экономике не удалось. Москве же стало понятно, что кардинально противоположные позиции по сирийскому кризису приобретают не преходящий характер, и что речь надо уже вести уже о факторах фундаментального свойства. Как справедливо подметил профессор исследований в сфере национальной безопасности Военного колледжа армии США в Пенсильвании Стивен Бланк, под вопросом «всю перспектива отношений между двумя странами, которые имеют пока стратегическими».
Так что ситуация в Сирии- в целом, а инцидент с сирийским самолетом — в частности, начинает ломать всю дипломатию Анкары на российском направлении. При этом заметим, что Россия — не единственная страна, с которой у Турции ухудшились взаимоотношения из-за событий в Сирии. По мнению отставного турецкого дипломата Синана Ульгена, ситуация может еще более усугубиться в случае, если Турция «в более открытой форме примет участие в военной интервенции против Сирии».
Так что никакие общие форумы, в которых участвует даже Дипломатическая академия при МИД России, не в состоянии изменить сложную мозаику формирующихся новых российско-турецких отношений.
Нравится это или нет, но Анкара и Москва сейчас по разные стороны геополитических баррикад. И не только это. Турция превращается в главную разыгрывающуюся карту между Москвой и Вашингтоном, а Сирия тем самым плацдармом, с которого начнется процесс установления нового миропорядка на Большом Ближнем Востоке. В этом смысле можно согласиться с мнением известного политолога Гейдара Джемаля, который считает, что «турки ведут сегодня борьбу не в интересах проклятого Запада, а за переформатирование пространства, которая совпадает с повесткой мировой бюрократии с одной стороны и повесткой исламских радикалов с дугой».
Добавим, в этой «борьбе», где традиционно используются приемы «двойных стандартов», Турция все больше и больше по скатываются в «жертвенный лагерь». Вот почему турецкая газета Star, предупреждает, что если к моменту объявленного на 3 декабря визита в Турцию президента России Владимира Путина не будет решен вопрос с изъятым российским грузом, а турецкие власти на более высоком уровне не принесут публично извинения Москве за инцидент, «нельзя исключать появление во взаимоотношениях между двумя странами более сложных проблем».
Станислав Николаевич Тарасов — обозреватель ИА REX
Тарасов Станислав
Комментарии читателей (0):