Конфликт в Кот д`Ивуаре: Лидерам надоело регулярно оставаться на вторых ролях

Вертолеты сил миссии ООН в Кот д’Ивуаре обстреляли дворец и резиденцию Лорана Гбагбо в Абиджане и базы его армии в Агбане и Акуэдо. По неофициальным данным, в воздушных атаках участвовали 4 вертолета французских ВВС. Действующий президент Кот-д’Ивуара Лоран Гбагбо окружен войсками своего политического противника Алассана Уаттары и просит защиты в миссии Организации объединенных наций в Кот-д’Ивуаре (UNOCI), передает Reuters.

По словам эксперта ИА REX, политолога Льва Вершинина, объяснить, что происходит в Кот д’Ивуаре, и легко, и трудно: «Легко, потому что все очень просто. Есть страна, от которой, в общем, зависит, будет ли мир кушать шоколад и пить какао. Если ее вдруг не станет, что-то, конечно, останется, но остатки будут на вес золота. Страна еще не так давно считалась одной из самых европеизированных в Африке. По крайней мере, это относилось к южным ее областям, где живут христиане-католики, на радость Ватикану, очень, — можно сказать, в средневековом смысле слова, — набожные, довольно образованные и любящие именовать себя „черными французами“. Там и уровень жизни по меркам Черного континента высок, и с образованием все в порядке, и так далее, а лидером Юга является месье Лоран Гбагбо. В северных районах, идущих за месье Аласаном Уаттара, все куда менее радужно. Населены они почти на 100% мусульманами, показатели по всем параметрам намного ниже, чем на юге, жизнь застойно-патриархальная, от звонка вождя до зова муллы. И так далее. Дополнительная проблема: огромное количество гастарбайтеров из соседней Буркина-Фасо, где жизнь куда тяжелее и хуже. Они там живут уже не в первом, даже и не во втором поколении, причем гражданства до самого последнего времени не имели».

Первопричина конфликта, как отмечает эксперт, ясна. «Главное, что лидерам отсталых, но „правоверных“ регионов надоело регулярно оставаться на вторых ролях. Хотелось власти, доходов от какао, и ездить в гости за океан. Но не получалось. Совершенно по-честному — просто север, лежащий ближе к Сахелю, населен реже, чем тучный юг, где расположен основной массив заветных плантаций и растут крупные, достаточно красивые (был, видел) города. Правда, есть гастарбайтеры, и как раз мусульмане, так что много лет борьба шла за предоставление им полноценного гражданства, с правом голоса. Ясно, что южные элиты этого не хотели. Как по обычным, экономическим причинам, так и по высоким духовным. Они, повторяю, очень настоящие католики и не хотели делиться властью с мусульманами. Тем более, что в последнее десятилетие застойный юг начали понемногу баламутить пришлые люди, объясняя тамошним, что за справедливость надо бороться, причем под знаменем джихада. Там много таких, из повстанческих ответвлений „Аль-Каиды“, бродящих по Мали, Нигеру, Чаду, да и югу Сахары вообще, и они очень активны, поскольку монархии Залива не жалеют денег на пропаганды „истинного Ислама“. Но что еще интереснее, так это завязки на Европу», — пояснил Вершинин.

Он обращает внимание, что месье Уаттара, сам по себе, пожалуй, европеец покруче конкурента: «Мусульманин, да, но женат на француженке, так ислама и не принявшей, полжизни отработал за кордоном в международных организациях, образование, воспитание и лоск дай Бог каждому. Плюс очень тесно связан с американцами, интересующимися какао, а еще теснее — с людьми из окружения месье Саркози. Месье Гбагбо попроще, он карьеру делал дома, еще при старом режиме, а завязки у него в Париже, хотя тоже весомые, однако все узелки закручены, в основном на социалистов, еще эпохи Миттерана. Вот отсюда, если потянуть ниточку, и следует копать, почему в стране нынче стреляют. Сначала „цивилизованному миру“ (США и Саркози, а также и послушным ребятам из ООН) удалось-таки вынудить Гбагбо согласиться на паспортизацию гастарбайтеров -„буркинабе“. Радости для христиан в этом было мало, они писали аж в Ватикан, но сами понимаете, однако посчитали, и вышло, что даже при таком раскладе Юг все равно победит, поскольку 57% населения это все-таки 57%. А оказалось, что нет, потому что как там шло голосование на множестве участков Севера, никто не знает. Люди проголосовали, теризбиркомы заявили, что Уаттара победил, а потом начались короткие замыкания и мешки с бюллетенями случайно сгорели на то ли двух, то трех сотнях участков. После чего Гбагбо отказался сдавать власть, — и началось. Сначала в пользу Юга (все же регулярная, хорошо мотивированная армия), а потом у „борцов Севера“ откуда-то появилось оружие и командиры. А когда оказалось мало и этого, Саркози послал „Иностранный легион“. Дальнейшее известно. Оно, собственно, кончается только сейчас, на наших глазах».

«Ясно, что против французской авиации и десанта правительственным войскам не устоять, так что демократия восторжествует. Ясно, что список держателей акций сладкого бизнеса изменится, кто-то серьезно расширит бизнес, а месье Николя будет иметь обстоятельный откат. Но вот почему, ни США, ни Елисейский дворец в упор не хотят видеть, что толпы молодежи, прущие в белые, красивые города с Юга, ведут не вожди и не старые муллы, а проповедники совсем нового Ислама, мало отличающиеся от афганских бородачей, как равно и почему, ни там, ни там не сознают, чем чреват выход этих ребят, пока что запертых в Сахаре, к Атлантике, — этого я понять не могу», — подытожил политолог.