Российское общество уже в третий раз пытается оценить работу президента Владимира Путина по стандарту «100 дней». Уже это одно обстоятельство не позволяет говорить о том, что за такой короткий срок успеть ничего нельзя. Такая постановка вопроса способна лишний раз распалить оппонентов Путина, считающих, что он находится у власти не сто дней, а долгих тринадцать лет. Поэтому сам он вынужден демонстрировать конкретные результаты за сто дней, ни днём больше, ответив на «101 вопрос» Станислава Говорухина, который тот поднял и поставил накануне выборов в своей книжке.
Не стоит лишний раз говорить и о том, откуда повелась эта круглая шкала отсчёта дееспособности главы государства – пришла из США, или здесь есть скрытый намёк на «сто дней Наполеона». Важно понять другое: увидит ли общество новую версию одного и того же человека, как это обещалось в ходе последней избирательной кампании. Если новой версии не будет, если не будут забиты прочные сваи государственной стабильности, то в таком случае «после Путина» страна может войти в период дестабилизации, когда второй член тандема, Дмитрий Медведев, оставшийся у власти в одиночестве, ситуацию спасти не сможет.
Сомнения в этом заронила сама власть и её подчинённые, инициировавшие странный дискурс вокруг фильма «Потерянный день», посредством которого – и это полный абсурд – начали искать виноватого в августовской победе 2008 года. А нового преемника встроить в систему уже не успеют.
Вопреки мнению многих наблюдателей, страна наблюдает нового Путина, который стал явно другим – более мягким, где-то даже застенчивым, это видно по каждому его появлению на экране. С чем это связано, другой вопрос, – но это совсем другой Путин.
За третью стодневку Путина произошло очень многое, чего хватило бы и на тысячу дней:
- президент последовательно, педантично, буквально по пунктам реализует свои предвыборные обещания, изложенные в его номерных тематических статьях, и этого отрицать нельзя;
БУДЬТЕ В КУРСЕ
- волна либерального радикализма не только не утихает, но приобретает более изощрённые формы, которые действующей власти будет сложно преодолеть (один панк-молебен политически весит намного больше, чем все уличные акции сторонников «белой ленты»);
- к огромному сожалению, президент так и не вывел на поверхность новых людей, которые не только обеспечили бы власти новое лицо, но и знали, как отвечать на вызовы в адрес государства – и это одна из главных ошибок «третьего» Путина;
- законы о партиях, губернаторах, НКО и др., принятые в оперативном режиме, позволяют стабилизировать обстановку только в короткой перспективе, так как жёсткие нормы ещё никогда ничего не решали по существу; в этой ситуации противники РФ могут снять для себя все проблемы одновременно, активировав внутри страны формат вооружённой оппозиции;
- сдана Сирия, и об этом придётся сказать прямо, чтобы не спровоцировать более серьёзные внутренние и внешние последствия. На этом фоне надо внятно доказать Белоруссии, Армении, Казахстану, Таджикистану, что с ними такого точно не произойдёт, что РФ им поможет;
- так и не найдены убедительные аргументы, чтобы обосновать появление в Ульяновске «логистической базы» НАТО. Эта деталь автоматически позволяет всем странам, лежащим по периметру РФ, пригласить Пентагон в гости уже и к себе, и тоже в «логистических» целях;
- в самом центре РФ, в Татарстане, вызревает новый очаг религиозного сепаратизма, который пока что не всем заметен, но до последнего путинского 2018 года в этой теме может случиться многое;
- граждане уже не верят в перспективные программы типа «Россия-2025» или «Жильё-2050»; они хотят видеть, щупать улучшения уже сегодня, прямо сейчас, поэтому теперь любой из привычных футуристических лозунгов может взорвать обстановку, причём непонятно, в какой момент;
- макроэкономические показатели, объём ВВП и т.п. экономические термины россиян ни в чём не убеждают, поэтому регулярные ссылки на такие успехи, неочевидные для большинства, опасны сами по себе;
- не найден, не прояснён ответ на один из самых тяжёлых вопросов, который всё чаще предъявляют Путину: патриотическая риторика в сочетании с либеральными делами. В этой ситуации нельзя исключать того, что скоро начнут вспоминать конец президентства Ельцина, когда в российское общество была вброшена мысль о том, что после этого алкоголика к власти «придёт новый, трезвый президент, который всем будет казаться безусловным патриотом, но либеральная политика, при этом, будет продолжена». Для внешнего употребления это, безусловно, хорошо, но для внутреннего крайне опасно. На Западе Путина считают диктатором, а в России либералом, хотя для самого Путина было бы лучше наоборот. Патриотический образ Путина косит на корню пресловутая «база НАТО в Ульяновске». Он должен это прекрасно понимать, как и читать истинные мысли ульяновских десантников, которым президент разъяснял безусловную полезность данного объекта. Никакие проекты по реанимации военной базы РФ в Камрани, или что-то в таком роде, не способны перевесить упрямый ульяновский факт.
Этого набора более чем достаточно, чтобы появился новый Путин, который просто не может не соответствовать складывающейся обстановке, генерируя, пусть даже вынужденно, иные подходы. К примеру, с Сирией уже нельзя действовать так же, как с Ливией, повторение прежних шаблонов губительно само по себе. То же самое с населением собственной страны: если однажды оно поверило в то, что «мировой финансовый кризис» спровоцирован из-за рубежа, то вторично такой аргумент не пройдёт, даже в том случае если здесь напрямую будет замешан Вашингтон.
За время президентского периода 2012-2018 постсоветское пространство может претерпеть большие изменения, и Путин уже сейчас должен видеть варианты развития обстановки, реагирования на неё. Кто будет управлять Грузией, Украиной, Белоруссией, Казахстаном, Таджикистаном, Узбекистаном к началу 2018 года – большой вопрос. Казахстан без Назарбаева, Белоруссия без Лукашенко, Таджикистан без Рахмона?
Стремительно наступают и другие рубежные даты – в частности, сакральный «2013 год», который Россия установила сама себе в отношении Грузии, чтобы начать с ней сотрудничество после этого срока. Год подошёл, но стратегии пока не видно. Буквально по каждой из ближних стран свой склад вопросов, которые невозможно решить с помощью российских экспертов, привычно скачивающих из интернета общедоступный хлам и предлагающих его Кремлю в качестве «аналитических докладов».
И это только на ближнем круге. Дальше – больше. Когда состоится убой Ирана и состоится ли вообще? Будет ли Китай в каком-то виде введён в евразийский проект? Готова ли состоять Россия в прочном блоке с Китаем, если теперь Китай будет доминировать в двусторонних отношениях, как раньше СССР? Родится ли, наконец, сам Евразийский Союз? Закрепится ли РФ в Азиатско-Тихоокеанском регионе или её оттуда выдавят раз и навсегда?
Практически ни на один из этих вопросов нет никаких ответов – абсолютно простых и понятных населению России, чтобы оно знало, откуда чего ждать и куда идти, помимо ежедневных походов в магазин за продуктами, которые дорожают в таком же ежедневном режиме.
Все эти «смыслы», если отталкиваться от академической политологии, и будут составлять очередной путинский срок, наполняя его новым, небывалым содержанием. Можно посмотреть на ситуацию и с другой стороны, задав себе простой вопрос: а если бы не было Путина – оставалась бы Россия в своём сегодняшнем виде или ей стало бы намного хуже?
Если бы в 1996 году к власти пришёл Зюганов, возможно, Россия развалилась бы ещё не несколько кусков, поэтому он и не рискнул. Если бы Ельцин остановил свой выбор на Степашине, – можно себе представить, что было бы со страной. Поэтому сегодняшнее давление на Путина, как и на его длительное пребывание у власти, не совсем оправдано, если смотреть по существу.
Представляется, что «Сто дней» Владимира Путина должны демонстрировать конкретные подходы к сотне главных проблем, часть из которых перечислена выше, а не отчёты по предвыборным статьям. Отчёты по предвыборным статьям, очевидно, не спасают ни Сирию, ни Иран, ни саму Россию. Если советники Путина на это не способны, президенту придётся найти более сообразительных исполнителей, так как до 2018 года ещё слишком далеко. Ни российской нефти, ни крови до этого срока может просто не хватить.
политолог Григорий Трофимчук
Комментарии читателей (0):