Павел Крупкин о субъектах «национальной политики» Российской Федерации

В развитие пожеланий президента группа товарищей разработала проект Стратегии государственной национальной политики Российской Федерации, где, как и ожидалось, не предусмотрено никакого пространства для развития хоть какой-нибудь субъектности для саморазвития представителей русского народа. (Напомню, что субъектность сообщества определяется его возможностями по определению/формулированию своих интересов, по планированию и совершению действий в части продвижения/защиты этих самых интересов – в общем всем тем, что даёт коллективному социальному агенту быть активным игроком на политическом поле страны). Русским предназначается (см. п.8 Стратегии) лишь «объединять» и «скреплять», но даже развивать свою «русскую культуру» они уже самостоятельно не имеют права, поскольку, в соответствии с проектом, «русская культура» отчуждается от русских в пользу всех других, «кто вхож», кто тоже её «носит», но не желает при этом называться «русским»…

Изощрённость подобного теоретического словоблудия (демонстрированного текстом Стратегии во многих местах) ставит вопрос об устройстве мышления производящих такое теоретизирование людей, вопрос о том, что же в их головах делает их отношение к прилагательному «русский» очень положительным в связках «русская культура», «русская земля», «русское поле», и очень отрицательным в связке «русские люди». Возможным решением данного вопроса является следующая формализация соответствующей структуры начальственного сознания: Россия представляет собой уникальнейший цветник с разнообразием прекраснейших цветов, которые произрастают на навозе. Цветы данной структуры соотнесены с разрешёнными начальством корпорациями, и аффилированными с данными корпорациями «лучшими людьми», а навозом для неё является всё остальное – включая практически всех прочих автохтонов Русской равнины, которым «не повезло быть отобранными в избранные».

Предлагаемая схема объясняет многое в нашей «национальной политике». И то, почему начальство «из русских» так злобствующее русофобно (ведь «цветок» – он уже того, он «что-то высшее», он не «навоз» какой-нибудь!), и то, почему русским не даны ни республики, ни даже национально-культурные автономии (ну, какие можно слепить «цветы» из «навоза»?), и в части «государствообразования» (ну, разве можно что-то хорошее «образовать» из «навозной субстанции»?), и общие проблемы русских людей со свободой в стране (ну разве может быть «навоз» целью? – навоз может быть только средством!) Все начальственные метафоры по «скреплению» и «объединению» тоже сюда хорошо ложатся – без объединения почвой «цветы» не будут «цветником» – они будут разве что засыхающим букетом, то есть в части удобрения, отдачи «соков», «навоз» – это полезнейшая вещь. И с «русской культурой» всё в таком раскладе ясно – на «культурку» брошена специальная корпорация, которая цветёт себе вполне успешно – произрастая всё на том же «навозе»…

Но если русские не рассматриваются в рамках предлагаемой национальной политики как субъекты «национальной политики», то кто же те герои, которые там будут действующими акторами? Для кого собственно пишется Стратегия, для каких таких «цветов» из нашего «букета»? На этот вопрос в Стратегии дан вполне официальный ответ (см. п.9): «Российская Федерация избрала федерализм и национально-культурную автономию как два пути организации государственного управления и политики интеграции и сохранения культурного многообразия и единого культурного пространства России». То есть нормальными такими членами той самой «корпорации корпораций», которую представляет собой Российская Федерация, являются этнические корпорации – интереснейшие субъекты политического поля страны. Этно-корпорации (ЭК) бывают у нас двух типов – те ЭК, которым дан кусок земли «в кормление» (будем называть их ЭК-А), и те ЭК, которые такового куска земли лишены (ЭК-В). Территориальное ядро ЭК-А обеспечивает подобной корпорации ресурсную базу её политики, хоть её диаспоры (часто организованные как ЭК-В) тоже могут быть достаточно ресурсообеспеченными, монополизируя какие-то направления экономической деятельности.

Исторически ЭК на территории России возникли ещё во времена Романовых – очень мощной, например, была немецкая ЭК, устроенная по принципу ЭК-А с территориальным ядром в Прибалтике, – вспомним хотя бы знаменитое Ермоловское: «Государь, сделай меня немцем!». Но на поток пустил образование ЭК-А в рамках ленинской национальной политики Сталин, под чьим общим руководством были созданы и закреплены в обычаях все ЭК-А советского времени. Сталин также отранжировал созданные ЭК в определённую статусную иерархию. Управление в ЭК-А в СССР было сбалансированным в этническом плане, какие-либо этнократические перекосы пресекались политически. Были в советское время и ЭК-В, самой влиятельной из которых была еврейская этно-корпорация.

По результатам революции конца прошлого века наиболее высокостатусные ЭК-А получили независимость, образовав свои государства. Прочие ЭК-А в России были выровнены в официальном статусе, но неофициально некоторым из них удалось установить в рамках своего территориального ядра этнократические режимы, попав в ряд самых влиятельных корпораций России. Наряду с ЭК-А в России сформировались достаточно мощные политически ЭК-В, некоторым из которых удалось «оторвать себе» «для кормления» приличные экономические куски – см., например, контролирующие московские рынки азербайджанскую ЭК. Диаспоры ЭК-А также бывают успешными в захвате «экономических сластей».

Для легализации диаспор и ЭК-В была предложена юридическая форма национально-культурных автономий (Федеральный закон 17 июня 1996 г. N 74-ФЗ). Интересно, что НКА часто презентуются как альтернативная форма так называемого национального самоопределения – в замещение требования этносами себе отдельного национального государства. Данный подход лежит в контексте марксистского представления о развитии этноса (племя => народность => нация), и исключает, например, образование НКА из землячеств – выходцев из одного места – как собственно исторически составлялись нации в средневековых университетах. Но если отвлечься от марксизма, и взять современное западное понимание термина «нация», следующего из политической практики развитых стран, то можно увидеть, что политические идентичности наших ЭК далеки от того, что формируется в рамках политического сообщества «современная развитая нация». Конечно, это, прежде всего, исключение установки на суверенитет в рамках НКА – для чего собственно данная форма и была затеяна. Помимо этого нация характерна вменением своим членам установки на равноправие, в то время как российские ЭК по наводимым ими установкам сугубо иерархичны. Именно последнее и проявилось в развитии соответствующих советских республик, ставших вдруг независимыми государствами – все они после 20-летнего «дрейфа» оказались в итоге этнократиями, и даже в рамках правящих сообществ данных стран адекватные нациям порядки удалось установить лишь прибалтам.

Естественно, что для русского населения НКА запрещены, то есть русским людям в нынешних условиях не дают вступить в игру именно как «русским», им не даны ни ЭК-А, ни ЭК-В – такое вот у нас «равноправие народов». Правда казакам удалось все же «оторвать себе» ЭК-В, и мы видели какой поднялся вой в виду перспективы данной этно-корпорации получить некоторые дополнительные ресурсы в рамках территории Краснодарского края. Так что в части этнической эмансипации русскому народу, увы, ещё далеко до тех уровней, которые в нашей стране уже достигли многие другие этносы, особенно те, которые были избраны «особенно красивыми цветами» существующим в стране начальством. Становится также понятным, для чего начальству вдруг потребовалась «национальная политика» – это всё будет определять разметку политического поля для игры отобранных начальством этно-корпораций, куда русскому народу пока хода нет. Потому самое время озаботиться внесением своей разметки – хотя бы попытками деконструкции базового русофобского мифа, сформулированного выше. Русские люди достойны быть в России не только объединяющим других навозом!

Павел Крупкин