Олег Неменский: Политика сдач – очень точное определение для внешней политики России

В статье Модеста Колерова и Вигена Акопяна: «Политика сдач», или до чего Россия «довела» своих соседей» даётся вполне адекватное описание состояния российской внешней политики на постсоветском пространстве. Отсутствие определённо сформулированных целей, даже самого понимания того, в чём заключается интерес России в ближнем зарубежье, каковы критерии её успеха, и связанная с этим крайняя непоследовательность в проводимой политической линии и в подбираемых для неё инструментах — всё это неизбежно гарантирует шаг за шагом всё новые поражения России. При такой политике любой провал закономерен, а любая удача — случайна, и её плодами всё равно невозможно воспользоваться. «Политика сдач» — очень точное определение для такой линии.

К сожалению, у современной России до сих пор не было и нет стратегического видения политики относительно стран СНГ. И главная проблема здесь — в идентичности государства. РФ до сих пор не определилась, ни каково её место в системе международных отношений, ни что она хочет видеть на месте бывшего СССР, ни даже интересы какого народа она как государство представляет. В начале 90-х российский министр иностранных дел спрашивал у бывшего госсекретаря США, в чём, на его взгляд, могли бы состоять «национальные интересы России». И это положение неопределённости в своих интересах сохраняется по сей день. Официальная Россия, отказавшись сама отвечать на этот вопрос, до сих пор как бы спрашивает весь мир, в чём состоят её «национальные интересы», где ж её место. А весь мир отвечает, что это не его дело, но государство, неопределившееся со своими интересами — лишнее для системы международных отношений. А значит, эта система во всём будет строиться против него и за его счёт.

После отказа от коммунистической идеологии и старой политической системы Россия могла стать лидером стран СНГ, только возглавив общий интеграционный рывок на Запад. Но она не только не смогла договориться с Западом о новой форме отношений, но и допустила фактически новую Холодную войну. Однако со своей стороны она теперь не имеет ни альтернативную Западу идеологию, ни альтернативную социально-экономическую систему, которая могла бы быть для кого-нибудь привлекательной, ни союзников, которые волей или неволей стояли бы в этой войне заодно с нею. То есть ситуация создана предельно невыгодная, а попросту и проигрышная. И, к сожалению, это положение России только усугубляется, и Кремль как будто нарочно всё ведёт по наихудшему сценарию.

И всё же в последние годы наметился один важный процесс, имеющий противоположную направленность. Он не задаёт тон, не меняет повестки дня, не изменяет систему, однако даёт некоторую надежду на дальнейшие перемены. Это Таможенный союз. Он значим во-первых тем, что в его рамках произошёл отказ Москвы от абсолютно проигрышной модели реинтеграции всего пространства СНГ, зато задана форма интеграции только тех государств, которые имеют преимущественно русскоязычное население. Это, собственно, и есть та территория, на которой интересы России состоят в максимально полноценном воссоединении. Во-вторых, это действительно реинтеграция, то есть процесс, обратный основному направлению последних 20 лет — пусть пока только в экономической области. И в-третьих, Таможенный союз хорош тем, что является первой найденной и пока единственной интеграционной формой, в которой оказались заинтересованы постсоветские элиты.

Впрочем, успех этого проекта полностью зависит от того, удастся ли втянуть в него Украину. А здесь Россия опять же имеет больше шансов проиграть, чем выиграть, особенно если учесть продолжение ею той же политической линии, которой она придерживалась и до «Оранжевой революции». Ставка на риторически «пророссийские» силы наравне с полным отказом создавать и поддерживать там собственно русские политические проекты обрекает Россию на всё новые и новые неудачи, которые лишь немного могут притушить неудачи с противоположной стороны. Вопрос, удастся ли запустить проект Таможенного союза в полном объёме (то есть из четырёх государств) сейчас действительно судьбоносный: если и этот проект будет провален, Россия просто потеряет шансы когда-либо начать самой формулировать свои стратегические интересы во внешней политике.
Олег Неменский