На днях я выступал пред своими коллегами с пространным докладом о стратегии непланирования, которая до сих пор составляет основу нашего государственного стратегического планирования («Тайна политического непланирования»). Суть такой «стратегии» - постоянное и планомерное(!) сужение функций государства в пользу стихийного рынка, переход на идеологию рыночного фундаментализма, не оставившую камня на камне, по словам небезызвестного Джорджа Сороса, ни от достижений капитализма на Западе, ни от былого могущества России: «Именно рыночный фундаментализм сделал систему мирового капитализма ненадёжной и… представляет сегодня большую опасность для открытого общества, чем тоталитарная идеология». Это главный вывод, который делает Сорос в своей книге «Кризис мирового капитализма. Открытое общество в опасности». При этом я цитировал ещё и Элвина Тоффлера («Шок будущего»), который писал о том, что непланирование в наше время - это не что иное, как коллективное самоубийство. Тема оказалась злободневной. Вопрос о дальнейшем и ещё более решительном укороте государства Российского, судя по всему, находится в стадии окончательного решения.
Но начнём с хорошего. Очень хочется думать и говорить только о хорошем и светлом, особенно в пасхальные дни. Дорого-любо наблюдать, к примеру, как ценят наши ведущие политики научную мысль, как вгрызаются они в гранит наук - исторических, а порой и философских. Об экономических и политических науках не говорю, поскольку ничего об экономико-политических пристрастиях лидеров достоверно не знаю, если не считать, конечно, предвыборные авторские статьи одного из них и пассажи на Ярославском форуме другого. Позиции лидеров на эти темы при всём желании не склеиваются в целостную версию, хотя одно суждение повторяется во всех выступлениях тандема: «Наша страна стала комфортнее». Но стремление к комфорту - это только общая цель (причём общая цель самих лидеров), а поиски путей её достижения явно не совпадают. И это несходство видно каждому, хотя сам тандем, судя по всему, данное обстоятельство и раньше не беспокоило, и сейчас не беспокоит: управляли же раньше, придерживаясь разнонаправленных взглядов. В одном флаконе и государственники, и западники. Почему не продолжить и впредь?
БУДЬТЕ В КУРСЕ
- 27.04.12 Власть должна быть хитрее, но показала кто на самом деле Медведев: эксперты
- 26.04.12 Хотелось увидеть самокритику Медведева: эксперты о прощальной речи президента
- 25.04.12 «Димитрий-местоблюститель»: президент попрощался с Кремлём
- 24.04.12 Дмитрий Медведев подвёл итоги своего президентства
Говоря о хорошем, я имел в виду выступление Дмитрия Медведева на расширенном заседании Государственного совета. Не столько, правда, интересно в этом отношении само выступление, которое вновь завершилось словами «Наша страна стала комфортнее», сколько его обращение к отечественной истории и мировой мудрости, что особо ценно в переходные моменты истории. Медведев вспомнил в своей прощально-возвратной речи (тандем перевернулся - то ли с ног на голову, то ли наоборот, но всё стало, как было) и о Василии Ключевском, которому наша история обязана не в меньшей степени, чем своим творцам - царям, героям и народам, и даже о бессмертном китайце Лао Цзы. И того, и другого Медведев цитировал - по делу и со знанием. Дохнуло вечностью.
Но вечность и злоба дня - вещи несовместные. Мысли бессмертных необъятны, а выхватываем мы из этого обилия знаний по причине нашей заполитизированности только то, что созвучно нам сегодняшним. А мы разные, и суждения наши разные - иногда не соединимые. Дмитрию Анатольевичу приглянулась «короткая, но очень правильная, - по его мнению, - даже в современных условиях» фраза Ключевского: «В России центр – на периферии». А мне подумалось: неужели Лондон или Вашингтон - наша периферия? Других центров влияния я пока не знаю - не Новгород же, не Воронеж и даже не Ярославль, облюбованный для интеллектуальных упражнений на ниве политической прогностики. Подумал было так, но потом вчитался в текст выступления и понял, что ошибся. Речь идёт о другом - о будущем наших регионов. А цитата эта связана, судя по тексту, с новыми (вчерашними, впрочем) свободами, которые тандем дарует, а точнее, возвращает регионам. Речь идёт, в частности, о выборах губернаторов.
И здесь снова приходит на ум Ключевский, писавший (цикл лекций «Западное влияние в России после Петра») о похожем случае - об обращении дворянства 25 февраля 1730 г. с просьбой к императрице царствовать самодержавно, как царствовали её предшественники. В этом обращении представители дворянства «всеподданнейше ходатайствовали о том, чтобы на будущее время установлена была постоянная твёрдая форма государственного управления, чтобы … членов Сената, также и губернаторов предоставлено было выбирать шляхетству по баллотировке». Перечитал и глазам не поверил: политическое решение наших дней, над которым корпит именно в эти дни Госдума по воле президентской (разрешить вольные выборы, укоротив вольность выбора), почти дословно совпадает со «всеподданнейшим ходатайством», о котором рассуждает Ключевский. Воистину так: выбирать надо, но выбирать надо только шляхетству и по баллотировке…
Василий Ключевский интересен нам не только на примере удивительных совпадений, но и в другом ключе. Он мог позволить себе называть вещи своими именами - делал то, чего нам так не хватает. Обозревая наш историко-политический ландшафт, Ключевский говорил (в тех же лекциях) о роли западничества как о направлении, которое первоначально было только увлечением мысли, но с течением времени стало хроническим недугом, дурной привычкой нашего самосознания. «Что такое был русский западник?» - спрашивал Ключевский и отвечал, будто бы обращаясь к нынешним поколениям: «Обыкновенно это очень возбуждённый и растерявшийся человек, который знает, где он родился, и недоумевает, какой народ ему родной, где его отечество. Ухитрившись поссорить между собою столь сродные понятия, как родина и национальность, он незаметно для себя вошёл в круг невозможных представлений, разделил мир на две половины: на человечество и на Россию. Отечество — это неприятное привидение, от которого стараются отчураться средствами цивилизации». А лучшее средство, о котором Ключевский додуматься не мог - начать новое летоисчисление, как это сделали наши лидеры, с момента раздела исторической России, когда целью государевой политики стал радикально-либеральный укорот самого государства, в его превращение в сферу «услуг для народных слуг»…
Но это я уже вернулся к речи президентской - она же постановочно-премьерская. Суть её прозрачна, как и вчера, до выборов и до рокировки. Если свести к одной формуле, то она вмещается в два слова: укорот государства. Во всяком случае, его, государство, будут и дальше укорачивать во всех вопросах, связанных с экономической политикой и стратегическими ресурсами, то есть с дележом прибыли, получаемой от их распродажи. Здесь, согласитесь, никак нельзя ущемить интересы новых собственников. Ключевые принципы, которыми, по мнению Медведева, государство должно руководствоваться при принятии экономических решений, просты. Основные требования сформулированы предельно чётко: «Первое. Предпринимательская деятельность, предпринимательский талант должен рассматриваться как важная общественная ценность – и никак иначе». Так и подмывает спросить: это и есть иерархия ценностей? И второе: «Вмешательство государства в экономику должно быть минимально необходимым и прозрачным». А вмешательство извне, в том числе и со стороны агентов «ИЗвнешней политики» - может оставаться максимально неограниченным и непрозрачным, как это продолжается до сего дня? Вывод, сделанный в докладе, полностью отвечает заявленным принципам: «Исходя из понимания этих проблем необходимо, … во-первых, и дальше снижать объём вмешательства государства в экономику». Этот вывод сопровождается пространными рассуждениями о необходимости немедленной передачи оставшихся активов государства в частные руки и, разумеется, том, что укорот государства - суть модернизации, как её понимает власть…
Завершая этот далеко не новый сюжет, вспомнил-таки и о Лао Цзы. Медведеву приглянулась действительно очень точная мысль: «Нет беды тяжелее, чем презирать врагов». И лидер развил эту мысль применительно к самой большой катастрофе России - срастанию власти и криминала: «Мы объявили войну коррупции, мы нашего врага знаем, и здесь мы не отступим». Я двумя руками ЗА. Тем более, что все давно и хорошо знают имена наиболее весомых и успешных коррупционеров. Но мне ближе другие суждения китайского мудреца. Выделю три. Первое: «Наводить порядок надо тогда, когда ещё нет смуты». Второе: «Когда множатся законы и приказы, растёт число воров и разбойников». И третье: «Завоевание страны осуществляется посредством недеяния» (с этого я начал рассказ).
Комментарии читателей (0):