Валерий Расторгуев: В защиту либералов или как запретить войну идей?

Запретить войну идей (а именно этим и занялись отдельные почтенные фемидослужители в Питере) – идея, конечно, хорошая и даже миротворческая: как бы замечательно всё устроилось, если бы политические идеи либо жили дружно, не оскорбляя друг друга, либо вовсе не жили. Последняя точка зрения, заметим, нашла отражение в «ельцинской конституции», строго-настрого запретившей государству нашему иметь собственную идеологию, хотя это то же самое, что запретить государству быть государством… Если бы авторы конституции на самом деле хотели запретить идеологию, то им бы пришлось вслед за большевиками запретить «священную» частную собственность (то есть саму суть либеральной идеологии), а потом… застрелиться, поскольку бесклассовое общество – тоже идеология, только с другим креном, но не менее жестокая и бесчеловечная, как показала история. Призывы «жить безыдейно» далеко не новы, хотя чаще всего они действительно исходят от либерально-миротворческой изобретательности в самом высоком понимании миротворчества, на которое только способны либералы (наподобие «миротворческих бомбовых ударов» по Югославии и Ираку). Но не надо все бредовые идеи приписывать только либералам.

Идея «подавить борьбу идей» специально заточенным «правосудием» возникла и была «научно обоснована» задолго до эпохи победившего либерализма. Более того, она прошла хорошую «обкатку» во многих тоталитарных режимах – как в фашистских (все помнят методы гитлеровского «просвещения») и воинственно-либеральных (пресловутая «охота на ведьм» в США или установление «демократии по-иракски»), так и в коммунистических. Об отдельных «крутых режимах», основанных не на политических идеологиях, а на принципиальной нетерпимости к иноверцам или на примате этнической чистоты, говорить не буду по двум причинам. Во-первых, эта проблематика далеко выходит за пределы нашей темы, а во-вторых, надо следовать проверенному принципу «не навреди». Все, кто профессионально занимается столь сложным предметом, каким является так называемый религиозный или этнический экстремизм (названия эти сами по себе настолько некорректны и политизированы, что представляют огромную опасность), – будь то юристы, политологи или журналисты, не должны сами провоцировать проявления не придуманного, а реального экстремизма. А совершить оплошность легко, так как проблемы, связанные с конфессиональными и этническими противоречиями, похожи на оголённые провода. Их надо либо обсуждать открыто и сообща, с умом и тактом, с участием самых достойных и образованных представителей разных вероучений и этнических групп (этой цели служила когда-то Палата Национальностей, упразднённая ныне), либо не касаться вовсе без особой надобности.

Теперь несколько слов о сути конфликта, возникшего и разгорающегося в «городе революций». Напомню, 6 ноября в Красносельском районном суде Санкт-Петербурга состоялись предварительные слушания гражданского иска Красносельской прокуратуры к «Русской народной линии» о признании статьи священника Александра Шумского «От "контрольной прогулки" до контрольного выстрела» экстремистской. Я знаком с этим текстом, и мне причина преследования совершенно не понятна: почитайте любой сколько-нибудь политизированный сайт, и вы найдете миллионы(!) текстов, написанных и подписанных известными людьми, где даются несравненно более резкие оценки политических оппонентов, самая мягкая из которых (если речь идёт о критике либералов) – «либерал-фашизм». К примеру, переводная книга (почти подарочное издание) со схожим названием успешно продается в больших книжных магазинах страны, и никого это не задевает (книгу не называю, чтобы не заниматься рекламой). Основание же для преследования в данном случае – «вывод научно-консультативного заключения» некоего научного сотрудника (специалиста по русскому языку!), взявшего на себя смелость судить и «заключать». Согласно этому заключению, в тексте статьи иерея Александра Шумского, опубликованной на сайте www.ruskline.ru, «содержатся унизительные характеристики, отрицательные оценки лиц по признаку их политической принадлежности (либералы)». Адвокат священника в своём слове справедливо отметил, что «в этом заключении социальная принадлежность подменяется политической, а политическая группа приравнивается к социальной группе». На этом основании, собственно, и строится всё обвинение в экстремизме.

Я не просто разделяю позицию адвоката, но и позволю себе раскрыть эту проблему в политологическом ключе, поскольку связь политических идеологий с социальным положением людей и даже с их этническим происхождением, хотя и просматривается, но требует, по меньшей мере, ответственного анализа, а не примитивной псевдо-лингвистической экспертизы. В противном случае попытки мнимого «противодействия экстремизму», предпринятые судебными органами, могут легко превратиться в провокацию, а точнее, в прямое провоцирование к экстремизму людей, не склонных к радикализму в принципе. Не надо путать причины со следствиями. Дело в том, что межэтническую и межконфессиональную рознь порождают вовсе не политические идеологии и тем более не их войны: чем им, идеологиям, ещё заниматься, если не воевать и не оскорблять друг друга? Они только для этого и предназначены.

Не идеологии раскалывают общество на социальные группы, а причины совершенно иного рода, порождающие и обостряющие социальное неравенство. Среди этих причин – все те же групповые, клановые и, увы, классовые интересы. Дмитрий Медведев в свою бытность президентом однажды даже назвал теорию классовой борьбы экстремисткой (кажется, на одном из Ярославских форумов). С этим выводом можно было бы согласиться, поскольку эта теория сыграла роковую роль в мировой истории, если бы не одно «но». Дело в том, что эта теория лишь отражает вполне реальные и самые что ни на есть классовые антагонизмы, которые не спрячешь за декларациями о социальном мире и социальном государстве. По этой причине в классовом обществе, тем паче столь поляризованном, как наше, в принципе не может быть социального мира, но может быть (при умной политике и грамотном судействе) социальное перемирие и даже сотрудничество… Обычно оно начинается с введения прогрессивного налогообложения, введения «квот на расслоение» и наказания казнокрадов. Но это к слову. В любом случае именно конкурирующие группы, кланы и классы, концентрирующие в своих руках власть, а заодно и все основные ресурсы, Богом данные народам, – подлинные виновники социального раскола и, соответственно, экстремизма. При этом каждая из политических идеологий, призванных «обслуживать» конкурирующие силы, способна проникать в сознание миллионов, во все без исключения слои общества, во все этнические или профессиональные группы, а в принципе – в каждую семью и в сознание любого человека. Одно из последствий такого «мозгового повреждения» – массовое распространение популяции «политических шизоидов» (помните шизоидный разгул бандитских 90-х?).

Идеологии достигают этой цели, поскольку паразитируют на общественных болезнях и фобиях, порождённых всё тем же социальным неравенством – сверх-концентрацией богатств и ресурсов в руках меньшинств, чаще всего семейных или этнических кланов. Но неравенство неравенству рознь. В нашей стране, не знавшей подобной несправедливости, возникновение и усиление чудовищного имущественного расслоения произошло на памяти одного поколения (!), сопровождалось вопиющим обманом (купоны вместо собственности) и открытым насилием, легализованной коррупцией. По этой причине «наш либерализм» не следует путать с либерализмом, который известен другим народам, давно переболевшим чумой «первичного накопления». У них выработался иммунитет на болезненное расслоение, да и чувство меры, у нас – долго ещё ни такого иммунитета, ни чувства меры не будет, как и зачатков справедливости. А оскорбить «наших либералов» просто невозможно, поскольку именно они, а не их критики и оппоненты, сделали слово «либерализм» в русском языке едва ли не самым грязным политическим ругательством. Русский язык судебным решением не исправишь. А знать собственный язык полезно и русистам (это уже к вопросу о качестве экспертных услуг)…

Что же касается политических идеологий, то они действительно растут на самых низких человеческих пороках, как на дрожжах: либо на зависти к «удачливым» (людям и семьям, народам и странам, классам и расам), либо на презрении к нищим, особенно к тем, кого обобрали «миротворцы», в том числе – к «варварским народам» или «странам изгоям». Это уже обороты из терминологии либералов, якобы «обиженных» о. Александром. Именно здесь – в зависти к «успешным» и презрении последних к «низшим» – скрыты подлинные и подлые истоки всех «великих учений».

А теперь немного истории. Германские нацисты первыми обнаружили, к слову, родство политических идей с их социальными носителями. Сделали они это «открытие» на основе медицинско-антропологических и этно-полицейских изысканий: измерь череп потенциального преступника, почитай досье на его дедов и бабок и смело выноси приговор. Либералы ещё раньше пытались и пытаются ныне осуществить похожие проекты, хотя и с меньшим успехом: вспомним хотя бы либеральные затеи с евгеникой и массовой стерилизацией «социальных низов», которые («низы») почему-то тяготеют к «неправильным» идеологиям. Лет пять назад, помнится, британский парламент рассматривал и отклонил очередной проект подобной стерилизации. Впрочем, это был, конечно, не последний из прожектов такого рода: либеральная наука не спит, политика не дремлет. Большевики и вовсе не мелочились: чуждые идеи выжигались во времена былые вместе с их носителями и даже самими образованными классами: дешево и сердито. Был и кампучийский опыт, позволявший красным кхмерам устанавливать чуждую идейную принадлежность казнимых без суда и следствия по их социальному положению и образовательному статусу.

Почему я вспомнил о фашистах и полпотовских изуверах, истребивших большую часть собственного народа? Жизнь заставляет: именно эту связь политической идеологии и социального положения заново открыли, как уже говорилось, «эксперты» и «прокураторы» в Питере, исследуя «преступную деятельность» батюшки, который позволил себе слегка поиронизировать над болотными либералами… Откуда у весьма уважаемых судейских работников берётся убеждённость в своей правоте? Видимо, они – те немногие, кто заранее знает, какая идея правильная, а какая нет. В данном случае, они, вероятно, придерживаются радикально-либеральной идеологии, которая действительно дает свободу судить и осуждать носителей всякой иной идеологии. За эту свободу последовательные либералы и жизни не пожалеют. Чужой, разумеется, жизни. Подозреваю, что именно эта чрезмерная чиновничья ретивость либералов от юриспруденции – посильный вклад интеллектуалов в превращение либерализма из вполне приемлемого политического учения в непотребное ругательство.

В заключение – небольшое воспоминание из моей молодости, фрагмент из старой советской жизни, когда ещё были и бесплатная медицина, и дружба народов (кто теперь поверит из молодых?), а также относительное социальное равенство. Умом понимаю, что это была опасная и тупиковая коммунистическая утопия, но и забыть не могу… Помню, однажды курирующий наш вуз чекист официально попросил группу учёных написать экспертное заключение об известном ныне, а тогда только что появившемся в «домашнем видеопрокате» и полуподпольном фильме «Омен» (The Omen) Ричарда Доннера, повествующем о злодеяниях новоявленного антихриста на Земле. Я с сотоварищами-экспертами не без удовольствия посмотрел за казённый счёт на игру актёров, и мы пришли к единодушному мнению, что «состава преступления» здесь нет: можно даже рекомендовать к показу… Чекисты согласились. С подобной рекомендацией обращаюсь и к питерским судьям: почитайте занимательную и душевно-полезную публицистику о. Александра, и вам полегчает. Я сам со многим не согласен (по сравнению с ним я бооольшой либерал), но добрая мотивация автора у меня не вызывает сомнений: он не может спокойно наблюдать, как хищники доразворовывают родную землю – стаями и поодиночке, как они раскачивают институты и сами основы государственной власти, в том числе президентской, прикрываясь либерализмом. Поэтому дерзну дать ещё один совет (как почти либерал либералам): не пачкайтесь, господа юристы, даже если вы последовательные либералы. Либералы – такие же люди, как и все. Среди них есть и вполне честные, как правило, бедные либералы. Я сам знаю таких. И они явно не заслуживают, чтобы их скопом считали иудами, ворами и провокаторами. Если идеологии не могут примириться, то мы-то – нормальные люди, которые способны отличить идеологическую паранойю от реальной жизни. Как говорил один из кино-мульти-героев поздне-советских времён, давайте жить дружно! Прислушались бы тогда – не развалили бы страну.

профессор философского факультета МГУ Валерий Расторгуев