Чем «хороши» международные кризисы, подобные нынешнему, так это тем, что они срывают маски, расставляют точки над «i» и публично демонстрируют, не оставляя сомнений, «кто is who?». Вопрос, заданный после ГКЧП Михаилу Горбачеву, показательно ответившему: «Кто “ху” был – тот “ху” и остался» (если что, это цитата). Этот ответ как нельзя актуальней подходит к поведению США и их сателлитов, которые «под шумок» событий на Украине мягко протаскивают свои планы и на другом конце объединяющейся Евразии – в АТР, который в нынешних условиях все сподручней называть «театром военных действий» (ТВД).
Тем временем в аду сам Вельзевул
Потребовал военного парада.
Влез на трибуну, плакал и загнул:
«Рай, только рай – спасение для ада…».
Этот фрагмент не самой известной, но очень емкой песни Владимира Высоцкого как нельзя лучше подходит в качестве иллюстрации к событиям в Южной Корее. Там 1 октября по случаю Дня южнокорейской армии прошел военный парад в Сеуле и церемония на столичном аэродроме, где власти представили ракету «Хенму-5» на мобильной платформе армейского тягача с изменяемой геометрией колес. ТТХ обнародованы не были, однако с помпой было заявлено, что эта ракета предназначена руководству КНДР в случае возобновления военной фазы конфликта. (В ответ сестра северокорейского лидера Ким Чен Ына – Ким Ё Чжон презрительно назвала пусковую установку «телегой», отметив, что поражающей мощностью комплекс уступает одному залпу мощных систем РСЗО, находящихся на вооружении Корейской народной армии).
Эти мероприятия продолжили резонансные заявления, сделанные южнокорейским президентом Юн Сок Ёлем (которого Ким небезосновательно называет «марионеткой» Вашингтона). Во-первых, сеульский режим, действительно приведенный к власти усилиями США, связал разрешение противостояния на полуострове с его «объединением на основе свободы», то есть с аншлюсом КНДР. Выступая на сессии Генеральной Ассамблеи ООН в Нью-Йорке, глава южнокорейского МИД Чо Тхэ Ёль обвинил Пхеньян в создании угроз международному миру и безопасности, подтвердив заявления Юна о «новой концепции» объединения, предполагающей международное участие. То есть внешнее вмешательство или, попросту, интервенцию.
«Понимая, что достижение прочного мира относится к числу нерешенных задач на Корейском полуострове, мы твердо верим, что путь к миру лежит через распространение свободы и объединение Корейского полуострова», — сказал сеульский министр.
Во-вторых, Чо Тхэ Ёль, вслед за своим президентом, обрушился на следующий комментарий главы российского МИД Сергея Лаврова по корейской проблематике:
Термин «денуклеаризация» применительно к КНДР утратил всякий смысл, и для российских властей этот вопрос закрыт. …В Москве понимают, что ракетно-ядерный щит служит защитой Пхеньяну от «расширенного сдерживания» США.
В МИД Южной Кореи считают, что тем самым Москва нарушает обязательства по ядерному нераспространению. При этом там забыли уточнить:
- что КНДР не является участников ДНЯО с 2003 года, а первое испытание провела только в 2006 году;
- что Россия, как и Китай, как и сама КНДР, ранее увязывала вопрос «денуклеаризации» с твердыми гарантиями безопасности со стороны Вашингтона, которые американская сторона предоставить отказалась;
- что объявив о совместной группе ядерного планирования с США, Сеул сам нарушил свои обязательства по ДНЯО, создав условия для постоянного пребывания у себя в стране американских носителей ядерного оружия (ударных авианосцев, атомных подводных лодок, стратегической и тактической военной авиации);
- что вооруженные силы США и Южной Кореи с привлечением теперь, в рамках вновь созданного тройственного альянса, еще и Японии постоянно проводят на Корейском полуострове и вокруг него учения с имитацией ядерного применения, что подкрепляет агрессивные заявления Сеула по аншлюсу КНДР, наполняя их конкретным и угрожающим оперативным содержанием;
- что обо всем этом Лавров тоже сказал, но эту «неудобную» для комментариев Сеула сторону вопроса там опустили, сделав вид, что очерченного российским министром круга проблем попросту не существует и т.д.
Ни о какой денуклеаризации не может идти и речи, когда военный альянс между США и Республикой Корея вырос до ядерного уровня…, — уточнила, отвечая на сеульские претензии, замглавы МИД Мария Захарова. - Построение треугольника США, Республикой Корея и Японией и их ядерные игры начались задолго до того, как Россия и КНДР подписали новый основополагающий Договор о всеобъемлющем стратегическом партнерстве.
На этом моменте следует сосредоточиться особо, ибо он раскрывает геополитическую подоплеку происходящего, в том числе в российско-южнокорейских отношениях. Логика простая. После провала по вине американской стороны при Дональде Трампе переговоров США и КНДР в 2018-2019 годах, Вашингтон, уже при Джо Байдене, взял курс на «политику [многосторонних] альянсов», предполагавшую реанимацию старых (Quad) и строительство новых союзов. Помимо AUKUS, это тройственные коалиции региональной оси Вашингтона и Токио в одном случае с Южной Кореей, а в другом с Филиппинами. Обе они представляют угрозу континенту – КНДР, Китаю и России – соответственно, в Восточно-Китайском (ВКМ) и Южно-Китайском (ЮКМ) морях, объединяя проблематику Корейского полуострова и островных архипелагов в ЮКМ в единый ТВД, закольцованный вокруг Тайваня. (Буквально на днях через Тайваньский пролив – внутреннюю акваторию КНР - в провокационные целях впервые за многие десятилетия прошел, разумеется, под американским прикрытием, японский военный корабль). После выстраивания этой системы альянсов, внутри которого, помимо ядерной группы Вашингтона и Сеула, за рамки ДНЯО откровенно выпирает еще и AUKUS, обеспечивая ядерную милитаризацию АТР, любая из этих трех потенциально «горячих точек» может сыграть роль «бикфордова шнура». И взорвать весь регион, втягивая его в широкий международный конфликт на пространстве протяженностью от Чукотки до Индокитая. Для последовательной реализации этих целей, прикрываемых демагогией риторики в духе «мира и стабильности», Вашингтоном и была организована смена власти в Сеуле. С суверенной, выступающей за равноправное объединение Юга с Севером, что не устраивало США, ибо ставило под вопрос военное пребывание Вашингтона на таком «объединенном» плацдарме, на марионеточную. Именно так Мун Чжэ Ина и сменил Юн Сок Ёль. Тот же самый фокус был проделан и с Японией, только не одним махом, как в Сеуле, а трехходовкой – от Синдзо Абэ через Ёсихидо Сугу и Фумио Кисиду к нынешнему премьеру Сигэру Исибе, который, наконец-то, в логике Вашингтона, перестал заикаться о встрече и переговорах с Ким Чен Ыном. То есть, называя вещи своими именами, взял курс на подготовку к войне. Это – лакмусовая бумажка того, что транзит в Токио завершен; для Сеула же таким «лакмусом» как раз и стала, во-первых, готовность к унизительной интеграции с Японией в обход отодвинутых на обочину императивов исторической памяти, а во-вторых, принятие концепции аншлюса КНДР, выстроенной на «интернационализации», а точнее – на американизации прежде межкорейского конфликта. Именно эти обстоятельства и побудили Пхеньян принять решения о конституционной и специальной законной легализации ядерного статуса и о разрыве с Югом, марионеточные власти которого, сдав за доллары интересы корейской нации, перестали выражать волю даже южной части разделенного корейского народа.
И теперь, когда возврата к до- и безъядерному статусу КНДР нет, и о нем не может идти и речи, ибо это противоречит Основному Закону страны, Вашингтон и Сеул используют ими самими же созданный тупик для нагнетания региональной напряженности и бряцания оружием. На чем строился этот расчет? Однозначно: на том, что «морской» альянс Вашингтона, Сеула и Токио, на который указывают в российском МИД, появится столь стремительно, что в континентальных столицах, прежде всего в Москве и Пекине, не успеют быстро разобраться в новой ситуации. И окажутся в положении слабой стороны, упустившей стратегическую инициативу.
Жизнь эти расчеты, однако, опровергла. Переход от мирного к военному сотрудничеству в рамках Большой Евразии темпами не уступил «морскому» потому, что связующим звеном между Китаем и Россией выступила КНДР. Только на днях исполнилось 75 лет КНР, а с этой датой – и аналогичного юбилея установления с Пекином дипломатических отношений Москвой и Пхеньяном. В поздравительных посланиях, которыми председатель КНР Си Цзиньпин обменялся с президентом России Владимиром Путиным и председателем государственных дел КНР Ким Чен Ыном, красной нитью проходит мысль о стратегической координации, что в переводе с дипломатического языка означает взаимодействие в том числе в военной сфере. Соответствующие межгосударственные документы, подписанные с Пекином, а теперь и с Москвой, превращают Пхеньян в неформальный центр коммуникации евразийского масштаба. В ответ на агрессивные приготовления «Моря», осуществленные, повторим и подчеркнем это, именно при нынешней администрации США, «Суша» Большой Евразии организовала симметричный ответ, сугубо оборонительный характер которого доказывается и иллюстрируется таким показательным моментом, как совершенствование ядерного потенциала Китая, по поводу которого Токио и Сеул выражают «беспокойство», а Вашингтон, понимающий суть происходящего, регулярно впадает в истерику. Наращивание китайского потенциала происходит прежде всего в классе средней и меньшей дальности – оперативно-тактической и тактической. Это те средства поражения, которые явно и безоговорочно направлены против агрессора, на отпор ему, ибо до территории главного из потенциальных противников – США – они попросту не достают. И напасть с их помощью не получится.
Что в сухом остатке? Рассчитывая маневром Байдена по активизации регионального военного строительства на выигрыш односторонних преимуществ в геополитическом противостоянии, Вашингтон в этих расчетах промахнулся и сел в лужу. Паритет в регионе сохранен, и так будет и впредь, как бы ни старались США, и какие бы команды ни приходили оттуда сателлитам. Только этот паритет выстраивается на качественно ином, более высоком уровне, на котором срыв в военную конфронтацию приведет к гораздо более тяжелым последствиям, чем ранее, когда блоков не было, а эскалация лишь маячила на горизонте. Ответственность за это перед современностью и историей целиком и полностью несет коллективный Запад, участниками которого являются Токио и Сеул. Мы же можем только аплодировать триумвирату Путин – Си – Ким в том, насколько быстро и эффективно найден ответ на самый сложный и серьезный из послевоенных вызовов.
Павленко Владимир
Комментарии читателей (0):