Новый Дамаск не хочет портить отношения с Москвой

Лидер новой сирийской администрации Ахмед Аль-Шара в интервью телеканалу «Аль-Арабия» выступил с первым официальным комментарием об отношениях с Россией и перспективах сохранения её военных баз в Сирии. Он заявил, что «Россия - вторая по мощи страна в мире и имеет огромное значение», и что «у Дамаска есть стратегические интересы в отношениях с Москвой». По его же словам, нынешняя сирийская администрация «не хочет, чтобы Россия уходила способом, который не соответствует её длительным отношениям с Сирией», подчёркивая, что новая администрация в первую очередь заботится об интересах сирийского народа и не хочет создавать проблемы и конфликты с внешними странами».

Если выстраивать события в хронологической последовательности, то заявление Аль-Шара завершает определённый промежуточный информационный цикл. Ранее выступая на ежегодной пресс-конференции президент России Владимир Путин, говоря о российских базах в Сирии, отмечал, что «большинство группировок в Сирии и странах региона проявляют интерес к этому», и что «сохранение баз требует, взамен, чтобы Россия что-то делала для страны, на территории которой они расположены, но пока неизвестно, каковы интересы сирийских властей» Тогда он также указывал, что Россия «предложила использовать базу Хмеймим для доставки гуманитарной помощи в Сирию».

После этого последовало сообщение Bloomberg о том, что «Россия находится на грани заключения соглашения с новыми сирийскими властями о сохранении двух военных баз в Сирии, а именно авиабазы Хмеймим и военно-морской базы Тартус». В свою очередь пресс-секретарь президента России Дмитрий Песков, комментируя сообщения СМИ уже о возможном переносе российских баз из Сирии в Ливию, заявлял, что «окончательное решение о судьбе этих баз пока не принято». Действительно многие арабские СМИ со ссылками на американское издание The Wall Street Journal, писали, что «Россия выводит современную военную технику со своих баз в Сирии и перебрасывает её на базы в восточной Ливии, контролируемые генералом Халифой Хафтаром». На основе этого Reuters делало вывод, что «после падения Башара Асада в Сирии Россия пересматривает конфигурацию своего военного присутствия в Средиземноморье и Африке». По этому поводу в западных, ближневосточных и в некоторых российских СМИ появилось немало информационных спекуляций. Ситуацию разредило заявление главы МИД России Сергея Лаврова агентству Sputnik. Он сказал, что «Сирия является суверенным государством и имеет право заключать и расторгать соглашения с иностранными партнёрами, в то же время нам неизвестно, что новая сирийская администрация работает над инвентаризацией и пересмотром этих действий, и российская сторона не получала никаких запросов на этот счёт». Так что Аль-Шара расставил все главные точки, хотя окончательное решение о судьбе российских баз пока не принято, и они имеют только «временные гарантии безопасности».

Теперь обозначим важные нюансы, которые выделяет турецкое издание Cumhuriyet. По его мнению, «Россия не проиграла в Сирии, у неё была чёткая цель — борьба с терроризмом, и она выполнена». Дело в том, что США мотивируют своё военное присутствие на востоке Сирии» необходимостью борьбы с возрождающимся ИГИЛ»* (террористическая организация, запрещённая в России). Если администрации Дональда Трампа будет придерживаться такой версии, то сохранение российского военного присутствия в Сирии «тоже оправдано»: война против терроризма на Ближнем Востоке ещё не закончена, и российское присутствие через военные базы может сыграть важную роль. Это - первое. Второе. По всем признакам, новое сирийское правительство, находящееся под сильным влиянием Турции, пытается восстановить действие «астанинского процесса», который был ориентирован на внутрисирийское политическое урегулирование. Поэтому, как утверждает Cumhuriyet, «в сохранении российского военного присутствия в Сирии заинтересована и Турция, которая отдаёт себе отчёт в том, что даже при возможном федеративном устройстве Сирии для неё существуют большие риски, тогда как позиция России в поддержку территориальной целостности Сирии так же отвечает её национальным интересам». Президент Турции Реджеп Тайип Эрдоган опасается, что Израиль в Сирии будет действовать в духе западной «справедливости», и рассчитывает на возможность создания с участием России, а в перспективе и Ирана, «геополитического волнореза совместных действий», чтобы нейтрализовать угрозы распада Сирии и возобновления гражданской войны. Третье. При таком раскладе сил появляется шанс оттеснить от Дамаска США и Израиль. Наконец, четвёртое. Нельзя исключать того, что США и Великобритания будут пытаться выдавить Россию из Сирии и подорвать её влияние в регионе, о чём, кстати, предупреждает Служба внешней разведки России (СВР).

Конечно, смена власти и изменение ситуации в Дамаске приведёт к определённым корректировкам в отношении российского военного присутствия в Сирии, потому что речь идёт не только о сохранении баз, но и об определённых политических моментах во взаимодействии с новым правительством на этапе политической легитимации режима. Но, как считает бывший посол Израиля в Вашингтоне Итамар Рабинович, «Сирия – это ключ к геополитическим изменениям на Ближнем Востоке и она по-прежнему сильнее ливанского государства».

Станислав Тарасов