Политику Абхазии можно и нужно обсуждать только в Кремле и глядя на Кремль: Кирилл Светицкий

Журналист и психолог Кирилл Светицкий прокомментировал статью Андрея Епифанцева «В Абхазии уже построена классическая этнократия».

В Абхазии нет того «единого мнения улицы», о котором заявляет автор. Часть населения, наименее образованная, иногда похожие мысли высказывает. Но это никак не мнение улицы, в целом.

Те или иные телодвижения абхазской оппозиции, которые можно расценивать как символы нелояльности к России, имеют две причины. Во-первых, любая оппозиция должна спорить с теми идеями, которые выражают субъекты власти — если, конечно, по поводу этих идей нет консенсуса в обществе. Например, в отношении неприятия Грузии консенсус в Абхазии есть. Поэтому никакая оппозиция там, никогда не заикнётся о возвращении в Грузию. В отношении политически и человечески неразрывной связи с Россией есть консенсус. Неслучайно большинство жителей Абхазии — граждане России, о чём автор рассматриваемой публикации либо не знает, либо умалчивает. А вот в отношении того, в сферу влияния какого православного патриархата входить православной части Абхазии, консенсуса нет. Просто потому, что воцерковлённых и, так сказать, «практикующих христиан» в Абхазии очень немного. Причём относится это как к абхазам, так и к армянам, которые в Абхазии проживают в большом количестве. У армян, как известно, вообще свои отдельные отношения с христианством, не входящие в сферу влияния православия. Поэтому на данном поле оппозиция Абхазии может крутиться, как хочет.

Через свою доминанту Абхазия оказывается связанной с Московским Патриархатом, а через оппозицию — с Константинопольским. При этом как руководство Абхазии, так и оппозиция могут использовать эти связи на благо народа своей маленькой страны. Разве это плохо? Нет, это нормально. Такая тактика — единственный способ маленьким государствам выжить в ситуации, когда атлантизм стран НАТО безмерно жесток (см. историю Ливии и Сирии), а Кремль безмерно невнятен в отношении целей своей внешней политики.

То есть, во-вторых, мы вновь имеем дело с невнятностью политики Кремля на Кавказе. Чего хочет там Путин? Неизвестно. Формально звучат слова «за всё хорошее против всего плохого». Реально они не имеют никакого смысла.

Потому Абхазия и рада бы встроиться в курс России. И даже войти в неё, в качестве равноправной части новой Империи, для огромного числа абхазцев было бы счастьем. Просто спросите их об этом, находясь в Абхазии, и получите очень ясные ответы. Тем не менее, увы...

Ситуация в Абхазии отражает ситуацию в России, частью которой Абхазия является по факту присоединения сначала к Российской Империи (насильственного), потом к СССР (добровольного, с оружием в руках). Отражает в том смысле, что пока в Кремль не войдут идеологически адекватные патриоты России, свободные от любых неолиберальных «общечеловеческих» связей и интересов, до этих пор Абхазия будет крутиться в пространстве между объективными интересами Большой России, куда Абхазия органично входит не первый век — и субъективными интересами «оккупантов Кремля», от которых народ Абхазии, её элита и её истеблишмент бесконечно далеки.

Политику Абхазии бессмысленно обсуждать на примере Абхазии. Эту политику можно и нужно обсуждать только в Кремле и глядя на Кремль.

Каким будут обитатели Кремля — таким будет и отношение к ним и к политике России, в целом, наших сограждан в Абхазии, составляющих подавляющее большинство её населения.

В Татарстане, в Сибири и на Дальнем Востоке России тоже раздаются нынче невменяемые голоса, желающие «самостийности». И что, сильно они популярны? То же касается и Абхазии.