В начале июня 1940 года на франко-германском фронте в 200 миль у немцев было 95 дивизий, из них 10 танковые. Им противостояло 43 французские дивизии из них 3 танковые и 3 кавалерийские. 5 июня началось наступление вермахта на Сомме. Вейган немедленно обратился к Лондону с просьбой ускорить присылку подкреплений, но времени на это у англичан уже не было. 6-7 июня стало ясно, что фронт на Сомме не удержать. 8 июня противник вышел на западный берег реки. «Это конец», — сказал Вейган де Голлю.
26 мая 1940 г. начался массовый «исход парижан». Первыми город, который уже запрудили беженцы из Бельгии, покидали владельцы автомобилей на личном транспорте. Затем люди начали осаждать железнодорожные вокзалы. В ночь на 11 июня французское правительство переехало в Тур. Железные дороги не работали. В воздухе господствовала германская авиация, бомбежки и обстрелы привели к хаосу на дорогах и сделали перемещение войск по ним практически невозможным. Перед отъездом премьер-министр Рейно успел обратиться к нации по радио по поводу вступления в войну Италии, сообщив французам, что Франция не может умереть. Редакторская статья утренней газеты "Le Matin" убеждала своих читателей, что Париж никогда не потонет (на гербе города изображен корабль и девиз «Fluctuat non mergitur» - «Держится на плаву и не тонет»). Тем временем заявление военного губернатора Парижа о готовности защищать каждый дом и каждую улицу столицы с боем привели к массовому бегству горожан вслед за правительством. Днем распространился слух о том, что СССР объявил войну Германии, что вызвало всеобщую радость, быстро сменившуюся унынием – выяснилось, что это неправда. Вечерняя «Paris-soir» убеждала, что французские войска по-прежнему героически сражаются и сдерживают противника. В эти заверения уже никто не верил.
Люди уже даже не шли, а бежали из города. «По бульвару Распай, — вспоминал Эренбург, — двигался бесконечный поток беженцев пешком». Это был настоящий исход парижан. Бежало не менее одного миллиона человек – почти треть жителей столицы. В город с востока и с запада входили разные по величине группы солдат, которые спешили его покинуть. Военные тоже занимались беспорядочным бегством и это было очевидно всем. 11 июня верховный главнокомандующий французской армией Вейган по собственной инициативе объявил Париж «открытым городом». Это означало, что оборонять его не будут. Столица Франции производила впечатление «брошенного впопыхах города»: брошенные дома, лавки, бродившие по улицам животные, забытые своими хозяевами.
В Туре экс-премьер Лаваль начал публично выступать в пользу немедленного соглашения с Германией и Италией. Не все французы поддерживали эти планы и один из них дал министру пощечину. Ночью 12 июня Рейно позвонил в Лондон и предложил Черчиллю приехать во Францию. 13 июня в Тур прибыла британская делегация. По дорогам пришлось пробиваться, беженцы создавали многочисленные пробки, в маленьких городках по улицам бродили брошенные командирами и забытые начальством солдаты. В делегацию вошли Черчилль, Бивербрук, Галифакс и заместитель министра иностранных дел сэр Александр Кадоган. По результатам переговоров стало ясно – Франция не может рассчитывать на поддержку союзника. Черчилль, желая разрядить атмосферу, призвал Петэна вспомнить кризис на фронте в марте 1918 года, который союзники преодолели. Маршал ответил: «Вы правы, фронт был восстановлен. Тогда прорыв был на вашем, английском участке фронта. Однако я послал сорок дивизий, чтобы выручить вас из беды. Сегодня разбитыми оказались мы. Где же ваши сорок дивизий?» Итоги последнего Высшего Совета союзников подвел Рейно: «Должно быть перемирие». Между тем, фронт обороны страны продолжал разрушаться. С севера и запада Франции на юг и восток уже тянулись колонны беженцев, которые забили шоссе. Их никто не считал, и количество их французскими историками оценивается между 10 и 12 миллионами человек.
Примерно в 7.00 14 июня отряд немецких мотоциклистов въехал на окраину Парижа. В 7.45 за разведкой последовали танки и пехота. Над Эйфелевой башней и Триумфальной аркой были водружены германские знамена. Бесконечные колонны техники и солдат в серой форме вливались во французскую столицу. «Парижане, — отмечал корреспондент агентства Reuters Гамильтон Армстронг, — мрачно наблюдают с тротуаров, как немцы проходят по их бульварам – впервые с 1871 г.» За порядком в городе наблюдали полицейские, которые приветствовали входящие Париж немецкие войска отданием воинской чести. На следующий день пал символ французского сопротивления в Первую Мировую войну — Верден. Вызванный из Сирии для того, чтобы возглавить армию, ген. Вейган думал лишь о одном – чтобы немцы оставили ему достаточно войск для того, чтобы поддерживать порядок на не оккупированной еще территории.
17 июня германское командование обратилось к жителям французской столицы с предупреждением о том, что в городе вводится военная власть, подчиняться которой они должны безукоснительно. Поначалу контакты между парижанами и солдатами германской армии были немногочисленными, но вскоре веселая жизнь в Париже стала постепенно возвращаться на круги своя. «Париж останется Парижем. Будьте спокойны!» - успокаивал читателей первый номер крупнейшей газеты Франции «Paris-soir», вышедший при оккупации. Парижане могли быть спокойны, — заверяла редакторская статья – они по-прежнему смогут покупать свою любимую газету (предыдущий номер вышел 11 июня). Для большего эффекта было напечатана фотография немецких офицеров, салютующих могиле Неизвестного солдата, и фото немецких бумажных купюр и их курса по отношению к франку. Основания для восстановления деловой жизни были вполне прочными.
В город уже через несколько дней после прихода немцев стали возвращаться беженцы, хозяева лавочек и магазинов открыли свои предприятия, на улицы вышли проститутки, открылись кафе, кинематограф, бордели. Германским военнослужащим, находившимся во Франции, были разрешены четыре 500-граммовые посылки на родину в месяц. Оккупанты и стали основными покупателями дорогой продукции – тканей, парфюма, женской обуви, шелковых чулков и т.п. – все это продавалось в огромных количествах, торговля создавала основу для коллаборационизма. Успех 18-й германской армии отметило Deutscher Kurzwellensende-Weltrundfunksender («Немецкое коротковолновое вещание – всемирное радиовещание», Радио Берлин), передавшее сообщение командования: вторая фаза германского наступления завершена, начинается третья, которая должна завершиться полным разгромом противника. Вечером 14 июня, на следующий день после совещания с союзниками, в Туре узнали о падении Парижа. Правительство Франции переехало в Бордо. Этот город на побережье Атлантического океана в 1870 и 1914 годах уже принимал политическое руководство страны.
Переезд затянул решение вопроса об отставке премьера, и в Бордо было принято решение передать власть маршалу Петэну. Рейно был лично честен, он имел репутацию человека, который даже не обогатился лично после того, как в 1938-1940 гг. возглавил Министерство финансов. Он имел прекрасное образование и хорошо справлялся с маневрами между парламентскими группами. Кризис колоссального масштаба явно застал его не на своем месте. После того, что произошло дальше, командир эскадрильи бомбардировщиков, ярый сторонник де Голля капитан Жюль Рой заметил: «У нас нет недостатка хороших самолетов, хороших пилотов и хороших офицеров. У нас также нет недостатка в полковниках и генералах. У нас просто недостаток лидеров». Французская авиация действительно продолжала сражаться до последнего момента, летчики противостояли истребителям, наносили удары по танковым колоннам противника, но господство в воздухе оставалось за немцами.
Черчилль вспоминал об этих днях: «Было ясно, что организованное сопротивление Франции близится к концу и что сейчас заканчивается одна из глав истории нынешней войны». После падения Парижа в какой-то момент возникла идея переезда правительства во главе с Рейно в Англию, по примеру того, как это сделали король Норвегии Хакон VII, королева Нидерландов Вильгельмина и правительство Бельгии. 15 июня Рейно встретился в Бордо с Вейганом. Премьер сообщил генералу, что у него осталось только два пути – как королева Вильгельмина, отправиться в Лондон, оставив военных для подписания капитуляции или, как у короля бельгийцев Альберта, – остаться для того, чтобы капитулировать и так остановить военные действия. В первом случае Вейган должен был остаться в стране и взять на себя ответственность за капитуляцию армии. Генерал был категорически против такого решения, и считал, что вместо капитуляции для сохранения чести армии нужно пойти на перемирие. 16 июня Вейган изложил свои взгляды президенту Альберу Лебрену и главе Сената. К этому времени, по мнению генерала, военное положение Франции было уже безнадежным. В Бордо, среди прочего, обсуждался план о переезде правительства в Африку, чтобы руководить сопротивлением из колоний. В конечном итоге от этого проекта отказались, но часть политиков 21 июня отправилась в Касабланку на транспорте «Massilia». Рейно поначалу согласился уехать в Англию, но затем передумал и подал президенту просьбу об отставке.
16 июня Рейно подал в отставку. Правительство возглавил «старый маршал» Петэн. Принимая власть, он заявил: «Я дарю Франции свою персону» (Je fais a la France le don de ma personne). Петэн сразу же решил обратиться с просьбой о перемирии к Берлину через Берн и к Риму через Ватикан. Но мэр Бордо, Адриен Марке, друг Рейно, бывший социалист, покинувший ряды партии в 1933 г., большой поклонник национал-социализма и фашизма, предложил сделать это через Испанию. В ночь с 16 на 17 июня Петэн официально обратился к германскому командованию с просьбой о перемирии. Предложение было сделано через испанского посла во Франции Хосе Феликса де Лекерика, который направил запрос в Мадрид для дальнейшей передачи в Германию. «Правительство маршала Петэна просит испанское правительство как можно быстрее выступить посредником перед германским правительством с целью прекращения военных действий и запроса условий мира, предлагаемых Германией».
18 июня условия перемирия были обсуждены на встрече Гитлера и Муссолини в Мюнхене. Разумеется, решающее слово принадлежало при этом Гитлеру. Он прежде всего опасался того, что французский флот может перейти на сторону Англии и считал необходимым добиться его нейтрализации во французских, испанских или португальских водах. Что касается оккупации, то её логика сводилась к отсечению Франции от побережья Атлантики и нейтральных государств, а также предоставления Германии выхода к границе с Испанией. Что касается Италии, то её приобретения были гораздо более скромными, но Муссолини и глава МИД Чиано добились включения в программу разоружения Корсики, Тулона и Джибути.
17 июня маршал обратился по радио к французам, сообщив им о сделанном им предложении. После этого начался обвал фронта. Части поднимали белые флаги и сдавались. Были участки, где французская армия еще сопротивлялась, но в целом она уже прекратила свое существование в качестве организованной силы. Среди прочих это были те укрепления «линии Мажино», которые не были оставлены своими гарнизонами и продолжали драться в окружении. Последние бои здесь закончились 17 июня в 22.00. «Битва за Францию» закончилась за 46 дней. Армия республики потеряла 84 тыс. убитыми, 120 тыс. ранеными и 1,5 млн. пленными, большая часть из них сдалась в последние дни войны. Предложение о перемирии было энергично поддержано абсолютным большинством французов.
20 июня Петэн вновь обратился к французам, сообщив им о том, что идет обмен информацией об условиях перемирия. Он предупреждал, что они будут тяжелыми, и что про опыт 1918 года в 1940 году следует забыть – слишком несравнимы были силы сторон и нельзя было рассчитывать на помощь извне. «Мы менее сильны, чем двадцать два года назад, у нас к тому же меньше друзей, слишком мало детей, слишком мало оружия, слишком мало союзников. Вот причины нашего поражения», — сказал маршал. Теперь его правительству нужно было расплачиваться за все это.
20 июня французская делегация выехала из Бордо для переговоров о перемирии. Дороги по-прежнему были забиты беженцами. Делегацию возглавлял генерал армии Шарль Хунтцигер, в нее входили бывший посол в Польше Леон Ноэль, генерал авиации Жан Бержере, контр-адмирал Морис-Атанас Ле Люк. В ночь с 21 на 22 июня делегация пересекла линию постоянно менявшегося фронта. Она направлялась в Компьен, где 11 ноября 1918 года Германия подписала перемирие, фактически являвшееся капитуляцией. 22 июня здесь и в том же вагоне, в котором маршал Фош принимал когда-то германскую делегацию, было подписано перемирие, которое на самом деле было капитуляцией Франции. В вагоне присутствовали Гитлер, Геринг, Гесс, Риббентроп, Редер и Кейтель. Гитлер передал французам текст соглашения и без слов покинул вагон. Кейтель перед этим в качестве главы германской делегации заявил, что представленный проект перемирия является окончательным и обсуждению не подлежит. Он должен был быть принят или отвергнут целиком. Выбора у французской делегации не осталось. Акт подписали генералы Хунтцигер и Кейтель. 23 июня радио Reuters предало гласности из Лондона все 24 статьи этого документа.
По условиям перемирия боевые действия немедленно прекращались; северо-запад Франции вместе с Парижем и все Атлантическое побережье вплоть до границ с Испанией подвергались оккупации; армия за исключением 100 тыс. чел., подвергалась демобилизации; все оружие, авиация, укрепления передавались немцам; весь флот, за исключением того, что было необходимо для обеспечения колониальных интересов, подвергался демобилизации и разоружению; французское правительство отказалось от всяких враждебных действий по отношению к Германии и её союзникам. Итак, немцы оккупировали северную и центральную часть страны, поставив под контроль 65% её населения и почти все промышленное производство.
У итальянцев также были большие планы относительно оккупации французской территории, однако им пришлось отказаться от большей их части. 24 июня в 18.35 Хунтцигер и Бадольо подписали франко-итальянское перемирие. Оно вступило в силу в 00.35 25 июня. Франция обязалась провести демилитаризацию границы с Италией в Европе и Африке, на время войны Италии с Англией передать под контроль итальянцев французское Сомали, железную дорогу до Джибути и порт этого города, разоружить свои военно-морские базы на Средиземном море – Тулон, Бизерту, Оран, Аяччо, согласиться на присутствие итальянских наблюдательных миссий по разоружению. Рим получил «зоночку» оккупации (итальянцы называли её zonetta) – 800 кв. км. с населением 28 тыс. жителей. 22 июня 1940 г. победители организовали торжественный парад в столице поверженной республики. Сменявшие друг друга триумфы и парады побед явно привели к эйфории среди руководства победителей.
В сентябре 1870 года в окруженном Седане сдалась армия Наполеона III вместе со своим монархом. Вторая империя перестала существовать. Её сменила Третья республика, судьба которой была решена в мае 1940 года под тем же Седаном. 22 июня в треугольнике между Нанси, Бельфором и Дононом сложили оружие около 500 тыс. чел., в тот же день около 12 тыс. французов и 16 тыс. поляков перешли границу со Швейцарией, где и были интернированы. «22 июня, — отмечал французский журналист, — Третья республика была официально похоронена в старом вагоне в Компьенском лесу». Вместо неё во Франции возникало новое политическое устройство. Бордо входил в оккупационную зону, которую должны были занять немецкие войска, и 27 июня правительство переехало в Клермон-Ферран. На этом городе настаивал Лаваль – он владел здесь радиостанцией и газетой.
В Клермон-Ферране царил настоящий хаос. Петэну предложили переехать в Лион, но там мэром был Эррио, которого маршал терпеть не мог. Марсель не годился по причине наличия в нем большого количества испанских беженцев и неприятных воспоминаний об убийстве Барту и короля Александра. В конечном итоге, по рекомендации Поля Бодуэна и Рафаэля Алибера – правых политиков и будущих министров правительства Петэна - был выбран Виши, находившийся в четырех часах езды на поезде от Парижа. В зимнее время этот курортный городок имел население 25 тыс. чел., летом оно увеличивалось до 150 тыс. чел. Гостиницы, рестораны, кафе, казино - здесь с удобством могли разместиться беглые политики и учреждения. Город процветал, и даже начало войны не сорвало блестяще начатого в 1939 году сезона.
Айрапетов Олег
Комментарии читателей (0):