Олег Айрапетов: Китай и Япония в 1938 г.

«Как Гитлер, так и японцы, — отмечал британский историк, — планировали осуществить ряд небольших захватов без войны или, во всяком случае, без серьёзных боевых действий. Они правильно рассчитывали на нежелание крупных мировых держав вступать в войну и менее оправданно — на свою изобретательность. Они намеревались потихоньку продвигаться вперед, так сказать, незамеченными или по крайней мере беспрепятственно, пока не станут мировыми державами, слишком сильными, чтобы им можно было бросить вызов. Это им почти удалось». Если это определение было справедливо в отношении Германии, то Япония действовала, не ограничиваясь несерьёзными военными действиями. В 1939 г. общая численность японской армии в Китае достигла 35 дивизий и 1,1 млн. чел. Китайское правительство во главе с Чан Кай-ши не могло организовать агрессору эффективное сопротивление. В 1938 году в Китае ввели всеобщую воинскую повинность, но реализовать её по-настоящему не смогли. Тыл был скверно организован, инфляция, спекуляция и коррупция разлагали государство. Китайская армия была многочисленной, но плохо обученной и снабжённой, многие подразделения существовали только на бумаге. Не удивительно, что крупных успехов гоминдановцам достичь так и не удалось, хотя лучшие силы японцев находились в Маньчжурии.

Советское правительство должно было учитывать столь явную опасность. Кроме армии, в распоряжении Токио был мощный флот, который господствовал на море. В декабре 1938 года при переговорах о заключении рыболовной конвенции японская сторона заявляла о готовности использовать флот для защиты своих интересов. Тем не менее шантаж силой не удался — конвенция была заключена на условиях советской стороны. За годы, прошедшие с конфликта на КВЖД в 1928 г., баланс сил в регионе резко изменился. Успехи индустриализации обеспечили перевооружение. Оборона СССР на японском направлении была прочной. К 1939 году группировка Красной армии на Дальнем Востоке достигла уже 450 тыс. чел., 5 748 орудий и миномётов, 4 716 бронемашин, танкеток и танков. Это составило 31% всего личного состава РККА, 20% её ствольной артиллерии, до 26% бронетехники.

К февралю 1939 года численность Особого 57 корпуса, введенного в Монголию в 1937 году, составила около 50 тыс. чел. Его основу составила 36-я мотострелковая дивизия — три мотоброневые, одна танковая и кавалерийская бригады. 360 танков и танкеток и 360 бронемашин были ударной силой корпуса. При отсутствии железных дорог снабжение обеспечивалось автотранспортом — 16 автобатальонов, 4 тыс. машин и 8 тыс. человек обслуживали линию от Улан-Батора до советской границы. С воздуха войска прикрывала 100-я авиабригада — 107 самолётов, из них 44 истребителя И-15 и И-16, 36 бомбардировщиков СБ, остальные были представлены устаревшими или учебными самолётами. Союзная монгольская армия была существенно ослаблена репрессиями, которые начались в МНР в 1937 году. До 1940 года они выкосили почти 50% комсостава и 75,2% высшего командного состава. Фактически монгольская армия вступила в бои с японцами под командованием младших командиров.

Японо-китайская война продолжалась. Китайская дипломатия в сентябре 1938 года добилась серьёзного успеха – Веллингтон Ку 19 сентября добился обсуждения в Женеве права Китая в рамках статьи 17 Ковенанта Лиги Наций на получение «коллективной или индивидуальной помощи». Этим, собственно, успех и ограничился. Лига даже не осудила Токио за применение отравляющих газов. Со своей стороны Япония 22 сентября известила Лигу, что ни в каком виде не собирается принимать участие в обсуждении китайской проблемы. В конце 1938 года японская армия добилась значительного успеха в центре и на юге Китая. Одним из главных направлений наступления стала новая китайская столица — Ханькоу (Ухань). Чанкайшистская пропаганда объявила его «китайским Верденом». Китайцы активно, но весьма неискусно укрепляли подходы к городу, занимавшему важное значение на реке Янцзы. Бои начались в июне 1938 года. Вначале японцы задействовали 3 дивизии — около 50 тыс. чел. и 50-60 танков; у китайцев было 16 дивизий — 110 тыс. чел., но они практически не имели бронетехники, а в артиллерии и авиации преимущество японцев было подавляющим. Японцы наступали вдоль железной дороги и реки Янцзы, для того чтобы получить поддержку флота и облегчить снабжение. Вскоре для обороны было стянуто до 80 дивизий. Китайские части героически сражались, под Ханькоу в среднем темп продвижения японцев равнялся всего 1-2 километрам в сутки. В конечном итоге сказалось преимущество в вооружении и обученности. Во второй половине октября оборона гоминдановских войск стала рушиться. Темп наступления вырос до 8-9 км. в сутки. 18 октября китайское командование приняло решение оставить новую столицу.

25 октября после десятимесячных боев Ханькоу пал. Ещё ранее японцам удалось достичь значительного успеха на юге Китая: 21 октября они овладели последним остававшимся под контролем Китайской Республики портом — Кантоном (Гуаньчжоу). Это была тяжелейшая потеря – производство боеприпасов в Китае не было автономным и зависело от ввоза сырья в объёме до 60 тыс. тонн. Через Ханькоу за первые 16 месяцев войны прошло 700 тыс. тонн военных грузов. Теперь это окно было закрыто. Оставалось ещё одно – реэкспорт через французский Индокитай. Отсюда поступало 2 тыс. тонн грузов в месяц. Часть из них поставлялась по линии Одесса-Ханой. В этих условиях резко возрастало значение пути снабжения через Синьцзян. Тем не менее заменить морские пути снабжения он не мог. Если с июля 1937 по ноябрь 1938 ежемесячно в Китай прибывало 62 тыс. тонн грузов, с ноября 1938 по ноябрь 1939 – 6,6 тыс. тонн.

21 октября японское правительство приняло решение поощрять учреждение в Китае новых органов власти, завязывать с ними дружественные отношения, поощрять переход китайцев на прояпонские и антикоммунистические позиции. Целью такой политики было создание оси Япония — Маньчжоу-го — Китай. Правительство Китая переехало в город Чунцин в провинции Сычуань. Перед отступлением Чан Кай-ши отдал приказ об уничтожении населённых пунктов и имущества, для того, чтобы не оставить противнику ничего, кроме выжженной земли. В частности, отступавшими в 1938 г. был сожжён город Чанша примерно в 200 км. от Уханя. Он горел трое суток, погибло около 20 тыс. его жителей. Старинный город превратился в руины. Взятие Уханя не привело к запланированным японским командованием результатам — длительные бои не завершились ни окружением, ни разгромом основных сил китайской армии, и не заставили Чан Кай-ши согласиться на примирение на условиях противника.

После своих успехов во время Ханькоуского сражения императорская армия фактически прекратила широкие наступательные операции. Японский генералитет стремился осуществить очистку оккупированной территории от нежелательных элементов для управления этими землями и блокады правительства Гоминдана. 27 из 37 японских дивизий завязли в Китае. Ни один из военных успехов японцев не привел их к победе в войне. Имея значительное превосходство в живой силе, Чан Кай-ши придерживался оборонительной стратегии. Его Военный министр генерал Хэ Ин-цинь — в прошлом один из создателей офицерской школы Вампу — сформулировал основы этой стратегии следующим образом: «Мы, китайцы, воюем не войсками, а территорией». Несмотря на то, что армия Гоминдана отступала, она не была разгромлена. Как отмечал британский наблюдатель: «Сопротивление китайцев превзошло всё то, что ожидали от него друзья или враги». Один из руководителей Китая подвёл черту происходящему: «Япония может вести войну, но она не знает, как заключить мир».

Схожих взглядов придерживались и китайские коммунисты. Их представитель в Коминтерне, начальник Главного политуправления 8-й армии Жэнь Би-ши признавал — потери были весьма большие, но «Вопрос «кто кого» решится только в длительной затяжной войне». По мнению Жэнь Би-ши, командование гоминдановской армией совершило ошибку, выбрав тактику пассивной обороны, которая выгодна гораздо более мобильной и технически развитой японской армии. Коммунисты выбрали тактику активной обороны и мобильной войны, и она приводила их силы к успеху. Наиболее активное сопротивление противнику оказало преимущественно возглавляемое коммунистами партизанское движение в тылу оккупантов. У японцев было достаточно сил для побед над оборонявшимися китайцами, но у них не хватало сил для осуществления эффективного контроля над захваченной территорией. Это создавало благоприятные возможности для партизанских действий. Война затягивалась, и это значительно усиливало возможности Китая.

«Японии выгодна быстрая сокрушительная война как в военном, так и в экономическом, финансовом и политическом отношениях, — докладывал Жень Би-ши в мае 1938 года. — Чем дольше тянется война, тем менее выгодной становится она для Японии. Наоборот, для Китая чем больше тянется война, тем больше организовываются его силы, тем больше ударов будет нанесено противнику. Поэтому затяжная война для завоевания победы над противником является основной линией Китая против японского агрессора». Японская армия постоянно росла, что оказывало всё большее давление на экономику. В 1936 году количество призывников составило 170 тыс. чел., к 1941 году оно выросло вдвое. Армия в 1937 году состояла из 24 дивизий, в 1938 году их количество выросло до 34, в 1939 до 41, в 1940 до 50 и в 1941 до 51. Количество эскадрилий выросло с 54 в марте 1937 г. до 151 в ноябре 19141 г. К 1941 году японцы потеряли в Китае 185 тыс. солдат и офицеров. Мир за это время не стал ближе. Китайская сторона, как более слабая, была вынуждена вести войну на истощение. Роль партизанских действий при этом была весьма велика.

Конечно, партизанская война на истощение была возможна только при условии поддержки народа. Лиддл Харт отмечал: «Партизанская война ведётся немногими, но зависит от поддержки многих. Хотя сама по себе она является наиболее индивидуальной формой действия, она может эффективно оперировать и достигать своего конца только тогда, когда она имеет коллективную поддержку симпатий масс». Это утверждение верно для всех партизанских войн, но поддержка многих имеет особо важное значение для революционных партизанских войн, поскольку именно народ является базой таких партизан — как правило, их территория расширяется и сокращается вместе с народной поддержкой. Эта поддержка и руководство партии сделали возможным переход на качественно более высокий уровень. 8-я армия коммунистов всё больше превращалась в регулярную. «Восьмая народно-революционная армия не является партизанской в полном смысле этого слова, — отмечал начальник её штаба Пэн Дэ-хуай, — хотя она действует преимущественно партизанскими методами».

Весной 1938 года коммунисты приступили к формированию 4-й армии. Её возглавил Е Тин, выпускник школы Вампу и курсов в Москве. За несколько месяцев она выросла с 5 до 20 тыс. чел. Твердая дисциплина и порядок в коммунистических отрядах способствовали тому, что население начало поддерживать их. К концу года 8-я армия насчитывала в своих рядах уже 156 тыс. чел., а 4-я — до 25 тыс. чел. Известными успешными командирами этих армий были Чжу Дэ, Пэн Дэ-хуай и Линь Бяо. В 1938 году Линь Бяо получил тяжёлое ранение и был отправлен на лечение в Москву. С сентября по ноябрь 1938 года коммунисты отбили наступление 50-тыс. японской группировки. В ответ на их успехи японская авиация приступила к интенсивным бомбардировкам Яньани. От города вскоре остались одни руины, население и штаб армии перебрались в лёссовые пещеры.

В конце 1938 года японцы всё же достигли значительного политического успеха. 30 ноября представители армии и одного из соратников и соперников Чан Кай-ши — Ван Цзин-вэя — достигли секретного соглашения. Ван Цзин-вэй был учеником Сунь Ят-сена, в 1909 году он участвовал в неудачном покушении на принца-регента князя Чуня, был приговорён к пожизненному заключению. Его освободили после революции 1911 года. Долгое время он был образцом китайского революционера для членов Гоминдана. Имя Ван Цзин-вэя не было связано с коррупцией, он являлся убежденным конфуцианцем и противником коммунистов. Начавшаяся война с Японией, по его убеждению, была катастрофой, и, следуя принципу «сдайся, умиротвори, выживи» этот политик решил найти более традиционное для старого Китая решение в поисках выхода из тупика отношений с японским соседом. В конце концов, это было не первое иноземное вторжение в Поднебесную.

Ван Цзин-вэй находился в Чанша, когда город подвергся уничтожению. Картина горящего Чанша произвела на него тяжелейшие впечатление. Эта катастрофа стала последним доводом в пользу отказа от сопротивления японцам. 20 декабря Ван Цзин-вэй тайно бежал из Чунцина. Он прибыл в столицу французского Индокитая — Ханой, где 29 декабря 1938 г. призвал к сотрудничеству с японцами. Одновременно политик заявил о возможности присоединения Китая к Антикоминтерновскому пакту. Возможно было многое, но при условии сохранения суверенитета Китая, его территориальной целостности и политической независимости. «Целью проводимого Китаем вооружённого сопротивления является обеспечение независимости государства и его существования. В ходе военных действий, продолжающихся более года, Китай понёс огромные потери. Если мы сумеем восстановить мир на справедливых условиях, мы тем самым добьёмся реализации целей сопротивления».

Бегство Ван Цзин-вэя было сильнейшим ударом по Чан Кай-ши, который попытался убрать своего конкурента во Вьетнаме. Несколько покушений провалились. Беглый политик вернулся в Нанкин, где возглавил марионеточное правительство. Японцы разрешили формировать «национальную китайскую армию» - для начала 8 полков общей численностью 13 200 чел. Численность этой армии постоянно росла, и на рубеже 1939 и 1940 гг. она достигла уже 30 тыс. чел. Танковых, авиационных и артиллерийских частей у неё не было. Возникла реальная возможность углубления раскола Гоминдана и Китайской республики. Тем не менее японцы поначалу не торопились с ответом на предложение предателя.

Олег Айрапетов