Лавров ставит Запад перед выбором: многополярность или борьба всех со всеми

Глава МИД Сергей Лавров по итогам заседания Совета Безопасности ООН, функционирующего сейчас в рамках российского председательства, провёл предельно откровенный брифинг, в ходе которого подтвердил и укрепил заявленную позицию нашей страны по ключевым мировым проблемам. Поднят фактически весь круг основных вопросов – формирование многополярности, и что ему препятствует, глобальное расширение НАТО, узурпация Западом контроля над международными организациями, украинская и ближневосточная тематика. Поэтому по порядку.

Первое. В ответах на вопросы с самого начала было отмечено «напряжение …отношений между коллективным Западом и Мировым большинством». Дискуссия на эту тему, запущенная в ООН, подчеркнул Лавров, продолжается на многосторонних площадках – в «Группе двадцати», БРИКС, ШОС и в региональных организациях Азии, Африки и Латинской Америки. По сути дилемма Запада и большинства, как ее заострил Лавров, является зеркальным отражением формулы еще теоретика столкновения цивилизаций Сэмюэля Хантингтона – «The West against the Rest». Только вектор у нее противоположный. Если мэтр глобализма рассчитывал на подчинение Западу остального мира по принципу «разделяй – и властвуй!», то российский министр вкладывает обратное содержание. Незападные страны, объединенные общими интересами, дают отпор западной экспансии, обеспечивая устойчивость суверенитетов перед лицом глобалистского вызова. И оставляют континентально-европейской части Запада выбор между расползающейся по швам евро-атлантической и евразийской системами безопасности. Он еще раз напоминает Европе, что двери Евразии для нее, как западной части континента, открыты. Только понятно, что со своим уставом в евразийский «монастырь» путь заказан. Те настроения откровенной русофобии и фашиствующей спеси, которые господствуют в современной Европе, Лавров иллюстрирует на ряде примеров. Наиболее вопиющий – обструкция венгерскому председательству в ЕС, связанная с мирной миссией в Москву и Пекин премьер-министра Виктора Орбана, о чем российскому министру рассказал его коллега из Венгрии Петер Сийярто. Уточним: обозначенный выбор между Евро-Атлантикой и Евразией, который предстоит европейским членам НАТО, далеко не обязательно окажется единым; он может делаться и по частям, и тогда в Старом свете возникнут новые разделительные линии. К сожалению, но другого выхода из нынешнего тупика нет, по крайней мере в существующей реальности.

Второй вопрос – о новой волне расширения НАТО, теперь уже за пределы Североатлантического региона. Логику действий альянса Лавров иллюстрирует недавними заявлениями его генсека Йенса Столтенберга, из которых следует, что НАТО-де «глобализируется» вслед за «глобализацией» угроз. На самом деле это выдуманная версия. Хотя бы потому, что продвижение в АТР в форме пресловутого «возврата» в него началось еще в первом сроке Барака Обамы, в 2011 году. Следом, в развитие темы, появился концепт «Индо-Тихоокеанского региона». А реальное оформление российско-китайского стратегического союза было запущено после 2017 года, на фоне нагнетания Западом напряженности вокруг Украины и Тайваня. До этого на Востоке существовали (и до сих пор существуют) иллюзии в отношении сохранения «экономической глобализации», хотя Лавров не скрывает, что глобализация – от начала и до конца американский проект, который, заметим, по характеру тоталитарен и не подразделяется на различные аспекты именно усилиями Запада продвинуть политическую глобализацию под прикрытием экономической.

Конкретизируя эти тезисы, глава российского внешнеполитического ведомства обращает внимание на окружение России и Китая по периметру военными базами, сколачивание новых альянсов – AUKUS, «тройка» США – Япония – Южная Корея, причем, с ядерной подоплекой, попытки экспансии НАТО в Юго-Восточную Азию (ЮВА), расчет в которых делается на раскол АСЕАН. (Здесь без труда угадываются манипуляции США во внутренней политике Филиппин, позволившие Вашингтону создать еще одну «тройку», подвесив ее на подступах к Тайваню).

Если подробнее о политической глобализации – и это третья важнейшая тема, затронутая Лавровым, упакованная им в разговор о двойных стандартах, речь идет о том, что США и его западные сателлиты из кожи лезут вон, чтобы сохранить контроль над глобальными институтами. Они были созданы в эпоху безраздельного доминирования Запада, и он на намерен допускать в них пересмотр позиций. Ссылаясь на ст. 100-ю Устава ООН, Лавров говорит о «недопустимости, чтобы коллективный Запад приватизировал в своих интересах структуры ООН».

Запад решил, что всемирная Организация существует для того, чтобы подкреплять его непомерные амбиции выполнять роль гегемона на мировой арене.

Но говорится не только об ООН, а об откровенных манипуляциях США даже не функциями, а организационной структурой других международных организаций. Например, ВТО, где Вашингтон, оказавшись в условиях реальной конкуренции с Китаем, сменившей американскую монополию, быстренько упразднил орган, отвечающий за урегулирование споров.

Посмотрите на долю США и Запада в мировом ВВП пятьдесят, двадцать лет назад и сейчас. Два года назад «пятерка» стран БРИКС по объему ВНП и паритету покупательной способности опередила страны «Группы семи». Сейчас, когда еще пять государств добавились в БРИКС, это соотношение будет увеличиваться. Но США делают все, чтобы этот реальный вес мировой экономики, мировых финансов в новых центрах роста не был отражен в деятельности МВФ и Всемирного банка.

Авторское мнение такое. США не позволят поменять расклады ни в МВФ, ни во Всемирном банке, ибо за спиной этих организаций стоит Банк международных расчетов (БМР) с его Базельским клубом и влиянием на мировые ЦБ. Повестку же БМР формирует «Группа тридцати» банкиров, которая через БМР действует не только на упомянутые структуры, но и на «Группу двадцати», западный костяк которой представлен «десяткой» членов совета директоров БМР, а участники БРИКС рассматриваются странами «второго порядка». Мир все равно необратимо расколется, поэтому следует формировать параллельные институты, зачатками которых служат Новый банк развития (НБР) БРИКС и Азиатский банк инфраструктурных инвестиций (АБИИ). Следовательно, куда перспективнее и привлекательнее выглядит БРИКС, когда Лавров отводит ему роль «гармонизатора процессов среди стран Мирового большинства», то есть альтернативной мировой системы, объединяющей это большинство, из которого исключается Запад. Как эпически сказал один китайский профессор, «Это правда, что Запад изолировал Россию, но правда и то, что остальной мир в ответ изолировал Запад».

Четвертое – украинский вопрос. И здесь наш министр просто повторил все неоднократно сказанное, подчеркнув, что кое-что конечно меняется в мире, но не российская позиция. Лавров отмел и опроверг все слухи по линии Киева о российском участии в гипотетическом «втором саммите мира» - не факт, что он вообще состоится. Противопоставив западным инициативам китайский подход, требующий установить первопричины конфликта, Лавров их перечислил:

Госпереворот, запрет русского языка, боевые, физические акции с использованием армии против регионов Украины, отказавшихся признать легитимными лиц, пришедших в результате этого переворота к власти, Минские договоренности, которые никто не собирался выполнять.

Представляется, однако, что круг этих первопричин шире и включает еще и самую главную, обобщающую, первичную по отношению ко всем перечисленным: распад СССР. Причем, это относится как к политической, так и международно-правовой стороне вопроса, что доказал год назад китайский посол в Париже Лу Шайе, подчеркнувший, что постсоветские суверенитеты неполноценны, ибо недооформлены.

«Между строк» Лавров произнес еще и уникальную и долгожданную вещь:

Если бы соглашение, которое было достигнуто между делегациями России и Украины в Стамбуле в апреле 2022 года, было подписано, Украина была бы в границах 1991 года минус Крым и минус та часть территории, которая в то время контролировалась российскими войсками.

Это означает, что «референдумный» подход распространяется на все освобожденные территории, как и прежние, так и будущие. Даже если это ближайшие подступы к Киеву. Этой фразой министр дал исчерпывающий, предельно позитивный ответ на очень многие вопросы, которые задает у нас патриотическая общественность.

Наконец, пятое. Палестинская тема, которой было посвящено заседание Совбеза, и которую в ходе брифинга глава российского МИД комментировал не меньше, чем украинскую. Собственно, консенсус не-Запада в палестинском вопросе заключается в безальтернативном принятии аксиомы независимого Палестинского государства. И Израиль, оказавшийся в тисках мирового общественного давления, как манны небесной дожидающийся прихода к власти в Вашингтоне своего главного лоббиста Дональда Трампа, вновь остается под огнем критики. Причем, что важно. Требование прекращения огня и перехода к переговорам в Палестине российской стороне удалось синхронизировать с украинским конфликтом, где наша сторона последовательно заявляет о том же самом, выбивая козыри у тех, кто хочет оправдать свои двойные стандарты якобы нашими двойными стандартами. У нас их нет!

В сухой остаток брифинга Лаврова можно вынести вопрос о стратегической стабильности, где наш министр еще раз разъяснил, что в отсутствие равноправного восприятия сторонами друг друга, а этим опять-таки грешит Запад, — обсуждение этой темы утрачивает смысл, ибо «стратегическое поражение» нашей страны, которого они добиваются – это одно, а стратегическая стабильность - другое. Или поражение – или статус-кво стабильности. Третьего не дано даже по законам формальной логики. Это заключение запросто продлевается за пределы и рамки современности и экстраполируется на перспективу выбором между многополярностью и борьбой всех против всех. Западным элитам, это главный вывод из всего сказанного Лавровым, предстоит именно этот выбор.